Читаем без скачивания Паприка (Papurika) - Ясутака Цуцуи

– Выходит, без непрошеных гостей не обойтись? – удрученно обронил Инуи, отматывая назад память Осаная.- Здесь ты лелеешь слабость, это часть твоего «я». На это и надавят.

Из прихожей раздается крик женщины:

– Кто? Кто там? – Это испуганный голос матери. "Ну вот, уже пришли",- вздыхает Морио, поднимаясь, а сам плаксиво кричит:

– Уходите! Уходите! Нечего вам тут делать.

"Вы нам не ровня. Мы – интеллигентная семья благородных корней. А вы – невежественная голытьба«,- продолжает про себя мысль Морио, а вслух произносит разрозненные фразы:

– Ничего общего… Голытьба… Прочь отсюда.

– Постойте, это вы – Морио Осанай? Вынырнув из мрака, в дверях стоит тот полицейский – Конакава. Никакой не невежа и не голытьба, куда там – элита, внушающая почтение самому Осанаю. Строгие черты лица, ни капли заискивания. Этот полицейский не допускал беспорядка даже во сне, и его костюм с иголочки выглядел безупречно, хотя был повседневной одеждой. Морио Осанай с самого детства ненавидел мужчин такого типа. И вот Осанай в своем сне уже взрослый. Кто знает, вероятно, причиной тому – вторжение Конакавы.

– Вы кто? – Осанай понимает, что задает дурацким тоном глупый вопрос, но не в силах сдержать собственный регресс. У него едва хватает духу собраться с силами, чтобы попытаться выскочить за порог.

– Сами знаете,- без тени улыбки отвечает Конакава. Он уже прощупывает сознание Осаная.

«Главный суперинтендант. Подумать только, главный суперинтендант!» Высокий чин давит на психику Осаная, а мысли спящего Конакавы захлестывают его сознание: «Вот оно какое – побочное действие. Хорошо. Можно считать, что представился случай… спасти Паприку. Нужно во что бы то ни стало, воспользовавшись этим шансом, докопаться до истины. Без боя Осанай не сдастся».

– Где труп господина Химуро?

У Осаная екнуло сердце. «Бежать. Бежать. Сил сопротивляться нет».

К счастью, от потрясения меняется фаза сна – при этом и сам сон становится другим. Осанай в традиционной гостинице. Нет. Это даже не гостиница, а старинный постоялый двор. В зале, развалившись на татами, отдыхают путники. А что же сам Осанай? Он – молодой самурай. Понимает, что нужно быть начеку, а из исторических романов знает, что в таких местах полно всякого ворья – ночлег-то всем нужен. «Вот куда меня занесло. Что это – предостережение? Чтобы держал ухо востро». Но даже в доспехах самурая у Осаная душа в пятках. Кто там среди постояльцев? Коробейник. Две паломницы – мать и дочь. Борец сумо. Молодые супруги. Балаганщик. Кучка ненавистных простолюдинов. Вдруг Осанай замечает, как из-за голов людей за ним следит седой плотник-десятник с трубкой во рту – Торатаро Сима. Ацуко Тиба в образе бродячей певицы. Осанай поднимается. Ему все опротивело. «Спасите! Меня все время преследуют. Черт! Черт! Всех порубаю!» Он выхватывает меч.

16

«Все еще сплю»,- думает во сне Осанай. И, решив для себя, что это сон, он вынужден считаться с окружающим бытием. Это свойственно всем: стоит уснуть, как сознание дает команду ни за что не расслабляться, сдерживать себя от позывов к безрассудству.

«А если я сплю не один?» – спрашивает себя Осанай. Доспехи самурая – подтверждение тому, что он видит сон. В руке он сжимает эфес. Крови на клинке нет. «Что было после того, как я обнажил меч? Такое ощущение, что я вынул его из ножен давно, вот только ничего не помню». Осанай видит сон, будто только что проснулся. Он – молодой самурай – сидит на кровати. Напротив еще одна. Рядом с той кроватью психотерапевтическая установка. В спальне – мрак. Похоже, здесь врачебный кабинет на дому. «Эту комнату я знаю из какого-то другого сна. Точно! Из сна Паприки. Здесь – спальня квартиры Ацуко Тибы. В этой комнате она лечит пациентов».

Ему кажется, что его окружает реальность и все вокруг как настоящее. При этом нет ощущения, будто он спит. Возможно ли такое? Но в любом случае это сон, и размышлять в нем глубже не получается. Морио Осанай вяло поднимается с кровати, мало чем напоминая молодого самурая.

Из соседней комнаты доносится голос. Говорит мужчина. Там, должно быть, гостиная. Вполне вероятно, что Ацуко Тиба привела к себе домой мужчину и ведет с ним дружескую беседу. От ревности у Осаная темнеет в глазах, его буквально трясет. Подавшись вперед, молодой самурай прислоняется к стене, приоткрывает дверь и, навострив уши, подглядывает через дверную щель в гостиную.

– …Однако тот тигр на меня не напал. Наоборот, подошел ко мне и так нежно, как бы любя, ко мне прильнул. И замурлыкал.

"Это он – Носэ, управляющий крупной фирмой«,- моментально соображает Осанай. А Носэ, горделиво окинув взглядом компанию, продолжает рассказ. Компания – это Ацуко Тиба, Косаку Токида, директор Торатаро Сима и двое незнакомых Осанаю мужчин. «Странно – в сравнении с моей эфемерностью их присутствие кажется самой что ни на есть реальностью. Говорят-то они, по крайней мере, отчетливо».

– По идее, такого быть не может – чтобы свирепый тигр, ворвавшись в заполненное людьми помещение, прильнул бы к человеку. Я, словно играя с огнем, гладил тигра по жесткой шерсти, а самого словно током било: если это не сон, то тигр объявился из сна. Точнее, не титр, а Такао Торатакэ в облике зверя.

Едва вернувшись из командировки, Носэ прямо с порога поделился приключениями с окружившими его Ацуко, Токидой и Симой. Тосими Конакава замещал шефа и прийти не мог, поэтому отправил вместо себя инспекторов Ямадзи и Убэ. Косаку и Торатаро Сима уже поправились и могли позаботиться о себе сами – им больше не требовался присмотр Кикумуры и Саки.

– Тигр будто растворился у меня на глазах. Я во сне… хотя нет, наяву – повторял вслух как молитву: «Исчезни! Исчезни! Возвращайся в сон». Кто знает, возможно, Всевышний услышал меня. Намба может подтвердить – он стоял рядом и видел своими глазами, как тигр в одно мгновение растворился. Намба, как, впрочем, и я, не отважился рассказать эту нереальную историю полиции, чтобы не выглядеть в их глазах идиотом. Что было дальше, вы знаете из газет. Полиция, пожарные, Общество друзей животных устроили в горах облаву, но никакого тигра, разумеется, не нашли. Однако, как ни пытайся, списать все при двух трупах и многочисленных раненых на коллективную галлюцинацию не удастся, и там по-прежнему не теряют бдительности – вдруг тигр опять забредет.

– Очень похоже на ситуацию с японской куклой,- говорит инспектор Ямадзи, стараясь сохранить присущую полицейскому логичность.- Появившееся из сна существо естественным образом исчезает, будто его не было и в помине, но при этом оставляет после себя погибших и раненых. Что бы это могло значить?

Ацуко не знает, что на это ответить. А любая попытка дать ответ закончится символическим предположением очередным признанием мощи сновидений: простым посланцам из мира снов по силам нести в реальный мир смерть и увечья.

– Мне нельзя…- Косаку Токида в который раз хватается за голову и горько стонет.- Нельзя было создавать этот чудовищный модуль. Да к тому же без защиты от подключения. Это провал. Провал ученого.

Все умолкают, не находя слов для утешения. А Токида знай распаляет себя:

– Ну почему я не подумал об этом сразу? Расслабился, окрыленный успехом. Вот что.- Он поворачивается к Ацуко и медленно протягивает ей толстую ладонь.- Я демонтирую эти МКД. Отдай мне все модули, что есть у тебя,- я ликвидирую их прямо сейчас.

– По… погодите.- Ямадзи в волнении приподнимается со стула.- Ваше настроение понятно, но МКД остаются и у врагов. Думаю, случись что, меня по голове не погладят, если узнают, что я не помешал вам их разбирать.

– Именно,- поддакивает Носэ.- Хотя бы посоветуйтесь с Конакавой.

– Вот если бы само существование модуля не расширяло остаточное явление…- принимается за свое Токида.

– Допустим, мы уничтожим наши экземпляры,- вяло произносит Торатаро Сима, чьи глаза выдают накопившуюся усталость,- но пока те двое пользуются МКД, они будут каждую ночь проникать в наши сны. Признаться, у меня нет больше сил. Вчера Осанай опять надо мной издевался…

При этом Сима умолчал, как Осанай его обругал, вогнал по шею в землю и заставил бегать, как крота, взад-вперед.

– Если и представится шанс отобрать у них МКД, то лишь во сне. Думаю, они уже не пользуются модулями, и все же…- Ацуко подбадривает упавшего духом директора Симу.- Потерпите еще самую малость. Я сама буду вас оберегать, как вчера.

– Да, конечно. Ты же еще не разделалась с ними,- горько вздыхает Сима. Он выглядит изрядно постаревшим.

Токида и Носэ кивают Ацуко – они сочувствуют той, с кем им приходилось делить сон. Придется им впредь побывать в ее снах или нет, но оба видели и знают, каково ей там приходится.

– Господин Конакава в шутку обмолвился, что вчера померился силами с Сэйдзиро Инуи.- Суперинтендант Ямадзи хмыкает.- Хотя, конечно, в этом нет ничего смешного.

– Да. А потом началось…- подхватывает Ацуко, кинув взгляд на Симу.