Читаем без скачивания Кровавая любовь (ЛП) - Халле Карина

Но… что, если сделать это сейчас? Может быть, не в эту секунду, но когда придется. Разве так уж плохо заглянуть внутрь себя, открыть этот запертый ящик и воспользоваться той силой? Черт, я ведь тогда смогу уничтожить Скарде. Смогу уничтожить весь его уродливый, кровоточащий мир.

И что потом? Растворишься вместе с ним? Что, если ты никогда не вернешься?

Нужно постараться не обращать внимания на эти мысли. Это риск, но я начинаю понимать, что риск в жизни есть всегда.

Дверь открывается, и входит Калейд. Он не отводит глаз, не пытается выглядеть застенчивым, когда смотрит на меня обнаженную в ванне. Но в его взгляде есть печаль, которой раньше не было. Возможно, золотое дитя испытывает угрызения совести.

Затем мой взгляд переходит на его руки. Он держит тонкий кусок красной ткани, сплошь тонкая марля, а поверх головной убор. Красный металл. Корона. Из-под нее каскадом ниспадают нити красных бусин, которые скроют лицо, как маска.

— Вылезай из ванны, — велит он ровным голосом.

Я мгновение смотрю на него, затем решаю, что у меня нет выбора. Если он смотрел, как я трахаюсь с Солоном, значит, уже видел меня в самом уязвимом положении.

Встаю с высоко поднятой головой, выхожу из ванны и направляюсь к нему.

Его ноздри раздуваются, когда он пытается сфокусировать свой взгляд. Я знаю, что у него стоит, чувствую запах его возбуждения, но у меня нет ни малейшего желания ублажать его.

Останавливаюсь перед ним, беру корону и ткань из его рук.

— Что это?

Он громко сглатывает, облизывая губы.

— Он хочет, чтобы ты это надела.

— Для чего?

Его челюсть сжимается.

— Ты будешь его невестой, Ленор.

— И все?

Калейд снова сглатывает, его адамово яблоко подпрыгивает.

— Мне жаль.

— А в чем состоял твой план? В этом?

Но он ничего не говорит на это. Возможно, не может. Его отец, вероятно, слышит нас и в данный момент Калейд пытается спасти свою задницу.

— Надень это, — произносит он. — Пожалуйста.

Он не говорит «пожалуйста» так, как это делает его брат. Солон редко говорит «пожалуйста», но всегда чутко. Ради его просьб я готова сделать все, что угодно. Как и он для меня. Калейд не обладает такой утонченностью.

— Возможно, однажды, — говорит Калейд себе под нос.

— Что? — спрашиваю я, сжимая головной убор одной рукой, а другой пытаясь распутать ткань.

— То, о чем ты думала, — говорит он без капли стыда. Ох, и когда я поднимаю глаза, он пялится на мою грудь, тоже без стыда.

— Что у тебя нет изящества? — спрашиваю я. — Ну, Скарде упоминал, что тебе не везет с дамами. В другом мире, в другое время, в другой жизни я, вероятно, взяла бы тебя под свое крыло как младшего брата Солона и помогла бы. Но ты лживый, двуличный мудак, который пожертвует всем, лишь бы добиться успеха. Поэтому, хочу сказать: иди-ка ты нахуй, Калейд.

Он вздрагивает, всего на миллиметр, видимо, ему не все равно на свое поведение. Либо же, его эго не поддается контролю.

Я вздыхаю, на мгновение почувствовав жалость к нему, пока пытаясь надеть ткань. Но, к моему удивлению, она, кажется, живет своей собственной жизнью. Красная вуаль движется и изгибается сама по себе, облегая мои изгибы, становится похоже, что на мне элегантное дизайнерское платье из легчайшей прозрачной ткани. В любое другое время я чувствовала бы себя одновременно красивой и сексуальной, но сейчас ощущаю себя куском мяса, который заворачивают перед выкладкой на витрину.

Калейд ничего не говорит, подходит, берет головной убор из моих рук и надевает мне на голову, бусы и филигрань из красного металла укрывают на лицо.

— Как я выгляжу? — спрашиваю саркастически.

— Как кровавая невеста, — отвечает Калейд. Затем протягивает руку ладонью вверх. — Я должен отвести тебя к нему, — говорит он. — Можешь взять меня за руку.

Я смотрю на его руку, затем глубоко вдыхаю, вкладывая свою ладонь в его.

Калейд обхватывает мои пальцы своими, холодными и сильными, и наклоняется ближе, касаясь губами моего уха.

— Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Я многим обязан Солону.

Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и я встречаюсь с ним взглядом.

— Определи, что значит «плохо» в этом мире.

По тому, как бледнеет его лицо, я понимаю: он имеет в виду, что не допустит повторение судьбы его сестры. Ну отлично. В принципе, все идет по плану, не считая гибели Натальи.

После этого он больше ничего не говорит, просто выводит меня из комнаты и ведет по длинному коридору, потом вверх по каменной лестнице, пока мы не оказываемся во внутреннем дворе. На этот раз мы заходим в темную пустоту, у входа в которую останавливались раньше.

«Ты отведешь меня в камеру?» — мысленно спрашиваю я, адресуя свои слова Калейду.

Я не удивляюсь, когда он отвечает.

«Он сказал, что планы изменились. Будет женитьба».

Черт побери. Мне больше нравилась идея посидеть в заключении.

«Просто подыграй», — говорит он. — «Уверен, браки здесь ни к чему не обязывают».

«Уверен?» — уточняю я.

На это он больше ничего не отвечает. И ведет меня в ту темную комнату, похожую на пещеру, ту, которой боялся раньше. Когда мы входим, я чувствую, как меняется давление в ушах.

В конце концов, глаза привыкают к темноте. Мы оказываемся в месте, которое кажется подземным — стены влажные и гладкие, как в пещере, — но местами проглядывают небесные оттенки красного.

Перед нами что-то темное, высокое и крупное, неясные очертания, затем пробивается столб красного света, являя Скарде. Словно его сверху освещает ад.

— Вот она, будущая жена, — гордо произносит Скарде, протягивая руки. Он одет в черный плащ, похожий на то, что носил бы злой священник, и стоит на вершине нескольких ступеней, перед темной фигурой, которая при ближайшем рассмотрении кажется чем-то вроде гигантского трона.

Я пытаюсь оставаться на месте, вжимаясь босыми ногами в камень, не желая подниматься по ступенькам, но Калейд силен. И знаю, что, если не сдвинусь с места, тот потащит меня наверх. По какой-то причине я не хочу показывать Скарде свои переживания. Думаю, ему бы это слишком понравилось.

Я поднимаюсь по ступенькам, и Калейд подводит меня прямо к отцу, который немедленно хватает меня за руки, крепко держа. Пытаюсь вырваться, но он лишь сильнее сжимает и ухмыляется. Да. Он точно из тех мужчин, которые обожают сопротивление. Для меня это не сулит ничего хорошего.

— Я так понимаю, ты никогда раньше не была замужем, — говорит Скарде. — Не волнуйся, я тоже. Ждал тебя, как благородный король. — Я чуть не фыркаю, но мне удается сдержаться. — Кстати, я был создан здесь. — Он оглядывается на трон. — Меня привели сюда, потому что мне хотелось вечной жизни. Темный мне ее даровал. Сделал Королем смерти. Но обманул. Я не совсем понимал, во что ввязываюсь. Он подарил мне невесту. Я трахнул ее, несмотря на то, что она кричала остановиться. Но она не была невестой… не стану посвящать тебя в тревожные подробности, но именно так я стал тем, кто есть.

Он делает паузу, оглядываясь на меня.

— Сначала я был расстроен, что стал таким. Темный пообещал, что однажды моя невеста будет править рядом со мной. Шли годы, Темный не так сильно вмешивался в мою жизнь, пророчество о невесте перешло к древнему народу. Ох, у меня были женщины. Я размножался с ними, создал Калейда, Наталью, бесчисленное множество других. Обращал вампиров, таких как Абсолон. Ты знала, что он раньше был священником? В маленьком городке в Норвегии, на берегу моря. Всеми любимый, беззаботный, богослужебный человек. Когда я, наконец, отважился покинуть этот мир, то питался любым, кто попадался на пути. Нашел Абсолона, и был настолько очарован его преданностью, его благочестием, что подумал… а если изменить его? Что, если вытеснить из него любовь к Богу? В конце концов, это произвело бы на Темного впечатление, как ничто другое. Я взял и укусил Абсолона. Выпил его кровь. Почти убил, но потом заставил выпить мою кровь и вернул его к жизни как вампира.