Читаем без скачивания Кукушонок - Камилла Лэкберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Элизабет взяла его руку. Хеннинг опустился на диван рядом с ней и тут же успокоился.
– А если это правда?.. – Голос Луизы сорвался. Она откашлялась и продолжила, дрожа от ярости: – Ты всегда защищала его, Элизабет! Ты не знаешь, каким он может быть. И ты тоже, Хеннинг! Рикард – избалованный и высокомерный, и он ненавидит Петера. Это вы сделали его таким.
Элизабет напряглась. Это было как удар плетью.
– Что ты такое говоришь? Неужели действительно веришь, что Рикард мог убить родного брата и племянников? Ты в шоке, я понимаю, но – боже мой! – ты ведь знаешь Рикарда! Он никогда не смог бы никого убить. И зачем ему было убивать Рольфа? Какие причины у него могли быть для этого?
Голос сорвался на фальцет. К огорчению Элизабет, выдержка ей изменила. Хеннинг обнял жену за плечи.
– Мы все скорбим, – сказал он Луизе. – И никому не станет легче от того, что мы будем нападать друг на друга. Рикард всегда смотрел на жизнь иначе, чем его старший брат. Но он не ненавидел Петера!
– Хеннинг прав, Луиза, – раздался голос Уле.
Элизабет выпучила глаза. Она совсем забыла о том, что он в комнате.
– Я знаю Петера и Рикарда с рождения, – продолжал Уле. – Они, как две планеты, двигались каждый по своей орбите. Но не мешали друг другу.
Сюзанна кивнула:
– Это так, Луиза. Они невероятно разные, но никогда не питали друг к другу ненависти. Удивляюсь, как тебе могло прийти в голову такое. Неужели не понимаешь, как больно это слышать Хеннингу и Элизабет?
Сюзанна повернулась к Вивиан:
– У Рикарда не было причин желать Рольфу зла. Это кошмарное совпадение, что его убили незадолго до Петера. В случае с Рольфом это, конечно, неудавшееся ограбление. Ну а Петер и мальчики… здесь у меня нет никаких предположений. Дело полиции во всем разобраться. Но ни у кого из нас не было ни желания, ни причин чем-либо навредить им. Это относится и к Рикарду. Ты знаешь это не хуже нас, Луиза; ты просто в шоке.
Сюзанна умоляюще посмотрела на Луизу, которая не подняла головы. Вивиан всхлипнула:
– Я хочу домой. Не могу больше быть здесь…
Ее слабый голос повис в воздухе.
– Полиция сказала, что мы свободны, – отозвался Уле и кивнул на полицейских, которые до сих пор бродили под окнами.
– В таком случае я хочу лодку, чтобы отплыть на большую землю, – сказала Вивиан.
– Мы с Уле последуем за тобой, – подхватила Сюзанна. – Снимем номер в «Большом отеле» на пару ночей, на случай если у полиции возникнут вопросы. А потом вернемся в Стокгольм. Мы ведь больше не нужны здесь?
Сюзанна вопросительно посмотрела на Элизабет. Было ясно, что она не хочет ничего другого, кроме как немедленно покинуть остров. Скатертью дорога! Элизабет хотелось накричать на нее.
– Мы в безопасности, – ответила она вместо этого. – У нас есть Нэнси. И Луиза. Нам никто ничего не сделает. А завтра утром прибудет адвокат, и тогда мы вернем Рикарда. Они с Тильдой нужны нам здесь, дома. Нам предстоит организовать похороны.
Элизабет сама удивилась, как отстраненно-спокойно это прозвучало.
– Мы все уладим, дорогая. Луиза и в этом нам поможет.
Хеннинг накрыл ее руку своей. Но на этот раз его рука ощущалась слишком тяжелой и не успокаивала, а тяготила Элизабет.
– И все-таки он ненавидел Петера.
Элизабет уставилась на Луизу, которая сидела на диване. Все взгляды обратились на нее. Луиза оглядела присутствующих, наклонилась и достала из сумочки планшет. Провела пальцем и развернула экран к ним.
– Эсэмэски Петера передаются на наш планшет. Вот что прислал ему Рикард сегодня ночью.
Элизабет не смогла разобрать слов на экране, это было слишком далеко.
Луиза встала:
– Я с вами в Стокгольм. Я уже предупредила родителей, что возвращаюсь.
– Но ведь ты… – Хеннинг все еще не мог оторвать глаз от экрана. – Ты ведь не собираешься показывать это полиции?
– Они уже это получили, – коротко ответила Луиза.
Она развернулась, чтобы идти в прихожую, но сделала шаг в сторону Элизабет и Хеннинга.
– Я достаточно защищала вас, и мне это дорого обошлось. Теперь довольно.
Потом повернулась к Вивиан, Сюзанне и Уле:
– Так вы со мной? Я вызвала морское такси, будет через пятнадцать минут.
Луиза взяла сумочку и направилась к двери. Горе и отчаяние охватили Элизабет, но ей не оставалось ничего другого, как только тихо заплакать.
Вторник
Патрик проснулся от собственного крика. Он сел на узенькую койку в комнате отдыха отделения полиции и сбросил одеяло, которое душило его.
Снова вернулись образы, ввергшие его в ужас посреди ночи, – мертвецы в кроватях на Шелерё. Кровь. Выпученные, невидящие глаза. Не Петера, Макса и Вильяма Бауэров, а Майи, Ноэля и Антона. Это они лежали в окровавленной кровати.
Патрик вскочил, пытаясь избавиться от ночного кошмара. Бормоча под нос, направился на маленькую кухню и поставил кофе.
Пустое, это помещение оставляло зловещее впечатление. Патрик налил себе чашку, вышел и устроился на ступеньках у входа в отделение. Ему был нужен свежий воздух. Вентиляция в отделении не обновлялась с шестидесятых годов, поэтому после ночи там было трудно дышать. Кроме того, ночные видения не отпускали.
Движение на улице перед зданием полиции постепенно оживлялось. От холода и сырости Патрика спасала достаточно теплая осенняя куртка. Он захватил из комнаты отдыха одеяло, которое подложил под себя.
Не считая учебы в полицейской академии, Хедстрём всю жизнь прожил в Танумсхеде и Фьельбаке. Иногда ему приходила мысль, что неплохо бы время от времени выбираться посмотреть мир. Он, конечно, бывал за границей в отпуске, но никаких особенно ярких воспоминаний эти поездки не оставили. Да и зачем ему это, когда самые яркие воспоминания в жизни связаны с Эрикой и детьми? Плюс работа, благодаря которой Патрик за месяц успевал насмотреться столько, сколько большинству людей не удается и за всю жизнь. И плохого, и хорошего.
Весь вчерашний вечер он только и делал, что пытался избавиться от навязчивых кровавых видений. Весь день практиковал туннельное зрение, старался сосредоточиться на том, что нужно сделать в данный момент – с кем поговорить, какие задать вопросы. Только бы не думать о Максе, Вильяме и Петере Бауэрах, не видеть крови…
Кошмары настигли его ночью. Несколько раз Патрик просыпался в холодном поту, с их лицами на сетчатке. Преступления с убийствами детей бывали в его
