Читаем без скачивания Загадки истории России - Николай Непомнящий

Слухи о том, что император Александр I не умер в Таганроге в 1825 году, возникли тогда же, когда тело умершего следовало из Таганрога на север. Но, как было отмечено выше, вскоре эти слухи заглохли — так же внезапно, как и возникли. О таганрогской драме забыли. И только через сорок лет возникают не просто слухи о ложной смерти Александра Павловича, но целая легенда о каком-то сибирском отшельнике, которого называют именем императора. Почему? Какие причины заставили где-то в Сибири потревожить давно забытую и похороненную тень?

Великий князь Николай Михайлович пишет:

«В такой стране, как Россия, уже с древних времен народ часто поддавался самым нелепым слухам, невероятным сказаниям, и имел склонность придавать веру всему сверхъестественному. Стоит только вспомнить появление самозванцев во время Бориса Годунова, известного Лжедмитрия I в Москве, Лжедмитрия II в Тушине, Емельяна Пугачева — при Екатерине И, чтобы убедиться в расположении народных масс верить самым грубым проявлениям фантазии смелых авантюристов. Этому способствовала обычно внезапная кончина или наследника престола, или самого монарха…»

С этим можно согласиться, но — только до известной степени. Такая точка зрения никак не может быть применена к истории с Федором Кузьмичом. Ни Отрепьев, ни Пугачев не скрывал и «тайны своего происхождения», т. е. называли себя государями. Открыто, без зазрения совести. На этом они и спекулировали, являя собой действительно «смелых авантюристов».

А Федор Кузьмич? Он упорно хранил свою тайну! Он не раскрыл ни своего прошлого, ни своего имени (Федор Кузьмич — конечно же, имя не настоящее, это псевдоним. И не случайный, как мы увидим ниже…), — не подействовали ни телесные наказания в Красноуфимске, ни просьбы окружавших его людей в годы жизни его в Сибири.

— Неужели можно допустить такую возможность, что Александр I, назвавшись Кузьмичом, позволил высечь себя розгами? — могут задать вопрос.

А что он мог сделать? Автор «Царственного мистика» рассуждает так: «Неужели после одиннадцати лет после своей официальной смерти он должен был сказать при виде розг или плетей — «Не смейте меня бить, я император!»? Скажи он так, ему никто не поверил бы, а наказание было бы удесятерено…» И далее: «Сказать — я Александр I — можно, но как это доказать? Не ссылаться же на императора Николая Павловича, который, хотя, конечно, и знал тайну своего брата, не мог в силу чисто государственных соображений раскрыть ее».

Наивным представляется и другой вопрос, который, впрочем, возникает естественно: если Кузьмич — император Александр I, то где он скрывался с 1825 по 1836 год?

Если б можно было это узнать! Увы, достоверно ничего пока мы не знаем. Возможно, скитался по монастырям, большей частью тем, которые расположены на юге России: на это указывает его хорошая осведомленность, позволившая ему составить маршрут Александры Никифоровны. Проведя несколько лет в южной и центральной России, он перебрался на Урал, где и был арестован как бродяга. Есть предположение, что какое-то время император прожил в Тибете…

Наконец, приведем еще одну, последнюю, «информацию к размышлению». Она была опубликована в 1914 году в журнале «Исторический Вестник».

У Александра I был камер-казак, всюду его сопровождавший чуть ли не с 1812 года — по фамилии Овчаров. Приехал он с императором и в Таганрог. Оттуда государь отпустил его в недолгий отпуск в родную станицу на Дону. Александр «умер» в его отсутствие. Когда казак вернулся в Таганрог и пожелал проститься с покойным, Волконский и Виллие к гробу его не подпустили…

Звали казака — Федором Кузьмичом!

Что же находилось в мешочке, висевшем у изголовья умиравшего старца? «В нем моя тайна…» — сказал Федор Кузьмич Хромову.

В мешочке находились две записки — узкие, лентообразные бумажки, исписанные с двух сторон.

На первой записке написано — на лицевой стороне:

«ВИДИШИЛИ НАКАКОЕ ВАС БЕЗСЛОВЕСИЕ СЧАСТИЕ СЛОВО ИЗНЕСЕ».

На обратной стороне:

«НО ЕГДА УБО А МОЛЧАТ П НЕВОЗВЕЩАЮТ».

На второй записке — на лицевой стороне:

1234

о в а зн

iДкеоамвр «А КРЫЮТ СТРУФИАН»

с з Д я

на обратной стороне:

во во

1837 г. мар. 26 в вол.

43. Пар.

Эти две бумажки известны под названием «тайны Федора Кузьмича». Многие исследователи пытались расшифровать эти записи.

«Пробовал и я, — пишет В. Барятинский, — но результатом моих стараний похвалиться не могу.

Во всяком случае, считаю долгом поделиться с читателями моими заключениями, ничего особенного не представляющими, но могущими, быть может, послужить материалом для более проницательных исследователей.

Первая записка как на лицевой, так и на обратной стороне ничего особенного из себя не представляет. Это — отдельные фразы, более или менее понятные, и во всяком случае к шифру второй записки никакого отношения не имеющие.

«ВИДИШИЛИ НАКАКОЕ ВАС БЕЗСЛОВЕСИЕ (или «безсловесне», как читают некоторые толкователи) СЧАСТИЕ СЛОВО (или «слава») ИЗНЕСЕ».

Это можно понять так: «Видишь ли, на какое молчание вас обрекло ваше счастье и ваше слово» (т. е. обещание) или «ваша слава».

Следующая запись:

«НО ЕГДА УБО А МОЛЧАТ П НЕВОЗВЕЩАЮТ».

Если согласиться с тем, что Федор Кузьмич — это император Александр, то смысл этой фразы понятен: «Но когда Александры молчат, то Павлы не возвещают», т. е. «Но когда Александр хранит молчание, то его не терзают угрызения совести относительно Павла».

Первая половина лицевой стороны второй записки представляет из себя, конечно, ключ к шифру, при помощи которого Федор Кузьмич, вероятно, вел переписку с какими-то лицами; вторая половина, т. е. «А КРЫЮТ СТРУФИАН» — очень загадочна.

Меня заинтересовало слово «струфиан». В толковом словаре В. Даля и нашел следующее: «Строус, страус, струс, струф, строфион… будут «селения сирином и селища струфионом» (Исайя)».

Пересмотрев «Книгу пророка Исайи», я нашел, что фраза эта взята из стиха 21 главы 13.

Опять таки, если согласиться с тем, что Кузьмич и Александр одно и то же лицо, то фразу «А КРЫЮТ СТРУФИАН» можно прочесть так: «я скрываю тебя, Александр, как страус, прячущий голову под крыло».

Обратная сторона второй записки не представляет ничего другого, как только дату и, так сказать, адрес, т. е. 26 марта 1837 года (день, когда старец прибыл в Сибирь); «43пар.» — 43 партия ссыльных с которой он прибыл, а «в. вол.» — вероятнее всего — Боготольская волость; может быть, старец по ошибке поставил «в» вместо «б».

Буква «д», написанная так, как в «тайне Федора Кузьмича», очень характерна для почерка Александра I; обращает на себя внимание не то, что она написана как французское «g» — это часто встречалось в XIX столетии, но то, что нижний завиток перечеркнут резким штрихом».

Итак, приведены и сопоставлены все доступные исследованию документы, отмечены их особенности. Право читателя судить по своему, делать свои выводы, соглашаться или нет.

Едва ли можно сомневаться в том, что Александр I не умер в Таганроге, а удалился от мира и скончался в Сибири в 1864 году в образе старца Федора Кузьмича.

Николай Карлович Шильдер заканчивает свой четырехтомный труд «Император Александр I» такими словами:

«Если бы фантастические догадки и народные предания могли быть основаны на положительных данных и перенесены на реальную почву, то установленная этим путем действительность оставила бы за собой самые смелые поэтические вымыслы. Во всяком случае подобная жизнь могла бы послужить канвой для неподражаемой драмы с потрясающим эпилогом, основным мотивом которой служило бы искупление. В этом новом образе, созданном народным творчеством, император Александр Павлович, этот «сфинкс, неразгаданный до гроба», без сомнения представился бы самым трагическим лицом русской истории, и его тернистый жизненный путь устлали бы небывалым загробным апофеозом, осененным лучами святости».

А в самом деле, не стал ли Александр Павлович самым трагическим лицом русской истории?

Пропавшая реликвия: в поисках иконы Казанской Богоматери

— Есть в Португалии небольшой городок — Фатима. В туристических путеводителях он отмечен как одно из важнейших мест паломничества страны и всего Пиренейского полуострова. Огромный религиозный комплекс и вид ползущих к нему на коленях паломников производят большое впечатление. Но самым удивительным оказалось то, что превращение Фатимы в религиозный центр католиков непосредственно связано с Россией, а главное — и об этом не пишут никакие путеводители! — с католическим храмом соседствует православный, судьба которого напрямую связана с историей одной из самых загадочных пропаж XX века, — ведет свое расследование кандидат исторических наук Н. Кривцов.