Читаем без скачивания День курсанта - Вячеслав Миронов

Родители часто к ним приезжали на КПП (контрольно-пропускной пункт) с огромными сумками с провизией. Некоторые из «ме-е-е-естных» обжирались прямо на КПП, некоторые приносили еду в свою палатку и щедро угощали.

Но мы уже знали, что ЭТИ тоже поступят вне конкурса.

Необходимо сказать несколько слов про училище, куда мы все поступали. У нас на абитуре были старшинами курсанты, что окончили уже три курса и перешли на выпускной — четвертый курс. Они много нам поведали об училище и связанных с ним традициях.

В училище обучалось четыре батальона. Каждый курс — батальон. Номер батальона присваивался и шел до выпуска.

Так у нас были курсанты четвертого курса — они были из первого батальона. Второй курс — второй батальон, третий — третий батальон, а у нас — четвертый батальон, первый курс.

В четвертом батальоне были сильны традиции коллективизма. Несколько раз были случаи, когда кто-то из роты приходил в роту избитым, как правило, это было в городском саду. Рота, а то и весь батальон, поднимался, строился и массово выходил в город. Окружал горсад кольцом, а иногда и тройным кольцом, и искали виновных. Если конкретно не могли указать, то просто били хорошим боем всех, кто старше пятнадцати и до сорока лет.

У каждого курсанта на поясе кожаный ремень с металлической бляхой, в секунду свободный конец наматывается на руку одним движением и становится уже грозным оружием.

С учетом того, что в Кемерово был культ уличных хулиганов, город буквально набит бывшими зэками и «химиками», которые насаждали свою субкультуру, то конфликты были часты.

И поэтому в училище мало кто удивился, когда вдруг абитуриенты четвертого батальона поднялись и пошли в Ягуновку. Казалось, что дух наших предшественников окружил нас. Буквально вселился в нас. Неспроста же пошли! Вон, в прошлом году, когда поступал второй батальон, была аналогичная ситуация, так они сами сдали тех, кто ходил в «самоход».

Каждый батальон делится на четыре роты. Первые две роты готовят специалистов по радиосвязи и ЗАС (засекречивающая аппаратура связи), третья и четвертая рота — многоканальщики, они изучали радиорелейную, проводную, тропосферную связь, аппаратуру уплотнения. Если проще, то первые две роты — радио, третья, четвертая — провода.

Впереди обозначения ставится номер батальона, потом — рота, потом номер взвода.

Так как я был во второй роте на абитуре, то получалось, что я был в четвертом батальоне, второй роте, втором взводе. 42 рота, второй взвод, 422 учебная группа.

Курсанты нам рассказали, чем еще знаменита 42 рота.

Два года назад рота готовилась к летнему отпуску, чистила оружие, его сдают на склад перед отпуском.

Человек десять из роты сдает экзамены раньше на месяц и раньше уезжает в отпуск, чтобы, когда рота в отпуске, произвести ремонт в казарме, ее называли рабочая команда, или короче — рабкоманда.

И вот рота чистит оружие, заодно и оружие рабкоманды. Все сдали оружие. Дежурный по роте проверяет наличие оружия, нет одного автомата. Он кричит:

— Кто не сдал автомат?

Молчание.

Еще раз. Нет автомата. Дежурный с дневальными проверили роту, заглянули куда можно. Нет автомата.

Докладывают командиру взвода командиру роты майору Грешнову и командиру взвода капитану Верткову, что у нас был на абитуре ротным, мол, так и так, испарился автомат, четыре снаряженных магазина — рожка к нему, подсумок, штык-нож.

— Рота, строиться. Контрольная поверка.

Все на месте. Автомата нет. Стали искать. Нет и все тут. Доклад командиру батальона, оперативному дежурному, заместителю начальника училища, начальнику училища.

Все. Финиш.

Роту, потом батальон, а затем все училище выгнали на поиски автомата. Нет его.

Начальник училища строит все училище и говорит:

— Сынки, кто украл автомат, пусть принесет его. Я не буду разбираться, кто его украл и с какой целью. Пусть любой принесет. Обещаю, что добавлю к отпуску пятнадцать суток, а после окончания училища, будет первым выбирать место службы, впереди медалистов, краснодипломников и всех блатных. Слово офицера! Если же автомат не будет найден, то 42 рота не поедет в отпуск, пока не найдет автомат.

Отпуск под угрозой! Это был удар ниже пояса. Всем плевать уже на призрачное распределение после училища, до него еще дожить надо, а вот то, что не поедут в отпуск — это уже слишком!

42 роту насильно выгоняют в увольнение на сутки. Даже если тебе негде ночевать, ты не должен появиться в казарме раньше времени. Негде ночевать? Иди к бабе в общагу. Не знаешь девок? Ты же курсант! Познакомишься!

Все это было сделано с одной целью — чтобы вор принес автомат в училище. Мало того. Дежурным по КПП, дежурным офицерам, патрулям было дано указание не досматривать курсантов 42 роты в увольнении и при следовании из увала. А как определить, что он из 42 роты? Значит, вообще курсантов не досматривать! Пусть в самоходе, пусть пьяный! Лишь бы вора не спугнуть!

Пусть он хоть ящик водки несет в сумке. Не смотреть в его сторону!

Цель одна — вернуть автомат любой ценой!

Но никто не принес автомат, никто не позвонил и не сказал, что автомат лежит в таком-то месте. Не было этого.

Тогда особист училища выгнал всю 42 роту на футбольное поле, что на спортивном городке, каждый на листке бумаги должен был написать фамилию того, кого он подозревает. Рассадил так, что никто не видел, что именно пишет его товарищ.

Конечно, был шанс и того, что кто-то с кем-то будет сводить счеты, и промахов, но решили попробовать. Курсантам ничего не оставалось. Отпуск уже начался, и купленные билеты пришлось сдавать. А для курсанта — это святое.

Потом особист собрал эти бумажки и проанализировал. Порядка 70 % указали одну фамилию «Жук».

Он был командиром отделения в первом взводе сержант Жук. Любитель игры в карты. Все курсанты поигрывали в карты: «Тысячу», «Преферанс», «Сочинку» — вариант «Префа», «Кинга», «Покер», банального «Дурака» и «Очко» — «21», некоторые — «Бура», «Свара», те, кто играл в последнюю, называли «сварщиками», а в «Буру» — «бурильщиками». Игра в кости и домино тоже была в почете.

Но Жук был просто помешан на картах. Он готов играть сутками напролет, мог проиграть две месячные получки, свой компот на полгода вперед, сахар, масло, казалось, что если бы играл с дьяволом, то мог в азарте свою душу поставить на кон.

Незадолго до похищения автомата он спрашивал, у кого можно одолжить громадную сумму в пять тысяч рублей. Столько «Жигули» стоили! Курсанты получали пять рублей на втором курсе, сержанты на полтора рубля больше.

Все лишь смеялись и разводили руками. И вот курсанты устали от того, что отпуск откладывается, они вместо отпуска занимаются на летней июльской жаре строевой и физической подготовкой, а также защитой от оружия массового поражения (ЗОМП) и совершают марш-броски по условно зараженной территории в ОЗК (общевойсковой защитный комплект).

Стали отрабатывать связи Жука. Выяснилось, что он почти каждый день бегал играть в карты в самоход. Компания там была необычная, в основном, бывшие заключенные. Первое время Жуку удавалось выигрывать приличные суммы по триста — пятьсот рублей, а потом — проигрыш в пух и прах. Карточные долги надо отдавать, это знают все.

Неплатежи по своим долгам могут плохо закончиться для морального состояния, физического здоровья, а иногда и жизни.

Жука приперли к стенке на допросах. Тот «поплыл» и сознался. Да, это он украл автомат. За автомат ему прощали половину долга. Указал, куда отнес автомат.

Взяли курсантов, вооружили, они окружили дом, провели обыск, для этого взяли миноискатели на кафедре тактики.

Приказ простой и четкий — открывать огонь без предупреждения, в случае сопротивления. Ментов не привлекали. Это наше внутреннее дело.

Автомат был спрятан в куче досок. Конечно, никаких ордеров на обыск у курсантов не было. Это армейское дело, поэтому пусть гражданские играют в свои бирюльки, соблюдают формальности и такт. Понятых ищут. Допросики пишут. Бумажки марают. У военных главное — дело, достигнуть результата с минимальными телодвижениями и затратами. Как материальными, так и людскими. А не получится чего — пристрелить преступника за оказание сопротивления, нелюбовь к Родине! Да и кто потом будет разбираться? Убили, да, убили! Значит, так надо было!

Хозяина дома положили мордой в пол, потом быстро спеленали и доставили в училище.

Курсанты были из все той же 42 роты и понимали, что из-за этого бывшего зэка у них отпуск сократился на десять дней, и поэтому не стеснялись и периодически охаживали его кованными яловыми сапогами, да прикладами. Если бы не офицеры, которые периодически покрикивали на курсантов, то не дожил бы зэчара — любитель военного оружия до суда и пенсии по инвалидности. Кончили бы его. Русские никогда крови не боялись своей. Ну, а чужая — как вода. Потом отловили еще трех человек. Из группы преступников — любителей штатного оружия.