Читаем без скачивания По ту сторону стаи - Ядвига Войцеховская

   Под руку подворачивается подменыш, и я с яростью обрушиваю на него лавину боли. Но этот "голый факт" так довлеет над сознанием, что я даже не получаю удовольствия. Я повторяю это ещё и ещё и останавливаюсь только тогда, когда кто-то трогает меня за руку.

   - Ядвига, что с тобой? - спрашивает Эдвард. Сначала я даже не обращаю внимания на то, что он назвал меня на "ты" - а ведь это, наверное, впервые за все годы брака. Он стоит, держа в руке книгу, и я успеваю прочесть название: "Редкие виды орхидей". По-моему, это его любимая книга.

   - Что с тобой? - повторяет Эдвард. - Что он тебе сказал?

   - Кто? - автоматически спрашиваю я.

   - Про... Гаспар, - поправляется он, чуть было не назвав Картера профессором. Эдвард испытывает к нему какую-то необъяснимую неприязнь, и потому предпочитает звать просто по имени или по фамилии, но никак не по учёному званию. - Что случилось?

   Перед глазами встаёт вдруг коридор второго этажа и лицо Винсента Близзарда, и вдруг словно кто-то холодной рукой сжимает моё сердце.

   И я принимаю решение.

   - Пойдём, - говорю я, тоже переходя на "ты".

   Мы идём в ту же самую комнату и садимся за тот же самый стол. Друг напротив друга. "Муж да жена - одна сатана", ведь так говорят люди? Правильно говорят. Супружеская клятва и честь обязывают меня не иметь секретов от своего собственного мужа. Хотя голос разума твердит как раз обратное. Я повторяю движения Картера, проверяя, не слушает ли кто под дверью, а потом пересказываю Эдварду всё, что я здесь же услышала вчера.

   Нас никто не видит и не слышит: ни любопытные подменыши или служанки-люди, ни Картер, ни Лена или Макрайан. Никто... Кроме нашего хозяина, который именно в этот момент подходит к бесценному сокровищу под названием Зеркало Мира.

   Но это я узнаю уже потом. После того, как мой разум обжигает резкая боль прозрачной, как стекло, и холодной, как лёд, волны зова, и я, еле слышно шепнув Эдварду: "Беги", сама бегу по лестнице к холлу, в глубине души уже предчувствуя недоброе. После того как я прохожу сквозь зеркало и оказываюсь перед хозяином. После. Тогда, когда первое, что я слышу, опускаясь на колени, это его слова:

   - Не надо было этого делать, Близзард...

   Он смотрит на меня, не отрываясь, и мой разум становится для него открытой книгой. Он листает её... листает... страницу за страницей, картинку за картинкой.

   - Ты одурела от вседозволенности, Близзард, - наконец, говорит он, и я возвращаю себе способность нормально соображать.

   Стою на коленях, упираясь в пол руками. Как я здесь оказалась? Волосы распущены, и я вижу только край платья, несколько паркетин пола - одна чуть выступает и потому светлее, чем соседние - и свои пальцы с кое-где запёкшейся под ногтями кровью. Ах, да. Я же вчера была в Шотландии. Одурела? Разве? "Такой взгляд, будто ты дуреешь..."

   - Что ты видишь, когда смотришь в зеркало? - спрашивает он. И сам же отвечает: - Я знаю, не говори. Кровавый туман, вот что в зеркале. Ты потеряла голову от крови и не можешь адекватно мыслить. Ты понимаешь, что произошло?

   - Я рассказала Эдварду о Прорицании, Милорд, - тихо говорю я.

   Внутри всё сжимается в комок, и он подкатывает к горлу. Я начинаю догадываться, что случилось что-то непоправимое, что изменить ничего нельзя, и я тому причина. Гроза, похоже, ещё даже не начиналась, но после грозы над вересковой пустошью не выглянет фиолетовое солнце, не высушит поникший вереск и не согреет девочку в мокром платье.

   - Ты не просто рассказала Эдварду о Прорицании. Этим самым ты сделала его участником Прорицания, действующим лицом.

   - Милорд, я объясню, - я ОЧЕНЬ стараюсь, чтобы голос не дрожал. - Милорд, неужели вы сомневаетесь в нашей преданности? В ЕГО преданности? В преданности человека, который добровольно согласился быть заклеймён - в те ещё времена, - дабы сравняться со мной и присягнуть на верность вам?

   - Нет, не сомневаюсь, Близзард, - отвечает хозяин. - Если бы сомневался, вы оба были бы уже мертвы. Дело не в его лояльности сейчас. Дело не в нём, не в тебе и даже не во мне. Это происходит само собой, рано или поздно. Я уже говорил тебе: названная вещь обретает форму, произнесённая Клятва становится твёрже алмаза. Начиная с той минуты, когда он стал действующим лицом Прорицания, он стал угрозой для меня, пусть пока и спящей. Рано или поздно, через год или через десять лет, но это проснётся, потому что сила сама диктует условия игры. Ты должна понимать, что я не буду жить с висящим над моей головой дамокловым мечом.

   Значит, всё. Всему конец. И я овдовею во второй раз. Или мы отправимся в ад вместе.

   - Я специально держал его при себе много лет. Я дал ему и тебе всё. А ты берёшь и нарушаешь порядок вещей. Вмешиваешься в ход событий, в который не рискнул вмешаться даже я. Ты разрушаешь свой мир, Близзард.

   В зале раздаются шаги.

   - Мы успели, Милорд, - я поднимаю голову и вижу, что это Фэрли и Лена. Они опускают на пол тело Эдварда. Он жив, но без сознания.

   - Что ж, видишь, как всё просто, - говорит хозяин и задумчиво смотрит на меня. - Знаешь, Близзард, не факт, что ты овдовеешь. Достаточно будет провести ритуал передачи силы. Я не монстр, и мне не нужны бессмысленные жертвы. Вот хотя бы ты: хорошо делаешь грязную работу и знаешь своё место. Ты же слышала Прорицание - в ночь, когда луна войдёт в тень земли, моя сила умножится десятикратно, и я смогу сделать это без проблем и без убытков. Не считая того, что он станет обычным человеком, никаких потерь. Обычным - человечьим - ублюдком, - последнее он говорит мне в самое ухо почти шёпотом - по одному слову, и они падают, как камни, - а мне почему-то кажется, будто кричит так, что слышно по всей Британии, и даже на самом севере Оркнейских островов. - Конечно, если ты захочешь, я могу убить его, чтобы честь твоей Семьи не пострадала.

   Последнее он произносит с лёгкой иронией.

   Я продолжаю стоять на коленях, ещё не в силах до конца осознать всю чудовищность краха, в одну секунду постигшего меня. По моей же собственной вине. Я не могу даже открыть глаза, которые зажмурила, когда хозяин говорил мне в ухо те слова, которые ранили, как осколки ледяных глыб.

   - По твоей вине, Близзард, именно по твоей, - подтверждает хозяин, продолжая двигаться вокруг меня по какому-то гипнотическому, завораживающему кругу. - Поэтому сейчас я лишаю тебя всего, ради чего ты живёшь. ВСЕГО, ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ. У нас есть время. Видно, неспроста снова звёзды сложились так удачно: до лунного затмения осталось меньше месяца. Именно тогда я заберу его силу. Когда луна войдёт в тень земли, один из нас попросту превратится в обычного человека, и угроза исчезнет. Мы подождём, ведь правда? Монфор должен захотеть этого сам, добровольно - все мы знаем силу слов, сказанных вслух. Так же, как сам, добровольно он соглашался на то, чтобы я выжег ему клеймо и добровольно приносил Клятву верности. В противном случае все теряет смысл. Надеюсь, он захочет, - хозяин подходит ко мне и ласково гладит - как кошку. А мне хочется до бесконечности чувствовать силу, вечность, власть, которые струятся сквозь его пальцы. Без хозяина я никто и ничто, мне не для кого жить. И он подтверждает: - Да, ты живёшь для меня. Ты - это всё, что хочет Монфор. А его сила - то, что нужно мне. Не будем торопиться - до затмения. После этого ты будешь прощена. Может быть. Но мы ведь никуда не спешим? Надеюсь, крепость Утгард оставила у тебя в памяти приятные воспоминания? - иронично спрашивает он.