Читаем без скачивания Стеклянный шар (СИ) - Романова Наталия

– Я вас так и не поблагодарил, – проговорил Иван Ефремович, глядя на Лиду. – Спасибо, что помогли.

– Не за что, – она на секунду растерялась. – Щенку действительно была нужна помощь.

– Я про Марселя, про тот случай…

– А, ох, – спохватилась Лида. Собственные слова показались ей верхом нелепости, бестактности. Господи! Никто же не подумал, что щенок – это Марсель? Обдало жаром и одновременно леденящим холодом. – Не за что.

– В какой школе ты учишься? – чтобы хоть как-то сгладить неловкую паузу обратилась Лида к Марселю.

– Сто семидесятой, – толком не прожевав ответил парнишка.

– Математическая, информационных технологий? – уточнила Лида.

– Я сам поступил! – с вызовом взвился Марсель, словно Лида могла усомниться в этом.

Сто семидесятая школа, находившаяся неделеко от дома Лиды, набирала учащихся в пятый класс по результатам экзаменов. Конкурс не меньше, чем в МГУ, только никаких платных мест не предполагалось, как и поблажек при поступлении.

– Не сомневаюсь, – кивнула Лида. Директор сто семидесятой был на редкость принципиальным человеком, которого районный комитет по образованию терпел исключительно за заслуги его учеников, поднимающих статистику района на первое место по городу.

– Марсель очень способный, – кивнул Иван Ефремович. – Только ленивый и недисциплинированный, – добавил он твёрдо, сверля сына взглядом.

– Ну и что? – с вызовом ответил парнишка, пожал плечами и впился зубами в гамбургер.

В такой нервной, наэлектризованной обстановке прошёл ужин. Лида едва справилась со своей порцией и парой глотков зелёного чая. От предложения подвезти до самого дома категорически отказалась. Задержаться в салоне автомобиля, вдыхать аромат парфюма, чувствовать на себе взгляд Ивана… Ефремовича стало выше её сил. Нервное напряжение грозило вылиться в большую неловкость. Необходимо проветрить мозг и остудить тело. Именно тело, которое буквально плавилось под серым, свинцовым, пронзительным взглядом. Лида выбралась из авто и оставшееся расстояние прошла пешком, ёжась под мелким, моросящим дождём.

Дома сразу легла спать, сил не осталось даже на душ. Всю ночь по телу пробегали забытые мурашки, от которых Лида распахивала глаза и смотрела в темноту, вспоминая свинцовый взгляд, чёртову ауру – подавляющую, мужскую. Прикосновение ладони к ладони – вежливое, вынужденное. Иван Ефремович подал руку, открыв дверь машины, Лида протянула свою, не прятать же за спину, как в третьем классе. Зачем-то посмотрела на пальцы правой мужской руки – не мозолистой и одновременно твёрдой, надёжной, – остановившись на безымянном, что не осталось незамеченным Иваном Ефремовичем.

Господи, вот что она себе вообразила?! Обычное стечение обстоятельств, элементарная вежливость со стороны мужчины. Кто она такая – тридцатипятилетняя учительница с такой же неустроенной личной жизнью, как её жалкое жилище, а кто Фролов Иван Ефремович – владелец компании, занимающейся чёрной металлургией, входящей в первую десятку списка Форбс.

Надо взять себя в руки, выбросить из головы и самого владельца компании, и свинцовый взгляд, и безымянный палец без кольца. Всё пустое. Даже если Иван Ефремович свободен, во что не верилось абсолютно, Лидия Константиновна определённо не предел его мечтаний.

Утром Лида чувствовала себя разбитой, но всё-таки более уверенной, чем накануне вечером. Пришла даже нелепая мысль заняться, наконец, личной жизнью, чтобы внутренности не сжимались от единственного прикосновения мужской ладони. Ни на что не претендуя, как говорится, для здоровья. Да и на что она могла претендовать? Хорошие мужчины давно заняты, женаты или состоят в прочных отношениях. Остаются не пойми кто – либо злоупотребляющие алкоголем, либо странные личности, не выросшие из неформальных увлечений юношества – музыканты, экстрасенсы, отбитые на голову ЗОЖники, маниакально подсчитывающие БЖУ. Или просто бабники, которым, в общем-то, неважно, женат он или нет, такие всегда готовы покувыркаться со скучающей дамочкой. Лида никогда не рассматривала последний вариант, слишком хорошо помнила, каково это – оказаться обманутой женой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Работа отвлекла, близился день учителя, самые младшие учащиеся кружков готовили небольшое выступление, приуроченное к празднику. Муниципалы организовали автобусную экскурсию на страусиную ферму – решение организационных вопросов и составление списков легло на Лидию Константиновну.

Вечером зашла в супермаркет, приготовила спагетти с беконом, посмотрела первые серии нового сериала – разочаровалась. Провалилась в чтение, уснула, утром начался новый день. Потом ещё один и ещё. Всё становилось на круги своя. Привычный стеклянный шар.

В четверг, перед закрытием клуба, выпроводила упрямо задерживающихся мальчишек. Лида прекрасно понимала – многим не хотелось идти в неуютные квартиры, комнаты в общежитиях коридорного типа, сталкиваться с измотанными, недовольными, а то и пьяными родителями. Выдохнув, она уставилась в монитор компьютера. Совсем немного, и можно будет идти домой, по пути заглянуть в аптеку, заранее купить продукты, приготовить вещи – завтра сразу после работы ехать к деду. Он, конечно, бодро отвечал по телефону, что в помощи не нуждается, только Лида не верила. Как минимум, необходимо суп на неделю приготовить, иначе будет питаться вермишелью с бульонным кубиком.

В дверь позвонили, Лида посмотрела в видеодомофон, не поверила глазам, открыла и встала из-за стола, одёргивая на ходу тот же, что в ресторане, свитер.

– Добрый вечер, – поздоровался входящий. – Не помешал?

Лида в недоумении смотрела на Фролова, на розы в органзе и сизале. На редкие капли дождя в волосах зашедшего – клуб находился во дворе жилого дома, рядом с двумя детскими площадками, от стихийной парковки нужно было пройти пешком.

– Нет, – голос прозвучал хрипло, захотелось прочистить горло.

– В прошлый раз всё смазанно вышло, – начал Иван Ефремович. – Спасибо ещё раз за помощь, – он протянул букет, сделав пару шагов к замершей Лиде. – Мы с Марселем навещали Борща, сейчас он на тренировке, а я…

– Борщ? На тренировке? – Лида решительно ничего не понимала. Начиная с присутствия Фролова в стенах муниципального клуба с доской объявлений и стенгазетой с корявыми рисунками, заканчивая розами, которые он так и держал в вытянутой руке перед ней.

– Простите. Борщ – так назвали щенка, которого спасли, а на тренировке Марсель.

– Странная кличка.

– Марсель дал, – хмыкнул Иван Ефремович, напоминая шелестом сизаля, что не помешало бы всё-таки принять букет.

– Спасибо, – очнулась Лида. – Вы проходите, – она показала рукой на дверь кабинета. – Чаю хотите? – продолжила, соображая на ходу, что вряд ли представители списка Форбс пьют дешёвый чай из пакетиков.

– Нет, спасибо, – подтвердил мысли Лиды гость. – Скажите, Лидия… Константиновна, – неловкая пауза повисла в кабинете, стало слышно тиканье настенных часов, шуршание системного блока компьютера, капли усиливающегося дождя по окну. – Могу я вас пригласить?

– Куда? – Лида отступила на пару шагов.

– Ресторан, театр? Завтра, например?

– Нет! – выпалила Лида, с облегчением поняв, завтра она никак не может.

Театр абсурда какой-то! Ресторан с Фроловым? Продать почку, чтобы купить подходящее случаю платье?

– Извините, – осёкся Иван Ефремович, свинцовый взгляд впился в Лиду, припечатывая к месту. Он словно не верил тому, что слышит. Лида и сама не верила в происходящее. Она не могла отказать такому человеку, вернее, такой человек не мог пригласить её… Вернее… У неё дача… Дедушка… Варенье из облепихи…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Мне на дачу надо, – почему-то оправдываясь, пролепетала Лида.

– Оу, – выдохнул Иван Ефремович. – Далеко дача?

– В сторону Осиновки.

– Тогда в следующий раз?

– Да-да, конечно, – почему-то согласилась Лида.

Впрочем, понятно почему. Иван Ефремович говорил тоном, не терпящим возражений, словно она была его подчинённой. Интересно, ему когда-нибудь отказывали? Партнёры по бизнесу, банки, женщины? Свинцовый взгляд сквозь едва прищуренные веки, заставляющий замирать, невольно ждать указаний. Парфюм, который хотелось вдыхать полной грудью, ближе, ещё ближе, у самой кожи. Аура, невольно делающая пространство вокруг меньше.