Читаем без скачивания И. о. поместного чародея - Мария Заболотская

…Меча, как уже стало ясно, мне не досталось. По здравом размышлении я отвергла и метательные звездочки, и кольчугу, которая лишила бы меня всяких шансов на выживание, — не льстя себе, эти шансы я относила на счет своих быстрых ног. Кочерга представлялась мне оптимальным вариантом, но пришлось отказаться и от нее. Если бы хоть кто-то из присутствовавших на городском Совете увидал бы меня с кочергой наперевес, традиционно сложившемуся образу мага был бы нанесен непоправимый урон. Я же теперь чувствовала некую ответственность за доброе имя чародея, которому предстояло меня кормить еще десять дней.

Поэтому я без дальнейших выдумок сходила в ближайший лесок за огородом, вырубила там несколько молодых осинок и заточила десяток кольев, которые были значительно длиннее, нежели предписывалось в справочнике. Однако я не была склонна подпускать к себе кровососущее чудовище, наделенное сверхъестественной силой, на расстояние вытянутой руки, как, судя по всему, поступали прочие борцы с упырями. Будь моя воля, я бы пошла на кладбище с целой осиновой рогатиной, как на кабана, но молодые осинки были настолько хлипкими, что напоминали скорее удочку, а старые были сплошь какими-то трухлявыми.

Кроме вязанки кольев, я захватила с собой святую воду — по крайней мере, так было написано на бутыли из лаборатории. Да уж, вампир был обречен.

Шутка.

Городское кладбище находилось не так уж и далеко. Во второй раз за сегодняшний день я спустилась с холма, на котором стоял дом поместного мага, и побрела по хорошо утоптанной тропинке. Она вела к околице, минуя полосу непроходимых зарослей козьей ивы, которая отмежевывала чародейские владения от огородов простых людей. Перейдя шаткий мостик через канаву, я пересекла официальную границу между городом и вольными землями.

До первых домов, уже едва заметных в наступающих сумерках, мне оставалось минут пять спокойной ходьбы. Можно было, конечно, пойти по дороге, которая огибала холм с другой стороны и вела к городским воротам, но так получилось бы дольше. Да и не хотелось мозолить глаза страже.

Сразу за огородами начинались дворы.

Я прошла по улице, удостоившись собачьего бреха из-под каждых ворот. В окнах уже горели светильники — мирные люди приступали к ужину. Я испытывала острую зависть к ним, но твердо шла дальше.

Эти добротные, большие дома за высокими заборами еще не считались Эсвордом — они находились за городской стеной и именовались Болотцами. Именно отсюда на городской рынок поступали свежие овощи, фрукты, молочные продукты и мясо, обеспечивая приличный заработок местным жителям.

Болотцы состояли из одной петляющей улочки, которая упиралась в небольшой пустырь, поросший густыми кустами, лопухами и чередой. Только наметанный глаз мог различить в их зарослях тропинку, в незапамятные времена протоптанную болотницкими торговками молоком, которые не желали делиться своим товаром со стражей. Я не первый раз шла этим путем и без колебаний нырнула в едва заметный промежуток между двумя кустами шиповника. Бесшумно, ловко и грациозно я выбралась из зарослей и… Вот зараза, все-таки зацепилась волосами…

Несколько минут ушло на то, чтобы освободиться, причем ни о какой бесшумности и гибкости речи уже не шло. Я пыхтела, ругалась, выдирала из волос колючки и трещала ветвями, словно дикий кабан. Далее я уже просто шагала, не пытаясь демонстрировать ловкость и грациозность, будь они неладны.

Затем передо мной черной громадой из вечерних сумерек выступила городская стена. Тропинка некоторое время бежала вдоль нее, пока наконец не уперлась в провал. Я без всякого труда преодолела небольшую осыпь из остатков стены и очутилась в городе.

Теперь мне оставалось пройти по Кожевенной улице, затем миновать рыночную площадь и напоследок свернуть в Могильный переулок, который прямиком упирался в кладбище, о чем и свидетельствовало его название.

Вход на кладбище, естественно, никто не охранял. От кого нужно было оберегать покойников? Да и усопшие вряд ли стали бы ломиться в кладбищенские ворота, требуя, чтобы их разобрали обратно по домам. О том же, что на кладбище могут найти свое пристанище не только добропорядочные мертвые люди, а и кое-что другое, городские власти старались не задумываться.

Итак, я, ощущая сильнейший трепет, ступила на кладбищенскую территорию. Пальцы мои сами по себе сжали ремень заплечной сумки, а уши заледенели. Мне было очень страшно.

Полная луна медленно поднималась над лесом, который начинался сразу же за оградой. Городская стена в этой части Эсворда была разрушена еще в Тройную войну (проще говоря, давным-давно), и с тыла город был открыт любой опасности. Тишина стояла мертвая — другого определения не подобрать, хоть это мне совершенно не нравилось. Даже ночные птицы как-то подозрительно молчали.

Пройдясь меж могил, я поняла, что обстановка не располагает к прогулке. Торчащие там и сям надгробия вызывали у меня нервные спазмы по всему телу, а зубы сами по себе начали отбивать дробь, которая должна была помочь упырю меня обнаружить без лишних подсказок. За моей спиной глухо побулькивала бутыль со святой водой, навевая нехорошие мысли о чьем-то урчащем желудке. Подумав еще немного, я обнаружила прямо перед собой развесистое дерево, призывно шелестящее густой листвой, сквозь которую меня точно никто бы не разглядел, и манящее толстыми, достаточно удобными для всенощного сидения ветвями.

«Сначала надо разобраться в обстановке!» — как можно более веско сказала я сама себе и полезла на дерево.

…Ночь на кладбище была столь долгой, что растянуть соответственно описание красот звездного сияния и полной, яркой, как серебряная монета, луны я просто не в силах. Все вокруг дышало полуночной жутью, и поневоле в голове появлялись тревожные мысли, из-за которых на луне со звездами сосредоточиться никак не получалось. Да и холодало очень быстро. Взглянув в сторону города, я заметила, что огоньков в окнах почти не осталось. Значит, все порядочные люди легли спать в свои теплые постели, накрылись по уши пуховыми одеялами и уже видят первые сны. А я в это время враскорячку сижу на ветке над могилами и медленно замерзаю.

Чтобы как-то отвлечься и доказать себе, что держу все под контролем, я принялась записывать свои наблюдения на мятый листочек — свет луны был достаточно ярок. Впоследствии я намеревалась присовокупить свой отчет к книге учета, которая произвела на меня неизгладимое впечатление.

Пальцы у меня заметно тряслись. В результате из-под моей руки выходили поразительно кривые каракули, а уж смысл потерялся практически после первых строк, которые я приведу ниже. Но описывать все по порядку я не в состоянии — даже от одного воспоминания о той ночи меня начинает бить крупная дрожь. Боюсь, что весь мой рассказ сведется к словам «сердце перестало биться», «леденящая дрожь прошла по спине», «от ужаса перехватило дыхание», «кровь застыла в жилах» и т. п. В той же писанине эмоций было мало, поэтому предоставляю вам додумать их самим, тем самым сэкономив мне кучу времени и бумаги.