Читаем без скачивания ТАРРА. ГРАНИЦА БУРИ. Летопись вторая. - Вера Камша

Герика мало думала о том, что о ней говорят в Идаконе, ее мыслями полностью завладел спутник. Мыслями, но не взглядом, рассеянно блуждающим по взбаламученной воде.

Рене слегка придерживал вороного цевца, чтобы лошадка Герики опережала его коня на полголовы. Следовавшая позади охрана, едва кавалькада выехала из города, приотстала, так что разговора никто слышать не мог. Впрочем, разговора никакого и не было. До Иды ехали молча.

— Геро, — начал наконец герцог, — поговорим о главном. Нам нужно объясниться и решить, что делать дальше. Ты согласна?

— Да, конечно.

— Тогда расскажи, что случилось с тобой на самом деле. Ты уж прости, я не верю в святого отшельника и его талисман.

— И правильно, что не верите. — Герика взглянула в голубые эльфийские глаза и сразу же отвела взгляд. — Я не хочу лгать вам, монсигнор. Но и сказать правду не могу. Она слишком… невозможна.

— В жизни мало вещей, которые я считаю невероятными, и с каждым днем их становится все меньше. Ребенок погиб?

Она молчала довольно долго. Потом ответила вопросом на вопрос:

— Когда вы видели Романа?

— Давно. Я видел Романа последний раз в месяц Собаки. Он возвращался в Таяну за Маритой, я — в Эланд.

— Тогда откуда вы знаете о ребенке?

— Теперь уже я боюсь, что ты мне не поверишь.

Зов застал регента Таяны в самое неподходящее время. Днем. За обеденным столом, к которому был приглашен Тиверий и несколько нужных нобилей. Михай поморщился от тупой боли в висках, которая всегда сопровождала приход союзников, становившихся раз от разу навязчивей. Делать было нечего, и тарскиец поднялся.

— Дорогая, — регент с улыбкой поднес к губам пальцы супруги, — я вспомнил о крайне неотложном деле. Прошу вас, развлеките наших гостей. Я скоро вернусь.

— Разумеется. — Ланка, как бы ни злилась, никогда не выказывала этого при посторонних. Единственный раз был с Маритой, но сейчас она должна быть довольна. У них выдалась хорошая ночь, все вообще шло неплохо, и тут эти…

Годой, не убыстряя шаг назло союзникам и раскалывающейся голове, миновал увешанную оружием парадную лестницу и скрылся в личных покоях. Даже не удостоив взглядом дверь в кабинет, регент прошел в гардеробную и встал перед висящим на стене огромным зеркалом.

Магия способна на многое: в частности, любое зеркало, сосуд с водой, отполированный камень — короче, все, что способно хоть как-то отражать реальность, она превратит в окно, через которое можно переговариваться с теми, кто находится за сотни вес. При условии, что собеседник готов к разговору.

Вызвать несведущего труднее, тайно проследить за кем-то — тем более, хотя в старые времена встречались и подобные умельцы. Правда, для этого требовались вещи, принадлежавшие разыскиваемым, а еще лучше их кровь. Эльфы же и Преступившие, про которых Михай читал и слышал, вроде бы зачаровывают целые пруды, заставляя отражать то, что находится чуть ли не на краю света. В последнее тарскиец не верил, равно как и в существование всепобеждающего оружия, дарующих власть колец и ожерелий, любовных напитков и тому подобного. Годой предпочитал волшбу понадежней, какой бы трудоемкой она ни была, но магия поиска к таковой, увы, не относилась. Эстель Оскору, во всяком случае, союзники так и не нашли.

Призывы на дочь не действовали — то ли Герика их не слышала, то ли не подчинялась. Сама она сопротивляться бы не стала, так что союзники винили во всем Романа Ясного. Союзники твердили, что красавец-либер — эльф, и регент готов был с этим согласиться. Некогда Светорожденные и их хозяева нанесли сокрушительное поражение тем, кто в свою очередь победил Ройгу, с адептами которого он, Годой, заключил договор. Тарскийский господарь вступил в игру, будучи уверен, что в пределах Благодатных земель никаких эльфов не осталось.

Господин Шаддур клялся, что способности Рамиэрля оказались полной неожиданностью и для них, Годой не верил. Скорее всего, союзники лгали, чтобы он увяз по уши и потерял возможность отступления, но отступать он не собирался. Он вообще никогда не отступал.

Регент собрался с силами и уколол палец увенчанной шаром из кохалонга булавкой. Эта часть обряда была особенно неприятна, но открыть «окно» невозможно без крови. Годой нарочито медленно снял алую каплю каменным навершием булавки и произнес несколько ничего ему не говорящих слов, от которых кохалонг запылал, словно облитый горючим земляным маслом. Взяв металлическую «свечу», регент воткнул ее в раму зеркала, по поверхности которого пошла рябь, а может, дело было в поднимающемся вверх горячем воздухе.

После того как, беспокоясь об Илане, регент потребовал от господина Шаддура не появляться в Высоком Замке до рождения наследника, они говорили через зеркало. Колдовство действовало безупречно, но в чем тут суть, Михай пока не разобрался. Очень может быть, что, раз за разом питая белый камень своей кровью, он рисковал, но подпускать союзников к Илане было опаснее. Господин Бо уговорил любившую, хоть и отвергнутую, а они с медной лисой не более чем союзники, хотя вместе им и неплохо. Из Иланы выйдет достойная императрица, но к магии ее подпускать опасно, а превращать в племенную корову для Ройгу — тем более и к тому же жаль.

«Свеча» отгорела, и поверхность стекла замутилась, оно больше не отражало обитой атласом стены. В белой мути плавало лишь изображение самого Годоя, и это было очень неприятно. Особенно когда двойник открыл глаза, заполненные клубящейся мглой.

— Ты не слишком торопился, — недовольно процедил Годой-в-зеркале.

— Я не ожидал тебя сегодня, тем более днем, — огрызнулся живой Михай.

— Мы ошибались, — зеркальный не желал втягиваться в перепалку, — Герика не в Арции, а в Эланде.

Михай ошарашенно молчал. Его расчет строился на том, что он доберется до дочери раньше Шаддура. Пусть у союзников — магия и Зов, сами они с осени заперты в Таяне. Последний, кому удалось перейти Горду до ее пробуждения, погиб в начале зимы, и погиб он, по свидетельству Шаддура, на краю пантанских болот от магии Ройгу. Союзники, да и сам Михай, не сомневались, что Охотника прикончила Герика и вышло это случайно. Магия преследователя разбудила ее кровь, дурочка до полусмерти испугалась и, сама не понимая как, пустила в ход Силу.

Что случилось дальше, оставалось гадать, но Темная звезда уцелела — иначе Ройгу обрел бы способность сливаться с другими существами и зачинать себе подобных. Этого не произошло, значит, дочь жива и в Арции. Начавшиеся поиски завершились успехом. В небольшой циалианской обители на берегу Льюферы появилась послушница, про которую говорили, что она вдова таянского принца. Все сходилось, оставалось забрать Герику из монастыря. Правда, девчонка, побывав на ложе Ройгу, стала смертельно опасной, но это Годоя не пугало. От мира отказываются либо отчаявшиеся и опустошенные, либо стремящиеся обрести власть. К власти Геро всегда была равнодушна. Значит, она решила похоронить себя заживо, оплакивая своего Стефана. Если за ней явится отец, она по привычке ему покорится, а пока пусть таскает монашеский балахон.