Читаем без скачивания Плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет (сборник) - Элис Манро (Мунро)

Тело Лорны было чуть тронуто загаром, у Полли белое как молоко. Вытянув ногу рядом с ногой Лорны, она сказала:

– Нет, ты посмотри только! Сырое тесто.

Она объяснила, что в двух домах у нее столько работы – это не считая работы в банке, – что ей и четверти часа не выкроить, чтобы посидеть на солнышке. Впрочем, сейчас она это сказала походя, без жалобы и без подспудного выпячивания собственной добродетели. Та спертая атмосфера, которая прежде как бы окружала ее этаким ароматом старых посудных полотенец, вроде бы начала выветриваться. Уже до этого она самостоятельно ездила смотреть Ванкувер и удачно с этим справилась, впервые в жизни оказавшись без провожатых в большом городе. Запросто заговаривала с незнакомыми людьми на автобусных остановках, спрашивала их, что они ей посоветуют посмотреть, и, воспользовавшись одним из таких советов, съездила на кресельном подъемнике на вершину горы Граус.

Когда лежали на песке, Лорна попыталась объясниться:

– В это время года Брендану очень тяжко приходится. Преподавание в летней школе выматывает у него все нервы: так много надо успеть сделать и при этом так быстро!

– Правда? – сказала Полли. – Значит, это не только я виной?

– Да ну, глупенькая. Конечно же, ты тут ни при чем.

– Надо же, какое облегчение. А я уж думала, он меня на нюх не выносит.

После этого Полли стала рассказывать о мужчине, который там, дома, пытается за ней ухаживать.

– Какой-то он чересчур серьезный. Жену себе ищет. Наверное, Брендан тоже жену искал, но ты, надо думать, была влюблена в него.

– И была, и есть, – сказала Лорна.

– А вот я, мне кажется, нет. – Полли говорила, опустив лицо на локоть. – Такие вещи ведь получаются тогда, когда тебе кто-то нравится, ты с ним встречаешься, гуляешь и настраиваешься на то, чтобы видеть в этом всякие преимущества.

– Ну и в чем же эти преимущества? – Лорна сидела выпрямившись, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, как Элизбет плавает на дельфине.

– Сейчас подумаю, – усмехнувшись, сказала Полли. – Нет, ну как же… Преимуществ масса. Это меня просто зависть заела.

Когда уже собирали игрушки и полотенца, она вдруг говорит:

– А что, я бы не прочь все это повторить и завтра.

– Я бы тоже, – сказала Лорна. – Но завтра мне надо будет собираться на озеро Оканаган. Нас с Бренданом туда на свадьбу пригласили. – Она сказала это таким тоном, будто речь идет о тяжкой повинности и она об этом до сих пор не говорила, потому что упоминать о предстоящей поездке ей тягостно и неприятно.

– Ой, – вырвалось у Полли. – Ну, тогда я могу съездить сюда и сама.

– Конечно. Обязательно.

– А где это – Оканаган?

Следующим вечером, уложив детей спать, Лорна зашла в комнату Полли. Считая, что комната пуста, собиралась взять чемодан из встроенного шкафа; она думала, что Полли все еще в ванной – отмачивает полученные за день солнечные ожоги в тепленькой водичке с содой.

Но Полли оказалась в кровати, с головой закутанная в простыню как в саван.

– А, ты уже не в ванной, – сказала Лорна таким тоном, словно все происходящее вполне нормально. – Ну как, не очень обгорела?

– Со мной все в порядке, – глухим голосом отозвалась Полли.

Лорна сразу поняла, что Полли только что плакала и, может быть, продолжает плакать. У изножья кровати остановилась, не в силах просто взять и уйти. Нахлынула досада, ей стало тошно до отвращения. Полли же, вовсе не собираясь от нее прятаться, перевернулась и выглянула; ее сморщенное и жалостное лицо было красным от загара и плача. В глазах стояли готовые пролиться слезы. Вся сплошное страдание, воплощенное обвинение.

– В чем дело? – спросила Лорна, прикидываясь удивленной, изображая сострадание.

– Я тебе надоела!

При этом она не сводила с Лорны глаз, полных не только слез, но и горестного обвинения в предательстве вкупе с безумным желанием, чтобы ее обняли, приласкали, укачали и утешили.

Что до Лорны, то она ее лучше прибила бы. Хотелось крикнуть: «С чего ты, вообще, взяла? Что ты ко мне вяжешься? Что дает тебе право?»

Как что дает? Родственные узы. Они и дают. Она накопила денег, хотела сбежать и чтобы Лорна как-нибудь ее у себя пристроила. Ведь это правда? Она мечтала остаться здесь, чтобы никогда не пришлось возвращаться. Как-нибудь присоседиться к счастливому жребию Лорны, к ее новому, так не похожему на их прежний миру.

– Думаешь, я что-нибудь могу сделать? – сказала Лорна настолько зло, что сама удивилась. – Думаешь, я тут что-то решаю? Он никогда не дает мне больше двадцати долларов за раз.

И она, взяв чемодан, вышла из комнаты.

Как это все гадко, нечестно! Тоже мне, принялась мериться с Полли жалобами! При чем тут двадцать долларов за раз? У нее есть свой кредитный счет, а кроме того, стоит ей попросить, он никогда ей ни в чем не откажет.

Она долго не могла заснуть, лежала, про себя на чем свет стоит ругая Полли.

Лето на озере Оканаган из-за жары казалось еще более настоящим, чем на побережье. Горы, поросшие пожухлой травкой, и скудная тень невысоких сосен представляли собой естественное обрамление для празднования свадьбы с ее неисчерпаемым запасом шампанского, с ее танцами и флиртом и разливанным морем дружелюбия и взаиморасположения. Лорна быстро опьянела и даже сама удивилась тому, как легко алкоголь помог ей сбросить с себя груз дурного настроения. Вся ее несчастность испарилась. Укладываясь спать, она была все еще пьяна и развратна, к вящему удовольствию Брендана. И даже похмелье на следующий день казалось ей щадящим – скорее очищением, чем наказанием. В некоторой расслабленности, но вполне довольная собой, она лежала на берегу озера и смотрела, как Брендан помогает Элизбет строить песочный замок.

– А ты знаешь, что с твоим папой мы познакомились на свадьбе? – спросила она.

– Не очень, правда, похожей на эту, – проговорил Брендан.

Он имел в виду, что та свадьба (когда его приятель женился на девице Маккуэйг, наследнице чуть ли не самой богатой семьи в городе) была официально «сухой». На приеме, который проводили в зале собраний объединенной церкви, Лорна была одной из девушек, разносивших бутерброды, а выпивали тогда в спешке и тайком, на парковочной площадке. Лорна, еще не привыкшая тогда к тому, что от мужчин может пахнуть виски, думала, что Брендан переусердствовал с каким-то незнакомым гелем для волос. Тем не менее она восхищалась его широкими плечами, бычьей шеей, открытой улыбкой и повелительным взглядом золотисто-карих глаз. Когда она узнала, что он преподает математику, тут же влюбилась и в то, что у него в голове. Ее волновало всякое знание, которым может обладать мужчина, особенно если она таковым совершенно не владеет. Знание основ слесарного дела и автомеханики подействовало бы на нее точно так же.

То, что и он оказался не чужд ответного влечения, показалось ей сродни чуду. Позже она узнала, что в то время он вовсю искал себе жену: вступил в надлежащий возраст, пришло время. В его представлении будущая жена должна была быть неиспорченной юной девушкой. Не сотрудницей и не студенткой – мало того, она может быть даже из бедной семьи, девушкой, чьим родителям не по средствам послать ее учиться в колледж. Она должна быть умненькая, но неиспорченная. Этакая селяночка, полевой цветочек. Он так и называл ее в пылу тех первых дней, а иногда называет и теперь.

И вот они едут назад, оставив золотистую озерную страну позади, где-то за Керемеосом и Принстоном. Но солнце сияет по-прежнему, и в сознании Лорны маячит лишь одна слегка тревожащая точка, как бывает в поле зрения волосок, который можно сморгнуть или он сам, глядишь, уплывет куда-нибудь в сторону.

Но тревога вновь и вновь возвращалась. Становясь все более определенной и зловредной, пока наконец не набросилась на Лорну со всей силы, дав осознать, чего именно она боится.

А боялась она – то есть даже была почти уверена, – что, пока они развлекаются на озере Оканаган, Полли покончит с собой на кухне их дома в Северном Ванкувере.

Непременно на кухне. Эта картина так и стояла у Лорны перед глазами. Она воочию видела, как Полли воплотит этот замысел. Она повесится как раз за дверью, верней даже на двери черного хода. Когда они вернутся и попытаются зайти в дом из гаража, дверь в кухню окажется заперта. Они отопрут ее и попытаются открыть, но не смогут, потому что с другой стороны на ней будет висеть мертвое тело Полли. Побегут к парадной двери, войдут в кухню с другой стороны и тут увидят мертвую Полли во всей красе. На ней будет ее складчатая хлопчатобумажная юбка и белая блузка на веревочных завязочках – смелый наряд, в который она была одета, когда впервые у них появилась. Длинные бледные ноги болтаются, голова безжизненно свернута набок на хрупкой шее. Перед ее телом будет кухонный табурет, на который она сперва встала, а потом шагнула или спрыгнула вниз, чтобы окончательно разделаться со своим страданием.