Читаем без скачивания Дневник бессмертного - Татьяна Форш

– Как вы прошли через заслоны белозадых?

– По меткам, оставленным бароном, – ухмыльнулся тот. – Но пришлось побегать. Часть озера окружена этими тварями так плотно, будто они решили основать здесь деревню. Кстати, не все земли, отмеченные им на карте, теперь под запретом. Пару раз мы едва спаслись, нарвавшись на засаду лис там, где их не должно быть. Мне кажется, они как-то научились проходить по запрещенным территориям.

– Возможно, барон просто неточно отметил границы? – пожал плечами Влад.

– Или одна знакомая ведьма как-то смогла снять запрет. – Отец Ярослав поворошил коротеньким прутиком постепенно прогорающие ветки и подбросил новых. Огонь с радостью накинулся на предложенную еду. В пещере стало светлее.

– Неужели она так сильна, что может обойти такое древнее заклинание? – Андруш и Вероника переглянулись.

Священник поморщился и заявил:

– Думаю, она и есть та, которой оно создано. Создавая непримиримых врагов, ей было необходимо обозначить границы враждующих кланов и нейтральную землю, на которой бы не шла война.

– Ты хочешь сказать, что ведьма, которая сейчас правит оборотнями, и ведьма, что прокляла дочь священника и того, кто впоследствии стал бароном Гемингом – одно лицо? – Глаза Влада расширились. – И она еще жива?

– Древняя магия очень сильна, особенно если за результат заплачено сотнями тысяч душ. – Отец Ярослав тяжело вздохнул. – Трудно нам будет.

– Господа, речь идет о той старушенции, что в компании бешеных лис вопила с обрыва страшные проклятия? – Андруш презрительно поморщился. – Да она просто безумна!

– Ага, сумасшедшая. Вечная жизнь в таком неказистом теле кого хочешь сведет с ума, – фыркнула Вероника. – Как ее бояться? То, что смешно – не страшно.

– Не стоит недооценивать врагов, – строго бросил Влад.

Так! Если не хочу тоже стать сумасшедшей, самое время потребовать объяснений!

– Не скажу, что в этой запутанной истории мне все понятно, и кое-какие темные пятна все же есть. Может, проясните? – Я оглядела высвеченные пламенем лица и остановила взгляд на Веронике. – Что, если я начну с тебя, подруга?

Она потупилась.

– С меня? А что я? Со мной как раз все предельно ясно!

– Ясно? – Я не сводила с нее глаз. – Не знаю, кому и что тут ясно! Может, объяснишь, как ты из практикантки и моей подруги в один миг превратилась в… непонятно кого! Или расскажешь поподробнее о твоей жизни после сожжения замка?

Ее губ на миг коснулась легкая улыбка. Разглядывая огонь, она заговорила:

– Знаю, ты закончила перевод. Последние освещенные в дневнике события: как нас с Гертрудой уводят якобы на казнь. Во дворе царила суматоха. Андруш и его друг вывели нас к воротам, от которых к тому моменту почти ничего не осталось, да они были и не нужны. От магии колдунов стена просела, осыпалась, а кое-где и вовсе зияли дыры, сквозь которые прошел бы даже бык, а не только лиса. И вот, когда нам показалось, что мы получили долгожданную свободу, на нас напали слуги графини Мареш. Пришлось пожертвовать Гертрудой. – Она посмотрела на меня. – Возможно, ты посчитаешь меня излишне жестокой и коварной и… Что еще приписывают вампирам в фольклоре? Но и люди, и бессмертные, и оборотни – все мы одинаковы, когда речь заходит о собственном спасении! К тому же Гертруда всегда была немного сумасшедшей и… злобной сукой!

Я, не отрываясь, смотрела в ее меняющиеся глаза. Сквозь лазурную радужку медленно проступала багровая чернота.

– Твои глаза…

– Мари, все это иллюзия. – Вероника снова улыбнулась, провела руками по белокурым кудрям, будто что-то стряхивая. Мгновение спустя передо мной сидела яркая черноглазая брюнетка, в которой я бы ни за что не узнала свою подругу-хохотушку. – Всем нам при обращении дается какой-то дар. Мой дар в том, что я могу внушать. Давать людям то, что они хотят увидеть. Тогда… во время разрушения замка я всем внушила, что вместо Гертруды оборотни видят своего злейшего врага – барона, и когда на сестру напали, мы с Андрушем ушли. Я понимаю, что пожертвовала сестрой и бессмертным, пытавшимся ее спасти, но это того стоило! Почти четыре века после этого я с любимым мужем прожила в покое и достатке под крылом барона Геминга, пока… Пока из безвременья не вернулся Влад с заявлением, что наша мати почувствовала пришествие своего двойника и пожертвовала Кровавой смолой, чтобы открыть для него дверь.

Вероника подмигнула Владу, не отводящему от нее взгляда, и тяжело вздохнула:

– Именно в тот день моя спокойная жизнь закончилась. Мне пришлось помогать барону в поисках «сосуда» для его любимой сестры. Я потратила полгода в вашем захолустном институте, чтобы привезти тебя сюда… Да-да, и не смотри на меня так. Втереться в доверие было проще простого! Чтобы расположить тебя к себе, я взяла из твоей памяти образ подруги детства. Впрочем, мне не пришлось сильно меняться. Лишь изменить цвет волос и глаз. Ведь ты запомнила в ней именно это. А еще характер. Прости, но мне ничего не оставалось, кроме как превратиться в недалекую, озабоченную блондинку. Я приехала в Россию, устроилась в институт, где работала та, что смогла бы стать идеальным «сосудом» для моей матери, но… увы! Все мы опоздали в ее поисках почти на полстолетия. Двойник моей матери оказалась бодрой, полной сил старушкой. Если использовать ее в магическом обряде, она может не выдержать, и в самый ответственный момент моя матушка лишится всего. Старое тело двойника может не принять в себя ее дух. Все это я поняла, едва увидела твою бабушку, Мари. Но! Я не могла вернуться к барону с пустыми руками. А затем я увидела тебя, и задача оказалась решена. Я честно рассказала все барону. И о старости двойника, и о внучке, в которой течет (а как же иначе) истинная кровь Вайнских князей. Получив «добро», я начала действовать. В ход пошел дневник моего романтичного братца. Я внушила твоей бабушке, что это не только шанс для ее горячо любимой внучки остаться после распределения в институте, но еще и шанс попасть на родину предков, куда ее всегда тянуло.

– Для тебя так важно хорошо выполнить приказ барона и воскресить мать? – перебила я ее. – А мне почему-то на миг подумалось, что ты помогаешь мне и Владу…

– Боже мой! Только ты можешь оскорбить одним взглядом, утопив в море презрения! – Вероника звонко расхохоталась и, снова став серьезной, заявила: – Мне наплевать на воскрешение матери! Она всегда была эгоистичной стервой, думающей только о себе. Как ты думаешь, каким образом я оказалась замужем? Мне было всего пятнадцать, когда она решила, что ей не помешает капиталовложение со стороны. А через месяц я стала женой бессмертного, который был старше меня на добрую сотню лет. И я бесконечно счастлива, что моим заботливым и нежным мужем оказался Андруш!

Ну, конечно! Ведь в дневнике не раз упоминалось это имя. Так значит…

Я с силой потерла лоб.

– Просто невероятно встретить в реальной жизни тех, о ком было написано четыре столетия назад! Ты так искусно притворялась, будто не понимаешь язык! И еще. Откуда ты так хорошо знаешь русский?

– Дорогая моя! – снисходительно фыркнула Вероника. – За четыре сотни лет можно выучить все языки мира. Особенно если ты обладаешь отличной памятью и твой разум не обременен мыслями о торопливо утекающей жизни.

– А как ты попала в институт? Втерлась в доверие к Игорю Владимировичу? Внушение?

– Знакомство. И дружба. Мы с «папой» хорошие друзья вот уже… более двухсот лет.

Я с усилием заставила себя оставаться спокойной.

– Значит… Игорь Владимирович… тоже?

– Ага, – легко согласилась Вероника и накрыла мою руку ладонью. – Единственное, о чем бы я очень сожалела – потеря твоей дружбы. Поверь, мне будет очень не хватать твоих занудных нравоучений и нотаций.

– А мне твоих дурацких заигрываний и шуток. – Я невольно улыбнулась. Обида, злость, волнение, переполнявшие меня, неожиданно исчезли, будто эти чувства выдул летний ветерок. Какая теплая у нее рука… Почему? – Кстати, давно хотела спросить… В дневнике, может быть, упоминалось, но я не совсем поняла: разве вамп… мм… бессмертные не должны быть холодными?

– С какой стати? Мы живы. В нас течет кровь. Правда, не всегда своя… но… – Вероника смущенно пожала плечами, – когда мы пьем нектар, мы чувствуем себя богами!

– Не слушай ее. Просто моя сестренка так давно не снимала это… – Влад коснулся серебряной полоски кольца, обвивающей его безымянный палец, – что забыла о некоторых свойствах своего организма. Это – защита. Чтобы люди не почувствовали нас.

– Кстати… – немного резко перебила его Вероника, нервно потеребив такое же кольцо на среднем пальце. – Прежде чем попасть сюда, мы виделись с бароном. Он ждет «сосуд» завтра.

Сосуд! Какое же идиотское слово!

Не выдержав, я рассмеялась истерическим, тоненьким смехом. Я смеялась с наслаждением, выплескивая страх и сомнения. Смеялась так, будто смех был моей единственной защитой. Я смеялась, боясь замолчать и снова как-то реагировать на происходящее; на моих спутников, не сводящих с меня глаз: равнодушных – Андруша, сочувствующих – Вероники. Священник смотрел с пониманием, а Влад… Огонь пощечины вдруг ожег мне щеку. Я захлебнулась смехом и непонимающе уставилась на него.