Читаем без скачивания На пороге - Владимир Подольский

Но, это было уже потом, а в первые годы своего директорствования Павел Васильевич медленно и трудно, но неуклонно повышал рентабельность своего бизнеса. По второму году добился он уже некоторой прибыли, часть которой прозорливо употребил не только на повышение зарплат сотрудникам, но и на организацию им же льготных кредитов. Учитывая, что сотрудники его сервиса имели право в нерабочее время ремонтировать свои автомобили совершенно бесплатно, а запчасти приобретать по закупочным ценам, скоро все они обзавелись, кто новенькими, кто подержанными, но выглядевшими не хуже новых, машинами, как российскими, так и импортными.

И это было тоже неплохой рекламой, приведшей к тому, что хозяева прочих, аналогичных предприятий стали в личных беседах горько жаловаться друг другу, что майор «переманил» к себе лучших их мастеров. Хотя, это и было явной неправдой, но результат был налицо: постепенно лучшие мастера славного города Троицка сосредоточились в возглавляемом г. Самсоновым автосервисе, который в результате значительно расширился.

Даже и, казалось бы, выброшенный на обочину истории Иван Иванович пришёл к нему устраиваться на работу, и был принят, с учётом того факта, что когда-то был отличным токарем и фрезеровщиком на знаменитом троицком пороховом заводе. И вскоре заслуженно занял место бригадира, умелого и нетерпимого к пьянкам.

Может быть, имел значение и тот факт, что, будучи отставным военным, удачливый бизнесмен прошёл хорошую школу российской армии, научившей его преодолевать непреодолимое и доставать не доставаемое. А более всего тому, что называют в народе солдатской сметкой, из-за наличия которой так и ценятся «на гражданке» люди прошедшие эту мало популярную в те времена школу, будь они рядовые или офицеры.

Ко всему прочему, в те времена и власть предержащие поняли, наконец, что государство богатеет не выжиманием налогов из нищего трудящегося населения, а созданием для них хороших условий для заработка. Простая эта мысль доходила до занятого набиванием собственных карманов чиновничества почти четверть века с момента смены общественной и экономической формации России. Но, дошла.

То ли пересажала опомнившаяся Россия своих самых одиозных коррупционеров, то ли ушли они мирно на покой, а скорее, и то и другое, но новое поколение властей со скрипом и стонами приняло и новое налоговое законодательство. Тем самым, избавив предпринимателей от своего навязчивого присутствия за спиной, мелочного контроля, выливавшегося в отнюдь не мелкие суммы, каждодневно оседавшие в карманах многочисленных назойливых своих контроллёров. И от пресловутой системы «откатного финансирования».

Так или иначе, но к моменту повествования Павел Васильевич Самсонов был одним из самых уважаемых бизнесменов города, славился честностью и обязательностью в делах, неоднократно получал предложения баллотироваться в городскую думу и даже на должность мэра, каковые неизменно отклонял, отговариваясь занятостью.

О личной его жизни ходило немало слухов, поскольку он так и не женился, хотя в период становления своего бизнеса был уже буквально на грани. Но понравившаяся ему было Татьяна, девица с соседней улицы, оказалась существом мечтательным и воспитанным в отвращении ко всякому труду. Она была вполне готова играть роль шикарной супруги богатого бизнесмена. Но стать ему боевой подругой, помощницей, или хотя бы деловой домашней хозяйкой оказалась не способна.

Пока её, впоследствии несостоявшийся, супруг пропадал по 12 часов на работе – восьмичасовой рабочий день он установил для всех своих сотрудников, кроме себя, сам он работал порой и в две смены – она пролёживала старый диван, обложившись модными журналами. Или производила рейд по Троицким магазинам, спуская выделенные ей на хозяйство деньги на всякие безделушки и тряпки. Также, прогуливала она бухгалтерские курсы, на которые устроил её предполагаемый супруг. Только курсы вождения окончила она с грехом пополам, да ещё полюбила компьютерные игры, раздолбав последовательно за шесть месяцев совместного проживания три клавиатуры домашнего компьютера Павла Васильевича.

Утром, г. Самсонов завтракал в одиночку, пока Таня досматривала последние сны, обедал он на работе, сублимированной лапшёй, метко называемой в народе «бичпакетом», запивая её крепким чаем, а явившись домой к ужину, находил, что его приготовить «не успели». Вершиной кулинарного искусства «невесты» была яичница-глазунья, чаще всего с фрагментами яичной же скорлупы.

Для того, чтобы она заимела практику вождения, «жених» подарил ей старенький, но в отличной форме «Пежо», на котором она в один прекрасный, как оказалось для всех день, и уехала, «в гости, в Самару». По крайней мере, так было написано в записке, написанной её округлым детским почерком, которую обнаружил вместо Тани пришедший домой поздно вечером, измотанный бизнесмен. Заподозрив неладное, вдобавок и её сотовый оказался отключен, Павел Васильевич занялся розыском, отправившись для начала на пост  тогдашнего ДПС на выезде из города. Наряд ещё не сменился, и милиционеры без труда вспомнили приметный «Пежо», просвистевший мимо них в направлении Самары. Пилотировала его Татьяна, известная им как пассия г. Самсонова и она была в машине явно одна. Несколько успокоившись, Павел Васильевич вернулся домой.

Утром его навестила несостоявшаяся тёща и, пряча глаза, сообщила, что дочь её, Татьяна уехала в Москву, поскольку «в Троицке ей скучно и тесно, а настоящая жизнь именно там». Судя по всему, поступок своей непутёвой дочки соседка не вполне одобряла. Кроме того, как донесли ему знакомые троичане через пару лет, видели они Татьяну в Москве за рулём не то «Мерседеса», не то даже «Бентли», тут показания расходились. А может, и не она это была, а просто похожая девушка. Во всяком случае, оставив своего возможного жениха соломенным вдовцом, Татьяна навсегда исчезла с его горизонта. Только её мать, изредка встречая его на улице, смущённо передавала ему очередной привет, извинения и уверения, что у дочки всё хорошо.

После своей неудавшейся женитьбы майор вовсе не замкнулся, но о серьёзных взаимоотношениях уже не подумывал, обходясь временными, ни к чему не обязывающими связями. Злые языки утверждали, правда, что нанятая им кладовщица, а впоследствии домохозяйка, предположительно, его дальняя родственница Вера Степановна Лодыгина выполняет порой не только возложенные на неё обязанности, но и более интимные. Но свидетельств, как за, так и против этого предположения было столько, что досужие ревнители чужой нравственности окончательно в них запутались.

Конечно, не всё это, и не в таких подробностях поведал своим случайным гостям их гостеприимный хозяин, но, забегая вперёд, скажем, что их знакомство оказалось долгим и впоследствии в задушевных беседах «за жизнь» всё это постепенно выяснилось.

  Но, в этот же вечер рассказал Павел Васильевич по их просьбе, каким образом обосновался он в такой шикарной башне. Оказалось, что, войдя в силу, надумал он построить себе просторный дом. Старый бабушкин ломать и перестраивать ему не захотелось, и продавать тоже. К тому времени, городской думой под застройку был определён участок пустоши, примыкающий к закрытому пороховому заводу. Часть этого участка и надумал приобрести потенциальный застройщик. Выехав на рекогносцировку, обнаружил он, что в этих пределах находится подлежащая сносу заброшенная водонапорная башня, когда-то снабжавшая водой опасное производство. Внутри она была совершенно пуста, если не считать горы мусора, доходившей до уровня второго этажа, сквозь прорехи в крыше видно было небо. Внешний вид этого сооружения напоминал донжон некой крепости, пострадавшей в бою, но не сдавшейся неприятелю. Постройка начала двадцатого века была настолько прочна, что и за сто лет кирпичи её почти метровых по толщине стен не выпадали и даже не выщербились, за исключением тех мест, где поработали современные вандалы, демонтировавшие в своё время её внутренности и расширившие для этой цели отбойными молотками дверной проём.

В общем, это было как раз то, чего ему и хотелось: «мой дом – моя крепость». Вдобавок, и стояла башня на холме. И он сразу представил, как хорошо это место для радиолюбительских антенн, не то, что бабушкин дом в низине, у самой волжской старицы. К одному краю участка примыкал редкий кустарник, а с другой стороны виднелись неподалёку заброшенные корпуса и капониры старого порохового завода.

Приобретя участок, Павел Васильевич нанял людей для вывоза мусора, а сам обратился к местному архитектору-пенсионеру, с которым и просидел несколько вечеров за его компьютером, детализируя и шлифуя проект превращения кирпичного остова в уютное жилище. Оказалось, что в наследство ему досталась и система водоснабжения и канализации: несколько артезианских скважин были только заглушены, а их трубы выходили в подвал башни. Канализационная же труба вела к очистным сооружениям завода, которые после реконструкции должны были бы принять стоки всего нового городского района.