Читаем без скачивания 56 исторических миниатюр и 34 текста на 9 иностранных языках. Сборник - Владимир Залесский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оказалось, что весь этот комплекс воспоминаний побуждал не столько прекратить плавание, сколько направлял к продолжению похода.
«Исторические тренировки?» – подумал, возможно, К. Барановский.
Он продолжил кругосветное плавание. Обогнул мыс Горн, зашел на Фолкленды. Далее – Британия, Польша.
Великолепная встреча. Поздравления, награды.
В литературе высказано мнение, что К. Барановский стал тринадцатым яхтсменом, кто в одиночку прошел на яхте вокруг света.
Какие критерии не вводи в метод подсчета, успех был очевиден и несомненен.
На одной из выразительных фотографий К. Барановский запечатлен с предшественниками, выдающимися мореходами-яхтсменами. Просится определение: «легендарными». Насколько расширительно можно толковать слово «легендарность»? В книге К. Барановского, судя по ее электронной копии, представлена фотография яхтсмена на трибуне в Щецине с секретарем ЦК ПОРП (24 июня 1973 года).
Включившись в написание книги «Вокруг света на „Полонезе“», К. Барановский работал за письменным столом.
Рядом – в кресле – появился Аркадий Фидлер.
– Поздравляю, Кшиштоф! Великолепный кругосветный поход!
– Наша встреча в Атлантике – одно из моих необычных и приятных воспоминаний, – приветствовал А. Фидлера К. Барановский.
– Кшиштоф! Ориентируясь по небесным светилам, и успешно обойдя вокруг Земли, ты еще раз доказал правильность гелиоцентрической концепции, – шутливо добавил К. Фидлер.
– Я мог поступить иначе, Аркадий?
– Кшиштоф, мне показались интересными мысли относительно качеств, формируемых плаванием в перевернувшейся яхте. Собранность, мужество, умение не теряться в сложных обстоятельствах, способность противостоять трудностям… Тебе не кажется, что все эти качества – из сферы военного дела, спорта и – в некотором смысле – из аналогичных, смежных сфер деятельности?
К. Барановский с любопытством сфокусировался на А. Фидлере. Остановив взгляд на собеседнике, он ждал продолжения.
Помолчав, А. Фидлер добавил:
– Мне кажется, что плавание на яхте до, во время и после переворачивания способствует расширению сознания, развитию кругозора, делает мировоззрение универсальным.
– Можно сказать, «космическим», – мимоходом заметил К. Барановский, (почему-то) ассоциативно вспомнив о коперниковской научной революции, о всемирно известном канонике, написавшем и распространившем среди друзей примерно в 1503—1512 годах рукописный конспект своей теории (в 1854 году Ян Барановский издал полное собрание сочинений Коперника на латинском и польском языках).
– Расширение сознания, развитие кругозора, универсальность мировоззрения, – продолжил А. Фидлер, – способствует формированию научных и литературных способностей.
– Что ж… Можно поразмышлять: кто замышлял, проектировал, строил железные дороги, самолеты, ракеты?.. При желании можем вспомнить и о вертолетах…
А. Фидлер как-то запнулся на мгновение. Затем он задумчиво промерял взглядом толщину рукописи, лежащей перед К. Барановским.
К. Барановский невольно перевел взгляд на стоявшую в книжном шкафу книгу А. Фидлера.
– Не мало листов, – заметил А. Фидлер.
– Весомая книга, – согласился К. Барановский.
Собеседники – путешественники и писатели – рассмеялись.
09 февраля 2017 г. – 17 марта 2017 года.
5.Сказка о Владимире Высоцком. (Из Сборника «7 сказок о писателях»)
Москва. Весна 1980-го.
В темном ирреальном пространстве стоит Гамлет. Над ним витают затемненные сущности.
Через полотно картины, напоминающее стену из цветного стекла, Гамлет и сущности могут видеть реальный мир, мастерскую Художника, позирующего в мастерской Поэта.
Художник близок к завершению портрета. На портрете Поэт изображен с удавкой на шее. Над Поэтом, изображенном на портрете, витают затемненные сущности.
В ирреальном пространстве одна из сущностей обратилась к Гамлету:
– А ведь Художник не случайно появился в твоей жизни. Это знак приближающихся событий.
– Есть предчувствие, – ответил Гамлет.
– Может быть, оставить театр, прекратить выступления, разъединиться с поклонниками, друзьями, приятелями? Изменить жизнь? К лучшему? – спросила вторая сущность.
– Я люблю и любим, я востребован, пишу, пою, играю. Меня любят все. Один – кто я и что я? Без публики, без поклонников, без тех, кто мне близок? – отвечал Гамлет.
– Робинзон – или отшельник – это, конечно, совсем другой тип личности, другое устройство мировоззрения, – вступила в обсуждение третья сущность. – Уметь быть в уединении, верить, читать священные тексты. А если «ни во что не верит – назло всем»?
Гамлет промолчал. Пожал плечами. Потом добавил:
– Я тоже – может быть – Робинзон. «И снизу лёд, и сверху – маюсь между». Придет время, вспомню священные тексты.
– Значит, тебе с нами комфортно? – спросила четвертая сущность.
Гамлет снова промолчал.
Удавка не его шее подзатянулась.
В реальном пространстве мастерской Художника Поэт поднялся со стула и сделал стойку на руках: вниз головой и вверх ногами.
– Отлично, – оценил Художник. – Не возникала мысль пройти на яхте в одиночку, от Южной Африки до Австралии? Через Индийский океан, сквозь «ревущие сороковые»?
Поймав мгновение шутливости, Поэт попросил:
– Эти сущности на портрете меня словно раздражают. Нельзя ли затенить их еще более?
– Но я их уже по Вашей просьбе затенил, их почти не видно. Впрочем, можно сделать пару мазков, раз поступила такая просьба.
Художник сделал несколько движений кистью и произнес:
– Но удавка-то никуда не исчезает… Затягивается…
Поэт промолчал. Потом повернулся к портрету.
– Видно мастера, – высказался он. – Страсти, страсти, страсти! Вы великолепный художник, маэстро. Никто, никто, никто не смог бы написать такой портрет!
– Хотелось бы быть похожим на Вас, – вырвалось у Поэта.
– Помолитесь за меня! – добавил Владимир Высоцкий.
– Я молюсь, – ответил Художник, невольно коснувшись рукой Библии, лежавшей рядом с ним.
– Сегодняшний сеанс, видимо, завершен, – уточнил Художник.
– Да, маэстро. Сегодня я снова играю главную роль!.. Обстоятельства сложились так, что я при деньгах. Портрет почти завершен, и я рассчитаюсь досрочно. Мы согласовали двести рублей, но я заплачу двойную сумму – четыреста рублей.
Художник пожал плечами, как бы говоря: «Стоит ли спорить?».
– Меня ждет сцена. Вынужден прощаться, – сказал Поэт.
– Мне этот портрет нравится не меньше, а, может быть, больше, чем Вам. Встреча с Вами – для меня – знак. Никто не мог бы мне дать тот бесценный урок, который дали мне Вы, – сказал Художник. И добавил с оттенком шутки:
– Придет время, я выкуплю этот портрет за сорок тысяч… Долларов.
Поэт пожал плечами, как бы говоря: «Стоит ли спорить?».
Поэт шел по улице.
Ветер принес запах ладана.
«Церкви, свечи, пение, молящаяся Москва», – подумал Поэт.
Творческая натура не дремала. Появилась мысль: «А что, если с посохом – не заходя в театр – богомольцем, странником Божиим, по монастырям, по святым местам? Истлеет, рассыпется в прах удавка!». Следом – сомнение: «Обступят, не дадут пройти, идти, потребуют рассказов, автографов, песен?..».
«Всё человечество давно
Хронически больно.»
Из окон домов по сторонам улицы звучали записанные на магнитофонную ленту строки: «Смотри, какие клоуны!».
Неизвестно откуда в сознании Поэта появились строки:
«… нет истины…
…пагуба…
…открытый гроб…
…языком своим льстят…».
Когда-то проходил рядом с открытыми дверями церкви? Услышал песнопение? «Отголоском старинных молитв»? Запечатлелись в памяти, в сердце?
«Значит – быть», – подумал Поэт. – «Уединиться… Просить… Не был ни человекохищником, ни кровожадным, ни коварным…».
Вспомнился портрет. «Вот, посмотрел на себя…", – подумал Поэт. «Каюсь! Каюсь, каюсь!».
23 февраля 2017 года – 24 февраля 2017 года.
6.Сказка о Конфуции. (Из Сборника «7 сказок о писателях»)
Основоположник одной из философских школ Шан Ян обратился к Конфуцию:
– Уважаемый господин Конфуций! Вы приверженец человеколюбия, правосудия, повиновения действующим законам и соблюдения установленных обрядов, правдолюбия, верности и честности…
Ваши мысли получают признание в Поднебесной – и в обществе далекого будущего.