Читаем без скачивания Десять покушений на Ленина. Отравленные пули - Николай Костин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я задавала себе вопрос, старалась проверить себя, что может быть потому так тяжело, так мучительно подавать мне заявление в ЦК РКП что у меня осталось что-то общее с эсерами, какая-то связь. На это ответила себе, отвечаю и Вам — нет, ничего не осталось. Как они являются врагами революции, врагами РКП, так они и мои враги…
Дорогой Леонид Петрович, не знаю, разберетесь ли Вы в моем писании… Я тут совсем одна. Путалась и разбиралась в этом вопросе и откровенно говоря, совсем запуталась в морали…
Всего, всего лучшего. Лида. 15 января 1922 года".
Добавление к письму:
"… Все это я Вам пишу как товарищу, мнение которого я ценю и уважаю, и как человек человеку. Еще раз повторяю, что у меня нет ни тени сомнения и колебания в том, что я должна и обязана, внутренне обязана сделать для революции, но как совместить это с моральной этикой — не знаю, не умею и боюсь. Простите за такое сумбурное письмо и напишите мне. 16 января 1922 года. Лида.
Р.S. Во всяком случае уведомите меня… о получении доклада и письма. Это обязательно сделайте".
ИЗ ДОКЛАДА Л.В.КОНОПЛЕВОЙ В ЦК РКП/б/"Брестский мир я не приняла. Считала, что революционная Россия не может идти ни на какие договоры с капиталистическими государствами. У меня появилась мысль о необходимости террора против Ленина. Его фигура все больше вырисовывалась на фоне революционных событий.
Казалось, что все неудачи эсеров из-за того, что в ЦК ПСР нет такого же Ленина, как в ЦК РКП/б/. Только убрав Ленина с политической арены, эсеры могли добиться победы над большевиками. Большевики сильны Лениным. Без Ленина эсеры могли вести борьбу с большевиками на равных…
Я безусловно убеждена, что на путь террора партия с. — р. практически бы не стала, не будь конкретных предложений от отдельных членов партии. Отвергнуть их — для этого не было у ЦК ПСР ни мужества, ни воли. Моментами мне казалось, что у ЦК было сознание недопустимости такого метода борьбы, как террор, но по привычке использовать все попадающее на пути в расчете, что авось будет польза, он давал санкцию на террор)…
В феврале 1922 года бывший эсер, руководитель Центрального боевого отряда при ЦК ПСР Г.И.Семенов /Васильев/ опубликовал в Берлине сенсационную книгу "Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1Р17-1318 г.г. "В предисловии к ней он писал, что мысль о необходимости предать гласности одну из темных страниц в деятельности партии социалистов-революционеров за последние годы мучила его уже давно. После тяжелых моральных переживаний он решил все же рассказать об использовании эсерами в борьбе с Советской властью шпионажа, диверсий, экспроприаций, саботажа, индивидуального и массового террора.
По глубокому убеждению Семенова, ПСР с начала февральской революции играла все время контрреволюционную роль. Дергала, по меткому выражению Виктора Чернова, рабочий класс за "фалды" при помощи пушек и пулеметов. Прибегала к методам абсолютно недопустимым и недостойным социалистической партии.
ИЗ КНИГИ Г.СЕМЕНОВА/ВАСИЛЬЕВА/ "ВОЕННАЯ И БОЕВАЯ РАБОТА ПАРТИИ СОЦИАЛИСТОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ ЗА 1917–1918 г.г."…Я постепенно приходил к выводу, что облегчить дело переворота, потрясти советский организм могут террористические удары по Советскому правительству. Я относился к большевикам, как к кучке людей, которая правит насильственно, помимо воли народной. Думал, что большевики губят революцию в настоящем и отодвигают ее в будущем, отталкивая народные массы от революционного движения, заставляя их терять веру в социализм. Я считал, что все способы борьбы с большевиками как с врагами революции приемлемы. Помимо этого, я считал, что террор против большевиков соответствует сознанию рабочих. Так казалось мне, судя по настроению тех же рабочих, среди которых я вращался, я думал, что проявление действенной боевой силы партии в террористических актах повысит ее авторитет в глазах рабочих масс и поднимет активность этих масс, начинавших разуверяться в возможность серьезных активных действий против большевиков…
Семенов выражал надежду, что его правдивый рассказ о военной и террористической работе партии социалистов-революционеров раскроет глаза трудящимся всего мира на подлинную, неприкрашенную сущность ЦК ПСР и его моральные ценности. Постижение правды о них поможет переходу на сторону Советской власти тем из эсеров, которые уже давно почувствовали фальшь своего двусмысленного положения в ПСР, поняли, что они игрушки в руках кучки запутавшихся политиканов, предающих оптом и в розницу русскую революцию международному капиталу. Семенов призывал эсеров открыто порвать с ПСР, признаться в своих заблуждениях и ошибках и честно слиться с истинными борцами за интересы народа — большевиками.
"Я открыто заявляю, — писал Семенов, — что несу больше чем кто-либо другой ответственность за содеянные ПСР преступления. Я эту ответственность перед Русской Революцией с себя не слагаю и по требованию Верховного Революционного Трибунала сочту себя обязанным вернуться в Советскую Россию и понести заслуженное наказание".
27 февраля 1922 года Президиум Государственного Политического Управления сообщил: "Ввиду того, что имеющиеся в распоряжении ГПУ материалы с несомненностью устанавливают преступление партии с. — р. перед пролетарской революцией, Центральный комитет этой партии и ряд ее активных деятелей предаются суду Верховного революционного трибунала. Государственное Политическое Управление призывает гражданина Семенова/Васильева/ и всех с. — р., причастных к деяниям этой партии, но понявших ее преступные контрреволюционные методы борьбы, явиться на суд над партией социалистов-революционеров".
Разоблачения Григория Семенова и Лидии Коноплевой потрясли советских людей и прогрессивную общественность мира. Не смутили они только главных обвиняемых — членов ЦК ПСР, находившихся под стражей, а также эмигрантские круги ПСР. Они не признавали своей вины, отрицали свою причастность к преступлениям, раскрытым в книге Семенова и письмах Коноплевой. Более того, они решили предстоящий процесс превратить в трибуну для пропаганды и оправдания политики ПСР в Русской революции. Буржуазная пресса клеветнически утверждала, что Семенов и Коноплева — агенты ВЧК, попросту выполнили "заказ" РКП/б/. Все рассказанное ими о ПСР и ее ЦК — выдумка и потому не заслуживает доверия, а сам суд над эсерами — незаконен. Верховный революционный трибунал якобы уже заранее отштамповал "безвинным жертвам ВЧК" смертный приговор.
В статье "Иудин поцелуй" В.Чернов писал: "Бедного, слепнущего в тюрьме Донского большевистские варвары обвиняют в том, будто он занимался организацией подрывной работы в советском тылу, а на невинного Гоца возводятся обвинения в организации террористических убийств".
"Зачем нужен суд над эсерами? — задавали риторический вопрос меньшевики. — В революции боролись две политические партии, обе применяли одинаковые способы борьбы. Сейчас одна сторона победила. Ну и ладно. Кончено дело. Зачем вспоминать прошлое? Большевики не компетентны судить эсеров. Они — заинтересованная сторона. Партия коммунистов судит другую революционную партию, враждебную ей. Не будет беспристрастного суда." Таким был смысл заявлений всех, кто защищал правых эсеров. В таком плане велась политическая кампания за рубежом.
Советская пресса отвечала, что Верховный Трибунал судит людей, для которых Советская власть является до сих пор объектом ненависти, травли, борьбы "до победного конца". Судит людей, которые по поводу и без повода не устают кричать" о варварстве", хамстве и комиссародержавии "большевиков, которые решили "отомстить", "свести счеты" с представителями старой народнической интеллигенции путем "истребления и казней". Однако Советская власть не руководствуется желанием ни "мстить", ни тем более" истреблять", "казнить" интеллигенцию. В продолжение всей гражданской войны, развязанной контрреволюцией, Республика Советов доказала, что она очень забывчива к прошлым преступлениям своих врагов, если эта "забывчивость" совпадает с требованиями блага трудящихся масс. Тысячи и тысячи людей, вчера еще боровшихся против Советской власти с оружием в руках, благополучно здравствуют поныне и пользуются всеми правами гражданства в пределах РСФСР.
Речь шла о представителях той партии, которая боролась с Советской властью путем восстаний, мятежей, террора, интервенций, шантажа, шпионажа, провокаций, клеветы и обмана. Речь шла о партии, которая до сих пор, особенно ее зарубежная часть, выступает сторонницей по сути дела тех же методов, форм и средств борьбы, не имеет смелости и мужества сказать о них открыто; она за интервенцию, за террор и шпионаж, в силу природы слоев, ее питающих. О деятельности этой партии в распоряжении Советского правительства поступили материалы, заслуживающие самого серьезного внимания.