Читаем без скачивания Империя, не ведавшая поражений - Кук Глен Чарльз

Большая база флота в Портсмуте находилась в самом устье дельты.

— Береговая охрана нас уже заметила, — продолжал Колгрейв. — Новости скоро доберутся до Портсмута, и флот выйдет нам навстречу.

Нам не пришло в голову, что о нас могли забыть или что нас могли не узнать. Но мы не знали, как долго мы отсутствовали, да и «Дракон» не выглядел прежним.

— Лучше направим корабль в море, — сказал Тор. — К побережью Фрейланда. Спрячемся там в бухте, пока не выясним, что происходит.

В голосе боцмана чувствовался страх.

В островных королевствах нас почти не знали — мы редко устраивали там набеги.

— Так и сделаем. А пока что проверьте эту лоханку от носа до кормы. Проверьте, все ли люди на месте. Тор, осмотрись с мачты, возможно, за нами уже гонятся.

Тор обладал самым острым зрением из всех, кого я знал.

Команда толпилась внизу, ощупывая друг друга и негромко переговариваясь. Их голоса тоже звучали приглушенно — не знаю почему. Вскоре это прошло само собой.

— Первая вахта, — крикнул Тор. — Подготовить паруса к повороту в сторону моря.

Все двигались медленно и неуверенно, но все же разошлись по местам. Некоторые вскарабкались на мачты.

— Готовы к смене курса, капитан, — сказал Худой Тор.

Колгрейв повернул штурвал. Тор дал команду матросам наверху.

Ничего не произошло.

Колгрейв попробовал еще раз. Потом еще и еще. Но «Дракон-мститель» не реагировал.

Мы стояли, тупо глядя друг на друга, когда Малыш вдруг крикнул:

— Вижу парус!

— Боцман, раздать оружие, — приказал Колгрейв.

Я пристально посмотрел на него. Внутри него словно разгоралось пламя. Сражения было не избежать, и старик Когрейв сиял от радости, несмотря на все то, что мы пережили и что узнали о самих себе.

— Проследи, чтобы палубу посыпали песком. Барли! По одной кружке каждому. Лучник, займи свое место на носу.

Наши взгляды встретились. Я был сыт убийствами по горло — по крайней мере, ради этого безумца.

Но мне некуда было деться — воля Колгрейва продолжала подчинять себе любого. Потупившись, словно отруганный мальчишка, я спустился на главную палубу.

Со мной поравнялся Мика.

— Лучник, что происходит? Что с нами случилось?

Он называл меня Лучником, поскольку не знал моего имени. Никто не знал, если только Колгрейв не проник в мою тайну. Я и сам теперь не мог ответить на вопрос, как меня зовут.

«Дракон-мститель» мог отбирать у людей их воспоминания. Я не помнил, как оказался на его борту. Да, я помнил, что перед этим убил мою жену и ее любовников. Но как ее звали?..

Проклятие богов — тяжкое бремя. Помнить собственное преступление, помнить любовь, ненависть и боль, ставшие его причиной, но забыть само имя женщины, которую я убил… И что еще хуже — забыть свое собственное, лишившись того, что составляет основу человеческой индивидуальности… Наказания богов жестоки и изощренны — на то они и боги.

Некоторые из нас помнили свои имена, но забыли, каким образом совершили свои грехи. И это тоже было пыткой.

Никто из нас почти ничего не помнил о нашей жизни на «Драконе-мстителе».

Колгрейв, как и я, тоже убил собственную семью. Но это не давало нам никаких поводов для дружбы.

— Не знаю, Мика. Мне известно не больше, чем тебе.

— Я подумал, может, Старик… Мне страшно, Лучник. Если нас призвали обратно…

— Знаю. Только представь, какая в этом замешана Сила, какое зло выпущено на свободу… Пойдем со мной на нос, Мика.

Делать ему все равно было нечего. Он был нашим парусным мастером, а паруса выглядели новенькими как с иголочки.

Мы встали у борта, глядя над спокойной зеленой водой на верхушки двух треугольных парусов.

— Это не итаскийский галеон, — заметил Мика.

— Нет. — Я поколебался, прежде чем высказать свои подозрения. — Возможно, боги забавляются с нами, Мика.

Над морем скользила чайка, и я на мгновение залюбовался ее изящным полетом. За ней последовала тень — одна из черных птиц.

— Может, они дают нам еще один шанс? — Он несколько секунд следил за черной птицей. — Насколько у них хватит терпения, Лучник? У каждого из нас был свой шанс в жизни, но они пребывали в темнице, пока мы грабили побережье. И мы даже не знали о них.

— Возможно, и не могли знать. Этот корабль… Мы о многом забываем, мы перестаем думать — как Худой Тор, который не может вспомнить, что было вчера. Помнишь Умника и Вельбота?

Они были нашими друзьями и пропали во время страшного шторма незадолго до того, как колдун поймал нас в ловушку.

— Угу.

Мы никогда об этом не говорили, но от подозрений было никуда не деться. Вполне вероятно, что Умник и Вельбот смогли искупить свои грехи. Между праведными поступками и исчезновениями с «Дракона» существовала некая связь. Наверняка это не была просто случайность. Наши воспоминания простирались в прошлое лишь до того момента, когда у нас на борту появился Малыш, но с тех пор исчезли несколько человек. Каждый из них был виновен в том, что незадолго до этого совершил некий по-настоящему добрый поступок.

Я вспомнил, как орал и ругался Колгрейв на Умника и Вельбота за то, что они не подожгли тот корабль с женщинами…

— Умник заявлял, что отсюда есть выход. Толстяк Поппо говорил, что тоже до этого додумался. Полагаю, он действительно есть. Думаю, они его нашли. И теперь мне кажется, что я знаю, в чем он состоит.

Мика молчал почти минуту, затем сказал:

— Ты тоже умер здесь, Лучник?

— Что? — Отчего-то мне не хотелось ему говорить. — Где?

— В туманном море, придурок. Где мы встретились и проиграли бой.

По своему обычаю, Колгрейв уничтожал каждое судно, которое нам попадалось. Мы вышли в это спокойное место из густого тумана, до сих пор слыша отдававшееся эхом мрачное обещание колдуна. На наши мачты уселись черные птицы, и в нашу сторону направился другой корабль. Колгрейв, безумец Колгрейв, приказал его атаковать. А когда мы приблизились к каравелле вплотную, оказалось, что ее команда целиком состоит из наших двойников…

— Ты все время был в сознании?

— Угу, — сдавленно буркнул я. — Каждую проклятую секунду. Я не мог заснуть, не мог даже сойти с ума.

Он поднял бровь.

— Ладно, стать еще более сумасшедшим, чем я есть.

Мика улыбнулся.

— Иногда я думаю о том, Лучник, в самом ли деле мы настолько злые, как нам кажется? Или, может быть, просто делаем вид? Мы, команда «Дракона-мстителя», отлично умеем притворяться.

— Мика, ты не философ.

— Откуда тебе знать? Я не помню. Но что я хочу сказать — мне кажется, все мы знаем, что с нами происходило. Каждую минуту. Даже Старик.

— Что ты имеешь в виду?

— Солнце всходило и заходило множество раз, Лучник. Я тоже не спал. У меня было достаточно времени, чтобы подумать. И, возможно, измениться.

Я повернулся к борту спиной. Команда была занята работой. Все были намного молчаливее и задумчивее обычного и двигались теперь не столь неуклюже.

Как долго это продолжалось? Годы?

— Мы выглядим так же, как и прежде.

Колгрейв стоял на корме — тот же призрак ужаса, что и всегда. Он сменил одежду, и теперь на нем был по-королевски пышный наряд. Одежда компенсировала ему его уродство.

Когда он так одевался и оставался на корме, вместо того чтобы скрываться в своей каюте, это означало, что скоро прольется кровь.

— Я имею в виду — измениться внутренне. — Он тоже разглядывал Колгрейва. — Возможно, некоторые из нас на это не способны. Возможно, в них просто больше нет ничего другого.

— Или, может быть, мы просто чего-то не понимаем. — И тут у меня возникла мысль. — А ведь Старик боится.

— Неудивительно. Это итаскийские воды. Сам знаешь, что с нами уже сделали.

— Он боится не просто того, что с нами сделают, если поймают. Мы об этом знали и раньше, и никого это не волновало, как не волнует и сейчас. Я имею в виду — боится, словно Барли. И всего и ничего.

Старый Барли был нашим местным трусом, а также самым отчаянным бойцом на «Драконе-мстителе». Страх заставлял его совершать настоящие боевые подвиги.