Читаем без скачивания Король на краю света - Артур Филлипс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мои врачи! Беседуют! Превосходно! — Яков развернул нетерпеливого коня мордой к ним. — Вы охотитесь, доктор Тэтчер?
— Нет, ваше величество. Я плохо езжу верхом.
— Тогда что же делают люди вашей нации, желая скоротать несколько часов?
— Обычные люди, мой король? Или подобные вам, великие — например, султан?
— О, ну надо же! А вы знаете привычки турецкого султана, Мэтью? Это экстраординарное заявление.
Друг короля рассмеялся позади него, крепко прижимаясь к Якову, несмотря на покорную неподвижность коня.
— Я знаю, ваше величество, потому что когда-то я был его доверенным и личным врачом. И с юных лет я был его соперником в шахматах. Хотя он значительно превосходил меня в том, что касается игры.
— Вы играли в шахматы с турецким султаном, доктор Тэтчер?
5
— Расскажите мне о его дворце.
— Новый дворец султана, как и замок вашего величества, расположен на вершине большого холма, видимого со всех сторон.
— А его двор, — начал король, но сделал вид, что занят, старательно расставляя свои фигуры точно по центру начальных клеток, удостоверяясь в правильных расстояниях между ними. — Его двор, это…
Тэтчер знал, что молодой человек хочет что-то спросить и надеется услышать конкретный ответ. В этот момент Яков напомнил Тэтчеру его собственного сына, Исмаила, хоть сравнение и казалось нелепым. Что-то таилось в жестах или выражении лица: как маленький мальчик, король боялся ответа, но стремился к вопросу, словно мотылек к пламени.
— Дворец султана превосходит дворцы Елизаветы? — наконец проговорил Яков с демонстративным детским безразличием. — Я слышал, что Несравненный, например, она любит больше всех.
Тэтчер не мог позволить себе резкий ответ, но тут даже Эззедин был бы вежлив. Помимо шпионской политики или врачебной доброты, тактичность Тэтчера произрастала из некоторой неуверенности: ведь он десять лет все старательно забывал.
— В разных местах все по-разному. Например, при дворе султана обитают животные и птицы. Я видел собак при дворе Елизаветы и при вашем дворе, ваше величество, но во дворце султана их не было. Вместо этого, по его дозволению, там с важным видом расхаживают павлины.
Король оторвал взгляд от своих фигур: то же самое детское лицо, но теперь озорное.
— Выходит, султан любит цыпочек?
— Очень, ваше величество.
Король рассмеялся, как мальчишка, а Тэтчер был озадачен. Из группы людей, которые ходили кругами, пытаясь выглядеть занятыми, но на самом деле просто нуждаясь в том, чтобы дышать одним воздухом с королем, отделился мужчина в черно-золотом бархате и придвинул стул поближе, чтобы посмотреть, как начинается шахматная партия. Его лицо было изуродовано, исковеркано знакомыми следами оспы.
— Ваше величество, — сказал он с акцентом, который Тэтчер распознал как испанский или французский, — я надеюсь многому научиться, наблюдая за вашей игрой.
Яков проигнорировал этого человека. Он облизал пальцы и выдвинул вперед пешку.
— Мне любопытно, что за игрок султан. Смелый? Безрассудный? Осторожный?
Тэтчер сказал:
— Я часто чувствовал, что он предвидел мои ошибки и помогал мне быстрее их совершить.
Доктор столкнулся со сложностью, знакомой шпионам: ему было трудно расставить приоритеты в том, что касалось вранья. Проверить короля на предмет религии, огородить от истины, заключающейся в том, что его царство (и царство, которое он надеялся унаследовать и найти богатым) было постыдно бедным по сравнению с султанским, похвалить короля за новый опыт игры в шахматы с шахматистом султана, одновременно превознеся его за то, что он был лучшим игроком, чем султан или его врач?..
— Это же не «епископ» в вашей стране? — спросил король, и Тэтчер расслышал в его словах давно знакомый вызов.
— Англия была моей страной. А теперь Шотландия, ваше величество.
Король раздраженно отмахнулся от этих слов.
— Не надо об этом сейчас, дружище. Как турки называют эту фигуру?
— «Боевой слон». Хотя я встречал людей, которые путешествовали по арабским пустыням, и там она известна как «верблюд».
— Замечательно. И все же они двигаются как «епископ»?
— Да, верно, они могут только подниматься или спускаться — по диагонали.
— А ваши «всадники»? Они вооружены изогнутыми клинками, как сарацины?
— Некоторые, ваше величество, напоминают конных воинов пустыни или янычар.
— И ездят на узнаваемых арабских лошадях в резном виде?
— Этого я не могу сказать. Боюсь, я очень мало знаю о верховой езде. Похожи ли эти фигуры на шотландских лошадей? Я думал, они все мелкой породы.
— Вовсе нет! — сказал король с внезапным пылом. — Наши лошади на удивление разнообразны. Очень разнообразны! Но остальные фигуры те же самые? Это «король»? Или вы его называете «султаном»?
— Шах, ваше величество. И само выражение «shah mat» происходит из Персии: «Король беспомощен».
— Ух ты! Шахматы — это ваше слово? Хитро придумано. Да, очко в пользу магометан.
— Но другие фигуры отличаются. Вынужден признаться, что «королева» не является таковой среди магометан. Женщинам не место на доске. Эту фигуру предпочитают называть «визирем» или «советником». Секретарем, как сказали бы вы. Вроде мистера Споттисвуда. И я не могу понять, почему мы, шотландцы, называем эту фигуру «замком», когда она движется так быстро. Несомненно, турки что-то знают, поскольку именуют ее «боевой колесницей»: она бросается вперед или в сторону, чтобы защитить шаха.
Король облизал пальцы и обдумал следующий ход.
— Я удивлен, что игра — это одна и та же игра на огромном пространстве континентов, но какие-то мелочи для людей пустыни или в Шотландии будут разными.
Тэтчер передвинул свою фигуру и ответил:
— Я видел по всему миру и более причудливые отклонения. В некоторых странах люди даже считают себя творением богов, которые, как мы знаем, являются ложными.
— Интересное сравнение, доктор. Или они просто называют Бога ложным именем? И после некоторого вразумления научатся правильно обращаться к Нему?
Ветер переменился, и дождевой туман поплыл по аркаде, вторгаясь в королевскую игру. Брызги намочили красные фигуры короля, на одной стороне у них как будто вздулись крошечные волдыри, и Тэтчер вспомнил, как однажды ночью
