Читаем без скачивания Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить - Томас Майер

Ее интерес обращался к мальчикам, и она постепенно замечала, что может завоевать их внимание лишь внезапно улыбнувшись, приняв определенную позу или встряхнув волосами. Вон Николс, ее одноклассник, живший неподалеку, вспоминал жаркие летние дни, когда он приезжал на грузовике на ферму Эшельманов. Каждую неделю он забирал два или три ящика яиц – по тридцать дюжин в ящике – и другие продукты, чтобы отвезти их на рынок. На ферме Эшельманов не было ничего особенного. Гарри и Эдна жили в белом двухэтажном доме, которому было примерно лет сто, а вокруг простирались 160 акров[4] пшеницы, кукурузы, овса, люцерны и сена. В хлеву примерно триста кур несли яйца, несколько коров ждали дойки, а в грязи валялись свиньи и поросята. Но Вон не мог оторвать глаз от Мэри Вирджинии. В памяти Вона навеки отпечатался образ Мэри Вирджинии «в коротких шортах – очень коротких, – видимо, она знала, что я приеду». Даже если он и нравился Вирджинии, «она не говорила мне об этом», признавался он. По вечерам после посещения кинотеатра Вон и другие ребята ходили потанцевать с девушками из местной школы, в том числе и с Мэри Вирджинией. Позади серебристого экрана кинотеатра располагалось маленькое кафе «Зеленый фонарь», где они общались и танцевали фокстрот. «Все девчонки танцевали лучше нас, – смеясь, рассказывал Вон. – А Мэри Вирджиния была действительно выдающейся девушкой». Но в старших классах никто так не занимал Мэри Вирджинию, как Гордон Гаррет, чья семья жила на ферме в двух милях от дома Эшельманов. «До нее он ни с кем так долго не встречался, – рассказывала его сестра Изабель. – Мне кажется, она была из тех немногих, кому хватало смелости с ним спорить».

При этом выдающийся молодой человек по имени Гордон, более известный как Рыжий или Флэш, волне мог украсть пару бутылок пива вместе с друзьями в сухом штате Миссури и не быть пойманным. Ему также удалось сохранить в тайне автомобильные прогулки под луной с Мэри Вирджинией. В отличие от других парней, Гордон никогда не хвастался своими похождениями. Он просто намекал на свое особое место в ее жизни. «Он знал, что был у меня первым, – вспоминала она. – Он упоминал об этом. Как мужчина может не знать, что он у девушки первый? Это же очевидно». Вероятно, боясь, что причинил боль, Гордон нежно поинтересовался, все ли в порядке, когда они закончили. «Он не был поэтичной натурой, – рассказывала она, – но все равно спросил, как я себя чувствую, понравилось ли мне. Не знаю, как он оценил ситуацию, но он проявил внимание, переживал за меня. Я даже не знала, что ответить». Мэри Вирджиния не собиралась подтверждать, что он у нее первый. Она считала, что было не нужно, потому что «он и так знал».

В выпускном альбоме их фотографии нарочно поместили рядом. В разделе «Пророчества», где не без иронии предсказывалось будущее учеников, написали то, чего на полном серьезе ожидал весь класс:

ЧИКАГО: мистер и миссис Гордан [sic![5]] Гаррет сообщают о поступлении их дочери в специализированную школу для девочек мисс Вирджинии Таунли в Санни-Слоуп, Чикен-Крик. Миссис Гаррет – в девичестве мисс Мэри Вирджиния Эшельман.

Накануне окончания учебы, весной 1941 года, мир Мэри Вирджинии, ограниченный Голден-Сити, прежде медленный и скучный, стал быстро расширяться по мере приближения военной угрозы, охватывающей все ее поколение. Старший брат Гордона пошел на службу в береговую охрану и дислоцировался в Нантакете до конца войны. Гордон получил отсрочку на год, чтобы остаться работать в поместье Гарретов. «Единственная причина, по которой я не вышла за него – и даже не думала об этом, – заключалась в моем нежелании жить на ферме, – признавалась Вирджиния. – Я хотела в колледж, я хотела в большой мир». Некоторым также казалось, что семья Эшельманов считала Гордона недостаточно хорошей партией. «Она бросила Гордона, – рассказывала его сестра Каролин. – Она не хотела его, потому что он был фермером. Она хотела уехать. Ей не подходила фермерская жизнь. Она была очень требовательной». Эшельманы решили отправить Мэри Вирджинию изучать музыку в Друри-колледж в Спрингфилде. «Я всегда мечтала петь в Метрополитен-опера или гастролировать по всему миру как классическая певица», – рассказывала она. В конце концов Гарри и Эдна тоже уехали из Голден-Сити и вернулись в свой родной Спрингфилд.

Спустя год после окончания школы Гордон решил записаться в армию, охваченный патриотической волной, последовавшей за событиями в Пёрл-Харбор. В день отъезда – как позже рассказывала Эдне миссис Гаррет – Гордон в отчаянии стоял на вокзале со своей семьей и ждал, когда его вместе с остальными добровольцами увезут в окружной центр в Ламар. Он надеялся, что Мэри Вирджиния придет попрощаться. Гордон разочарованно осмотрелся, а потом обратился к своей маленькой племяннице. «Придется тебе быть моей девушкой, – простонал он. – Потому что девушки у меня больше нет».

К тому времени когда мать рассказала эту печальную историю, Мэри Вирджиния давно уже не жила в Голден-Сити. «Меня не тронуло. Мне было более чем все равно», – вспоминала она об отъезде Гордона. Мы к тому времени уже и не бывали вместе. Я много с кем встречалась. А теперь я оглядываюсь и думаю: боже, неужели я была такой бесчувственной? Я же вообще не думала, как я с ним поступаю. Весь город ведь понимал, что если он не женится на мне, то не женится вообще никогда».

Глава 2

Там, где сердце

Не дай свету звезд ослепить тебя, Я вернусь, только сохрани для меня свое сердце, И ты поймешь, что я всегда любил только тебя.

– «Не дай свету звезд ослепить тебя» в версии РЕДА ФОЛИ

Глубоко вздохнув, Вирджиния выпрямила спину и с воодушевлением начала исполнять государственный гимн. С лица ее не сходила улыбка, пока она пела вместе с квартетом Друри-колледжа. Шел 1942 год. «Там, где дом храбрецов, – расцветали слова гимна. – …и свободных страна!»

Все в актовом зале – члены законодательного собрания Миссури, сенаторы штата, местные политические авторитеты, юристы и прочие сотрудники – восхищенно аплодировали девушке у микрофона. В Джефферсон-Сити было введено военное положение. Атака японцев на Пёрл-Харбор, борьба Европы с нацистами – все это наэлектризовало столицу штата Миссури неизбежным осознанием того, что мир изменился и прежним уже не будет никогда. Со времен Гражданской войны, когда Джефферсон-Сити раскололи юнионисты и конфедераты, город не чувствовал войну так остро, как теперь.

Квартет Вирджинии выступал на политических «прожарках[6], иногда проходящих в