Читаем без скачивания По ту сторону стаи - Ядвига Войцеховская

   Подменыш ждёт в холле, чтобы тут же побежать следом по первому зову, но она даёт ему пинка и идёт дальше одна. Лена вряд ли видит хоть что-нибудь вокруг. Взгляд устремлён куда-то внутрь себя, и время от времени она принимается смеяться каким-то своим мыслям. Так она доходит до сквозного зеркала и исчезает за его изнанкой, через секунду появляясь неподалёку от центра Лондона - в канцелярии Внутреннего Круга.

   - ЧТО ты хочешь?! - ошарашено переспрашивает сэр Бертрам Фэрли. Его рука вздрагивает, и вино, которое он наливает в бокал, плещется мимо. Он раздражённо вытирает бордовую лужицу и подаёт бокал Лене.

   Она сидит напротив, и он замечает, каким нездоровым, лихорадочным блеском горят её глаза. Они давно не виделись. Может быть, Лена всегда выглядела так, и он просто забыл, думает сэр Бертрам. Лена берёт сигарету и короткой вспышкой огня выжигает изнутри фильтр.

   - И что ты делаешь? - вкрадчиво интересуется он.

   - Заткнись, Берти, - хрипло говорит она, глубоко затягиваясь. - Мерзкая привычка человечьей мрази. Но ведь никто не видит.

   - Я не о том, - он разговаривает с ней, как с маленькой. - Столько лет прошло, Лена. Не пора бы уже отучиться от утгардских замашек?

   Она усмехается и смотрит на сигарету. Так крепче. Так вкуснее. Так было тогда, когда сигарета была единственным доступным удовольствием - одна на десятерых.

   - Я - это я, Берти, - говорит Лена. - И я не буду строить из себя кого-то, кем давно перестала быть.

   Совершенно безумный взгляд, думает он. Рехнулась. Всегда была ненормальной, а теперь и подавно.

   - Ладно, оставим это, - он меняет тему. - Я не понял тебя, кузина. Давай начистоту. Тебе стало не хватать людей? Ты хочешь приняться за себе подобных? Новое лекарство от скуки?

   - Мне просто нужно быть там, Берти, - она со стуком ставит бокал на стол. - Просто нужно. Ты можешь обойтись без вопросов?

   - Без вопросов? - удивляется он. - В таком случае, боюсь, там очень скоро не останется никого живого, кроме тебя.

   Лена усмехается и облизывает пересохшие губы.

   - Для тебя это столь важно? - спрашивает она и добавляет: - Господин Мастер Внутреннего Круга.

   - Нет... Не знаю, - хмурится он. - При чём здесь я? Не думаю, что это понравилось бы... ты понимаешь, о ком я.

   - Не понравилось бы. Я уверена, - подтверждает Лена. - Я дам Клятву, что буду... держать себя в руках.

   - Хорошо, а что Хейс? Его ты спросила? - он начинает сдаваться. Если ей так приспичило, пусть, в конце концов, делает, что хочет. У каждого свои тараканы в голове. И не ему её осуждать или пытаться понять. В итоге все они жизнь положили на то, чтобы иметь возможность делать то, что хотят. С дозволения Господина, разумеется. Поэтому пусть принесёт Клятву и катится к Создателю и ко всем чертям.

   - Ну, а ты бы на месте Хейса что сказал? - усмехается она.

   - Я сказал бы, что очень расстроен, а потом пришёл бы домой и закатил пирушку, - смеётся сэр Бертрам.

   - Вот видишь, - улыбаясь, говорит Лена.

   - Хорошо, дорогая кузина. Согласен. Тогда Клятву? Вслух? - он протягивает ей руку.

   Их пальцы сплетаются.

   - Клянусь в том, - говорит она, - что ни один, мне подобный, не будет мною убит или доведён болью до безумия, - Лена усмехается, - пока я являюсь комендантом крепости Утгард.

   Процесс завершён. Они отпускают друг друга, потирая занемевшие пальцы.

   - Если только чуть-чуть помучаю, - шутит она.

   - Ты же знаешь, мне наплевать, что ты делаешь с людьми. Меня не терзают видения о том, сколько крови на твоих руках. Это личное дело каждого, - говорит сэр Бертрам. - Я сделал это для себя. Чтобы не отправиться на тот свет, если ты переусердствуешь. Так и не скажешь мне, для чего тебе это надо?

   - Ты не поймёшь, - отвечает Лена. И сэр Бертрам видит, как в глазах у неё снова появляется лихорадочный блеск безумия. И тут он осознаёт, на что это похоже. Это вечный голод. И вечная жажда. Разрушения, хаоса и смерти.

   - Спасибо, Берти, - говорит она и выходит. А он задумчиво смотрит ей вслед, прилагая усилия, чтобы не содрогнуться.

   Ледяное море беснуется около скалистых утёсов. В воздухе витает запах соли и мельчайшие капли прибоя. Это первое, что чувствует Лена, попав в пустоту между зеркалами. Она оглядывается в сторону крепости и ничего не видит - такой туман стоит над островом. Но она нашла бы её даже с закрытыми глазами.

   Лена плотнее закутывается в ласковый мех - её трясёт. Не от страха, а от чувства, которое можно назвать предвкушением. Почему так мало? Серое небо, вытягивающее тепло, и воспоминания прошлого, которое ты, сходя с ума, не в силах изменить. Ещё, о, Создатель, ещё этого холода! У неё сбивается дыхание. Почему так слабо? Она чувствует только дуновение ветра. И всё. Она сама пытается вызвать в себе полузабытые, почти стёртые тени того, что было. То, что причиняет боль. И неземное наслаждение.

   Брань Макрайана.

   Низкий голос Близзард.

   Слипающиеся пальцы.

   Грязный пол подземелья, освещённого факелами.

   "Просто выкинь эту юбку, Легран!"

   И верность, верность, верность...

   Луна заходит в тень земли.

   Штормовая стена, идущая с моря.

   Глаза Близзард.

   "Помнишь?" - "Помню"

   Корица и Божоле.

   И луна, красная, как кровь.

   Лена останавливается, задыхаясь, и её пальцы нащупывают медальон на тонкой цепочке. На одной стороне выгравировано "B", на другой - "L". Близзард так и не успела подарить ей это. Лена проводит кончиком мизинца по крошечному замочку, но внутри остались только осколки зеркал-миниатюрок. Цепочка, наверное, порвалась, и медальон разбился о скалы, там, на утёсе над ледяным морем. Лена нашла потом только его - и много осколков крошечных зеркал: она собрала их все, изрезав пальцы. Всего лишь бесполезные осколки - и потому сейчас она здесь. Никак иначе она бы не увидела Близзард. Никогда больше. Не почувствовала бы. Ничего и никогда. Это больно и прекрасно одновременно. И теперь так будет каждый день.

   Что-то говорят стражники, подходит старший смены, подобострастно кланяясь - она отдёргивает руку, которую кто-то хочет поцеловать.

   Ей наплевать на всё. На тех, кто здесь, на тех, кто остался там, на тех, кто в рассудке, на сумасшедших, на стражу, на саму себя. Лена полностью отдаётся этой непередаваемой страсти, этому хаосу, царящему повсюду и внутри неё. Она хочет, хочет, хочет ещё раз побыть там и испытать ту смертельную боль, которая охватила всё её существо в миг, когда не стало Близзард.

   Лена пыталась забыть это. Убивала и упивалась смертью, как вином, но похмелье было, а облегчения не наступало. Потому что не было Близзард. Ледяной прибой бьётся о скалы.