Читаем без скачивания Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить - Томас Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вирджиния присоединилась к квартету после обучения вокалу в Друри-колледже, расположенном в нескольких милях от Джефферсон-Сити, – учебном заведении, когда-то носившем имя «Йельский университет Юго-Запада». В некоторых биографических очерках сказано, что Вирджиния училась в Друри-колледже два года, но на самом деле она вообще не была студенткой очной формы обучения. «Я изучала музыку, но не была зачислена, – уточняла она. – Занималась музыкой и посещала занятия раз в неделю». С отъездом из дома ее жизнь стала вращаться вокруг здания Законодательного собрания Джефферсон-Сити, и она постаралась, чтобы все знали ее как просто Вирджинию, а не под двойным именем. Будучи дочерью Эдны Эшельман, энергичного члена Республиканского комитета округа Бартон, Вирджиния была счастлива получить должность секретаря, что давало ей возможность выйти в мир, гораздо больший, чем ферма ее семьи. «Я уехала из дома в шестнадцать и больше не возвращалась – жила сама по себе, – вспоминала она. – В течение некоторого времени моя мать была довольно влиятельным человеком в округе. Она решила, что, прежде чем поступать в колледж, мне будет полезно пожить годик в большом мире. Так что меня по знакомству взяли на работу в Джефферсон-Сити, в отдел страхования». Позже Вирджиния продвинулась по службе до законодательных органов и стала ассистенткой сенатора штата, в округ которого входил и Спрингфилд.
Мать знала, что в Джефферон-Сити Вирджиния сможет найти себе успешного супруга, а не какую-нибудь деревенщину с богом забытой фермы. Даже признавая, что ее собственные надежды пошли прахом, она ни за что не позволила бы дочери упустить хорошую возможность. И как бы Вирджиния ни отрицала, в этом смысле она сильнее походила на мать, чем на отца. Она сопротивлялась манипуляциям матери, но при этом довольно быстро влилась в светское общество. В ранней юности Вирджиния выглядела достаточно зрелой и обладала той внутренней смелостью, которая позволяла ей казаться окружающим взрослой женщиной. Она легко заводила дружбу и с власть имущими, и с их секретарями, и с прочими мелкими госслужащими. «Каждый раз, когда я хотела наведаться домой в Спрингфилд, мне достаточно было перебрать знакомых, чтобы найти попутчика – им мог оказаться кто угодно, – рассказывала она. – Я неоднократно ездила домой с сенатором, тем самым, из Спрингфилда».
Выступая с государственным гимном на большом политическом мероприятии в Джефферсон-Сити, Вирджиния познакомилась с одним высокопоставленным чиновником из правительства Миссури. Этот политик, занимавший высокий пост в правоохранительных органах, был вдовцом с детьми примерно возраста Вирджинии. Его очаровывал ее шарм, юношеская привлекательность, ее возможная доступность, пока они тайно встречались в тени сводов правительственных учреждений. Буквально через несколько недель они заговорили о браке. Но на самом деле исключительно личные приоритеты определяют, будут ли брачные клятвы принесены в действительности. «Мне было девятнадцать лет, вся эта история длилась буквально два дня», – рассказывала Вирджиния в интервью The Washington Post в 1973 году. Представители газеты подсчитали, что она была замужем четырежды. «Он был политической фигурой, ему не нужна была девятнадцатилетняя невеста. Его уже нет в живых». Эту историю о мнимом первом муже пересказывали в нескольких официальных биографиях, но в большинстве сводок ее все же не было. Во всяком случае, подтверждающих документов не сохранилось. Спустя годы Вирджиния утверждала, что была замужем всего трижды, и предлагала свою версию этого романа. «У меня была связь с очень высокопоставленным политиком, и он собирался подняться еще выше, – туманно объясняла она. – Так что отношения были обречены с самого начала. На нас обратили внимание, когда мы вместе посетили одно мартовское собрание за пределами Джефферон-Сити, и оба ехали в сопровождении дорожного патруля». Пристутствие привлекательной молодой женщины рядом с интересным чиновником – при этом ее не было в списке его штаба – означало для сплетников только одно. И хотя его влюбленность никуда не делась, политический инстинкт самосохранения взял верх. «Он решил баллотироваться на пост губернатора, – вспоминала Вирджиния. – Он еще не подал заявку как кандидат, так что мы расстались заранее, чтобы он был свободен. Так уж было решено – нельзя человеку баллотироваться на пост губернатора и при этом встречаться с ровесницей своих детей. Так все и закончилось».
В Джефферсон-Сити Вирджиния постепенно знакомилась с социальными реалиями для таких, как она, молодых и независимых женщин. Хотя Вторая мировая война дала беспрецедентные возможности для трудоустройства – чего стоил один только растиражированный образ Клепальщицы Рози и прочих женщин, занявших на фабриках и других предприятиях традиционно мужские места, заменив служащих за границей солдат, – все равно остались нерушимые ограничения, касающиеся и публичной, и частной жизни женщин. «Военная пропаганда делала сильный акцент на женственности, несмотря на то, что женщинам приходилось занимать нетрадиционные должности в промышленности», – писала Катарина Корбетт в исторических очерках о женщинах Сент-Луиса. И нигде эти двойные стандарты не были так очевидны, как в вопросах, касающихся сексуальности. Вирджинию ужасала степень невежественности женщин в вопросах собственного организма. Она вспоминала, как однажды на светской вечеринке под открытым небом к ней с обеспокоенным видом подошла ее знакомая.
– У меня есть к тебе один вопрос, – сказала знакомая. – Идем-ка в машину и там поговорим.
Вирджиния проследовала за ней к автомобилю, они сели на переднее сиденье и закрыли двери и окна. По рассказу этой знакомой, у нее были интимные отношения с мужчиной, за которого она не собиралась выходить замуж, и она переживала, как это скажется на ее будущем.
– А что если… – спросила она нерешительно. – А может ли кто-нибудь узнать, что я уже не девственница?
И хотя Вирджинии нравилось, что другие люди доверяли ей и спрашивали ее совета, она не могла помочь этой девушке. «Я сказала, что понятия не имею, – рассказывала она. – Бога ради, я даже не знала, что такое девственная плева!»
Вирджиния испытывала отвращение к лицемерию женщин, прикидывавшихся невинными овечками вплоть до субботнего вечера, а потом наутро
