Читаем без скачивания Фиктивный женишок - Арина Ларина

– Ты хочешь выдать ее замуж в бессознательном состоянии, чтобы она с этим «фактом» проснулась утром? – развеселился Михаил Федорович. – Мне кажется, Дашка вполне в состоянии найти такого жениха, от которого мы не придем в ужас и не поседеем. Она девка умная.

– Она шибко умная, – вздохнула жена. – От этого все ее беды. Вспомни, сколько кавалеров наша девица забраковала. Она их видит насквозь, как рентген. Все же замуж надо выходить в ранней молодости и по глупости. Чем старше женщина, тем сложнее ей выбрать мужа. Не потому, что она выходит в тираж, а потому, что она слишком много понимает про сильный пол.

– Чего это Дашка в тираж выходит? – обиделся за дочку Михаил Федорович.

– Еще не выходит, но такими темпами она допрыгается до одинокой старости. А я, между прочим, внуков хочу.

– Я тоже, заинька. Ты, как всегда, права. Но у меня нет холостых кавалеров на примете. Есть разведенные старые грибы и академики в начальной стадии маразма. Из молодых только охрана и мелкие сошки, про которых я ничего не знаю.

– А ты узнай, – навалилась на стол супруга. – В отдел кадров сходи.

– Схожу, – покорно кивнул Михаил Федорович, одной рукой поглаживая жену по плечу, а другой набулькивая в хрустальную стопку коньяк. Втихаря налить не получилась. Разомлевшая Татьяна Антоновна резко очнулась, сфокусировавшись на янтарной жидкости.

– Миша! Пей чай, а не это!

– Стопочку. А то я что-то разнервничался. Не представляю, что в отделе кадров говорить? Неудобно как-то. Все ж начальство. Приду я к ним, а тетки потом сплетничать будут.

– Не будут. Побоятся. Миша, только одну стопку, понял? И чтоб завтра занялся пристройством Дашки!

Радостно кивнув, супруг начал цедить коньяк. Ни в какой отдел кадров он идти не собирался. Вот еще, глупость какая бабская. Но как муж с большим семейным стажем он прекрасно понимал, что с женщиной всегда надо соглашаться. Согласился – тишина. Начал спорить – вынос мозга на час, и все равно в итоге придется согласиться. А дочка со своей личной жизнью сама разберется. Тем более что предыдущие две попытки спарить ее с сотрудниками его ведомства закончились ничем.

Татьяна Антоновна хотела было дать еще пару «цэу» супругу, но пронзительная трель телефона отвлекла ее от лекции на тему моральных и материальных характеристик будущего зятя.

– Танюша, привет! – зажурчал в трубке вкрадчивый голосок Елены Петровны.

– Ленуся, привет, дорогая! – ахнула Татьяна Антоновна, изобразив крайнюю степень радости. Вот ведь счастье-то – двоюродная сестрица мужа звонит!

Со стороны можно было подумать, что дамы чрезвычайно рады общению, но даже две кобры в одной тесной банке относятся друг к другу позитивнее.

Их скрытое противостояние началось много лет назад, когда Татьяна Антоновна была юной и наивной барышней, пылко влюбившейся в вихрастого первокурсника Мишу. Миша, к несчастью или к счастью, был отпрыском высокопоставленного чиновника со всеми вытекающими из этого привилегиями. Правда, Миша с отцом не очень ладил, поскольку был парнем веселым, шебутным и норовил испортить папеньке карьеру тягой к диссидентству и разговорами о демократии. Будущий свекр Танечки строил коммунизм, что по тем временам было единственно верным курсом, а непосредственное участие в строительстве давало возможность толпиться у самой кормушки. Именно поэтому Танечка, впервые попавшая в Мишины хоромы, одурело бродила по комнатам и не знала, восхищаться ей или пугаться. В том, что семейство любимого сочтет их свадьбу мезальянсом, можно было не сомневаться. Так отчасти и вышло. За некоторым исключением. Федор Леонтьевич с супругой неожиданно отнеслись к Татьяне благосклонно.

– Хоть остепенится, ешкин хрен! – непонятно отреагировал папенька и ободряюще шлепнул будущую невестку по спине.

Кто такой «ешкин хрен» и почему остепенится, Таня узнать не успела. Именно в тот момент, когда родители жениха не погнали ее поганой метлой, а признали за свою, заявилась «тетя Маша» с дочкой.

Мария Леонтьевна была родной сестрицей отца жениха и, соответственно, Мишиной теткой. Костистая, сухопарая, с пронзительным взглядом и зычным голосом, она тут же поставила Татьяне диагноз:

– Так и знала, что нашего дурака окрутит какая-нибудь лимитчица! Что, барышня, квартира вам приглянулась? Или думаете, что Федька вас на блатную должность пристроит? А вот кукиш!

И упомянутый кукиш она немедленно предъявила оторопевшей Тане. Мелкая девчонка с двумя тощими косицами, болтавшаяся у подола тетки, радостно улыбнулась беззубым ртом и тоже показала гостье фигу – крошечную и от того совершенно нелепую. Так Таня впервые познакомилась с Еленой Петровной и ее склочной мамашей.

Мария Леонтьевна, она же «тетя Маша», была дамой с активной жизненной позицией, которую считала своим долгом до всех донести. По каждому вопросу у нее имелось свое мнение, отличное от других, и она это мнение вколачивала в сознание окружающих с упорством дятла. Как правило, выводы она делала, основываясь не на логике и фактах, а на чувстве противоречия, поэтому во всем в первую очередь видела негатив и не успокаивалась до тех пор, пока этот негатив не начинали видеть и все остальные. Члены семьи к неуживчивому характеру Марии Леонтьевны давно привыкли, а вот на малознакомых людей она производила неизгладимое впечатление – примерно как дикий медведь, вышедший из чащи навстречу группе цивилизованных японских туристов. Проще говоря – народ разбегался в разные стороны, искренне надеясь никогда в жизни больше не пересекаться с языкастой дамой.

Замуж она выскочила рано, по большой любви после весьма короткого знакомства. Избранником ее стал изумительной красоты сельский парубок Петя, прибывший в крупный мегаполис учиться и мигом одуревший от колоссальной разницы между городом и деревней. Мария оказалась первой городской барышней, которую он встретил на своем жизненном пути. Вернее, это она его встретила. Петя очень вовремя шел мимо подъезда в тот самый момент, когда Мария Леонтьевна, в то время еще молодая и не настолько склочная, вытаскивала из такси свежеприобретенный дефицитный телевизор. Политесу Петя был не обучен, помощь предлагать вовсе не собирался, поэтому хрупкая барышня привлекла его к процессу зычным воплем: «Эй, вы, ну-ка помогите!» Потом они пили чай, гуляли по паркам и ходили на демонстрацию. Двух месяцев знакомства Маше хватило, чтобы влюбиться и женить на себе наивного сельского богатыря. Петя был терпелив и снисходителен к ее придури, словно буйвол, облепленный мухами. Он лишь изредка осаживал молодую жену, по любому поводу вопившую белугой. Но и его терпению однажды пришел конец. Молча собрав вещи, супруг отбыл на историческую родину, пообещав платить алименты. Так Мария Леонтьевна осталась одна, что еще больше усугубило ее и без того несахарный характер.