Читаем без скачивания Горькая радость - Колин Маккалоу

Грейс втиснулась в кресло рядом с мужем и прижала его к груди, удивляясь своему хладнокровию.

— Успокойся, Бер. Ты уже дома, — сказала она, вкладывая в это короткое слово всю свою любовь. — У тебя здесь семья, хорошие знакомые. Чарли найдет тебе занятие, он уже дал работу многим людям.

— Но только не продавцам.

Вытащив платок, Грейс протянула его мужу.

— Но можно же заняться чем-нибудь другим, дорогой. Во всяком случае, временно. Пока не настанут лучшие времена, ты можешь, например… ну, много всяких вариантов!

— Грейс, ты же знаешь, что сейчас можно найти только тяжелую физическую работу. Я стал продавцом, когда был еще безусым юнцом, и все, что я умею, это ходить, говорить и ездить на машине. Я не смогу таскать мешки с зерном или махать киркой и лопатой, чтобы заработать на пропитание. — Он замолчал и снова заплакал. — И потом я не собираюсь использовать свое знакомство с богатой шишкой, чтобы получить работу, за которую дерутся тысячи людей. Нет уж, я не пойду ни к Чарли Бердаму, ни к Джеку Терлоу, ни к твоему отцу.

Грейс в смятении посмотрела на мужа: уголки прежде всегда смеющегося рта уныло опустились вниз, щеки ввалились, на шее ходил острый кадык. Когда же он ел в последний раз?

— Пойдем на кухню, я тебя покормлю, — сказала она, поднимая его с кресла. — Мальчики уже пообедали, так что я не буду говорить им, что папа вернулся, пока ты не поешь, помоешься и переоденешься во все чистое. Поверь мне, ты почувствуешь себя совсем другим человеком.

В кухне она подвела его к своему рабочему столу и стала резать хлеб.

— Видишь? Никакой ветчины и консервированного лосося! — Она весело рассмеялась. — Только мой домашний джем, рыбный паштет или белковая паста, а ящик для льда я убрала в гараж. Эдда отдала мне свой старый, он маленький, и для него нужно меньше льда.

Почему он опять плачет? Будто ничего не замечая, Грейс наделала бутербродов с рыбным паштетом, и пока Бер их ел, запивая чаем, она налила ему горячую ванну. Поев, вымывшись и побрившись, Бер был готов предстать перед сыновьями.

«Только бы он не расплакался у них на глазах», — переживала Грейс.

Бер не расплакался. Он отсутствовал так долго, что едва узнал своих сыновей. Брайану исполнилось два с половиной года; высокий и стройный, как его родители, он по-прежнему был белобрыс, но волосы его стали чуть менее льняными. А Джон был копией Брайана, когда тому был год и два месяца — подвижный, говорливый, деловой, любопытный и очень милый. Бер нашел в себе силы вести себя, как обычно. Он смеялся, кружил сыновей, шутливо шлепал их и даже подарил Брайану головоломку, а Джону — поющего волчка. Разве отец может вернуться домой без подарков?

— Где в Корунде биржа труда? — спросил он у Грейс, когда ребята занялись игрушками.

— Там только тяжелая физическая работа. Они дадут тебе пособие, но для этого нужно вкалывать. Квалифицированные специалисты никому не нужны. Мало кто может так ишачить, но пособие все равно берут, а потом делают вид, что работают.

— Я не буду брать пособие! Ведь так работать я все равно не смогу.

— Чарли найдет для тебя что-нибудь достойное.

— Я не собираюсь пользоваться случаем и клянчить у Чарли. И не будем об этом.

К счастью, напряжение последних двух недель лишило его сил, и в пять он уже спал в их супружеской постели. Мальчишек Грейс тоже отправила в кровать.

В шесть вечера, когда на улице было совсем темно, Грейс зажгла фонарь и отправилась на перекресток Трелони-уэй и Уоллес-стрит, где стояла красная телефонная будка. Их собственный телефон отключили, когда в декабре Бер урезал домашние расходы.

Монетка провалилась, и в трубке послышался женский голос.

— Китти? Слава богу!

— Грейс? Это ты? У тебя какой-то странный голос!

— Ты можешь сейчас ко мне приехать? Я говорю из телефонной будки и сразу вернусь домой.

— Приеду, как только найду шофера.

После свадьбы Китти быстро поняла, что жизнь с Чарли с лихвой восполняет ее потери на медицинском фронте. Несмотря на всю любовь к нему, расставаться с больными детишками было тяжело, однако правила были неумолимы: медсестры должны быть незамужними! Но вскоре ее целиком поглотила отделка особняка, сопряженная с частыми поездками в Сидней, где она подбирала кафель, обои, ткани для штор, напольные покрытия, светильники, мебель и сантехнику. Призвав Эдду в качестве консультанта, она старалась подгадывать свои поездки к ее выходным, и они вместе отлично проводили время в Сиднее, останавливаясь в отеле «Австралия» и обедая в ресторанах, где повара предпочитали прожаривать мясо.

Ее собственные походы на кухню были не столь успешны. Она не находила ничего привлекательного в кипящих кастрюлях и дымящихся сковородках, поэтому когда Чарли предложил альтернативу, она отнеслась к ней вполне благосклонно. Они наймут повара, который будет достаточно искусен, чтобы угождать двум полярным вкусам, северному у Чарли и южному у Китти.

Жизнь Китти неожиданно превратилась в сказку. Чарли оказался восхитительным любовником, чего она никак не ожидала, подозревая, что комплекс неполноценности коротышки умаляет его мужские достоинства. Ей казалось, что маленький мужчина ущербен и никак не соответствует девичьим грезам. Теперь же, влюбившись, Китти познала радость гармонии. Ее прежние отношения с мужчинами скорее пугали ее. Парни среднего роста были слишком высоки для нее, и ей приходилось вставать на цыпочки, чтобы поцеловаться, а высокие поклонники просто поднимали эту малышку, отрывая ее ноги от пола. Некоторые предпочитали носить ее на руках, словно «больную собачонку». Эта метафора, принадлежавшая самой Китти, приводила Чарли в безудержное веселье.

А вот Чарли в этом отношении был безупречен! Он интуитивно чувствовал, как разжечь ее чувства, и знал тысячи способов, как поцеловать ее, — и все они были восхитительны. Его прикосновения были нежны и полны страсти, и он всегда давал ей почувствовать, что наслаждается их близостью.

В ожидании такси Китти вся трепетала от радости. Сегодня утром доктор Нед Мэсон сказал ей, что у нее будет ребенок. Ребенок! Свой собственный!

Увидев друг друга, сестры были поражены.

Перед Грейс стояла совершенно преобразившаяся Китти, красивая и торжествующая, женщина, не ведающая ни забот, ни тревог, ни горестей.

А Китти увидела дрожащую, потерянную Грейс, поблекшую и осунувшуюся.

— Грейс, дорогая, что произошло?

Сжав руки, Грейс прошла мимо нее, потом повернулась и, собравшись с силами, объявила:

— Бер потерял работу.

— О, Грейс, как это ужасно! Пойдем посидим на кухне, там тепло от плиты, ведь Джек Терлоу исправно снабжает тебя дровами, — щебетала Китти, ставя на конфорку чайник. — Я сама заварю чай.

— Нет, здесь для тебя высоковато, — возразила Грейс, усаживая Китти на стул и споласкивая заварочный чайник горячей водой. — Крепкий горячий чай нам обеим не помешает.

И тут она увидела чуть округлившийся живот Китти.

— Ты ждешь ребенка! Как это здорово.

— Это подтвердилось только сегодня утром, но пока никому не говори, Чарли должен узнать первым.

— Молчу как рыба. Со мной все в порядке, но я беспокоюсь за Бера. Мне понадобилась вся моя выдержка, когда он сегодня вернулся домой, можешь себе представить? И знаешь что, Китти? Мне это удалось! Я почувствовала себя сильной, способной поддержать Бера и мальчиков. Он так плакал! Лучший продавец у «Перкинса»! Но фирма разорилась и всех уволили. Проблема в том, что физически он довольно слаб и не способен к тяжелому физическому труду. И потом, он очень гордый. Очень! Прошу тебя, поговори с Чарли, объясни ему, что и как.

— Не волнуйся, обязательно поговорю. Насчет тяжелого труда я с тобой согласна, но ведь у Бера и голова неплохо варит, а это гораздо важнее. Чарли обязательно поможет.

— Не все так просто, — возразила Грейс, дуя на горячий чай. — Бер забрал себе в голову, что просить у Чарли помощи это не по-мужски. Он даже слышать об этом не хочет. Честно, Китс, я не преувеличиваю.

— Понимаю.

— О, Китти, ты всегда меня понимала!

В кухню вошел Чарлз Бердам, губы у него были недовольно поджаты.

— Хоть записку оставила, спасибо и на том, — буркнул он, садясь за стол и делая предупреждающий знак рукой в сторону Грейс. — Нет, чаю не надо. Не понимаю, как вы можете пить этот деготь и называть это чаем.

— У нас плохое настроение? — мягко поинтересовалась Грейс.

— Ты приехала на такси? Что за срочность? — продолжал в том же духе Чарлз.

— Это действительно серьезно, — ответила Китти, уязвленная его недовольством. — Бер только что вернулся домой. Он потерял работу. «Перкинс» разорился. Бедняга просто убит.

Эта метафорическая пощечина возымела эффект. Чарлз смутился:

— О, Грейс! Прости меня!