Читаем без скачивания Королева джунглей - Владимир Владимирович Бобров

я все-таки поймал? Мабуи — крупные, подвижные ящерицы из семейства сцинковых. Если многих ящериц приходится долго и напряженно искать, то мабуи сами бросаются в глаза, едва ступишь под полог тропическою леса. Они обладают великолепной яркой окраской, блестя на солнце как драгоценные камни. Один из видов — длиннохвостая мабуя — самая обычная ящерица в Ханое. Часто, проходя по городу, можно видеть эту крупную яшерицу, сидящую на стволе дерева. Она ведет как наземный, так и древесный образ жизни, поднимаясь высоко по стволам. Мабуи — один из крупнейших родов не только среди сцинковых, но и среди всех ящериц. В него входит около 90 видов (многочисленнее этого рода только род анолисов — 280 видов). Наиболее разнообразны мабуи в Африке, где обитает больше половины известных видов. Но они распространены также в Азии и в Латинской Америке. Мабуи, как и большинство ящериц, насекомоядны. Они питаются большими насекомыми — сверчками, кузнечиками, а также земляными червями и пауками.

По некоторым признакам этот экземпляр, пойманный нами на горе Каофа, отличается от всех остальных. Но это, разумеется, требует проверки — большой и детальной. Найти и поймать ящерицу — это полдела. Надо еще довезти ее до Москвы, и там уже, в тиши кабинетов начинается работа по определению. За окном шумит вьюга, а я сижу как в тропическом лесу, и каждое животное воскрешает в памяти незабываемые картины тропического леса и праздничное настроение от работы в нем. После подробного изучения всех мабуй из Вьетнама и сопредельных стран по книгам и экземплярам, хранящимся в нашем Зоологическом музее, я установил, что по некоторым признакам фолидоза (так называется чешуйчатый покров ящериц и змей) этот экземпляр, пойманный нами на горе Каофа, отличается от всех остальных. Новый вид я назвал именем своего научного руководителя, выдающегося российского герпетолога Ильи Сергеевича Даревского, который внес самый значительный вклад в познание герпетофауны Вьетнама.

Есть люди, которые на долгие годы определяют развитие той отрасли науки, в которой они работают. В отечественной герпетологии в XX веке таким был (и остается) Илья Сергеевич Даревский. По его книгам, особенно по четвертому тому в серии «Жизнь животных», я изучал ящериц, и благодаря его работам именно эта группа животных стала для меня основным объектом изучения. Уже будучи начинающим ученым, я написал письмо Даревскому, в котором рассказал о своих планах работы во Вьетнаме и попросил прислать его оттиск с описаниями новых видов из этой страны, которую он несколько раз посетил. Он выслал мне оттиск, а также список работ, которые мне полезно изучить перед поездкой, и очень интересовался моими планами. И вот теперь мне впервые предстояло встретиться с крупнейшим советским герпетологом, который был для меня почти легендарной личностью.

Утром 20 ноября 1985 года я впервые ступил на землю Ленинграда. Приехал я сюда с моим старым студенческим другом Гарри Сапожниковым, который также должен был встретиться с Даревским, поскольку собирался поступать в аспирантуру в Зоологический институт. Мы с Гарри прошествовали через весь Невский проспект, пересекли Дворцовую площадь и Дворцовый мост и остановились перед зданием Зоологического института — колыбелью российской зоологии.

Илья Сергеевич встретил нас у входа в институт и пригласил проследовать в его кабинет. Мы поднялись к нему и стали ошеломленно озираться по сторонам: красивые фолианты заполняли полки, диковинные рептилии покоились в банках, фотографии величайших герпетологов мира украшали стены. Илья Сергеевич, выслушав мой рассказ о том, откуда я такой взялся, с энтузиазмом принялся рассказывать о Вьетнаме, о джунглях, о своей работе и о том, на что я должен обратить внимание. Надо ли говорить, что я как во сне завороженно сидел и внимал, все еще не веря, что вот так запросто беседую с человеком, написавшим очерки о рептилиях в «Жизни животных» — настольной книге моего детства.

И впоследствии, когда я уже начал работать во Вьетнаме, Илья Сергеевич уделял мне много внимания и стал руководителем моей диссертации, посвященной ящерицам этой страны.

Но пора вернуться во Вьетнам, благо в январе 1990 года нас ждала поездка в Шапа — высокогорный поселок на крайнем севере, куда выехала наша группа. В ее составе были я, Усачев, Лыонг, Там — грызунятник, посланный Шунгом, девушки Хой и Ван и водитель Хой. Надо сказать, что время для поездки в горы было выбрано не совсем удачно — уж слишком холодно там было. Дорога заняла два дня. Первый мы ехали до Йенбая, где заночевали, потом полдня — до Лаокая, где за шлагбаумом начинался Китай, а потом дорога пошла резко в горы. Несколько часов наш «уазик» натужно ревел, пока наконец, уже в темноте, мы не подъехали к гостинице. Холодина стояла зверская — около 5° тепла (ничего себе — тропики!). На следующий день отправились в горы. Любопытно было выезжать из Шапа. Весь поселок находился в тумане, и вдруг машина выныривала на солнце и лезла дальше в горы, а полоса туманов и облаков оставалась внизу. Прямо перед нами вздымался трехглавой вершиной пик Фансипан — высочайшая точка Вьетнама, весь покрытый мохнатым лесом. Когда мы остановились и вылезли из машины, глазам предстала любопытная картина. Мы стояли на солнце, а прямо под ногами у нас проплывали облака, время от времени открывая долину. Где-то далеко внизу лаяли собаки, о чем-то кричали люди — там уже был Китай. Ну а мы находились во Вьетнаме и, взвалив на спины ловушки, полезли на склон. Когда показалось, что сердце сейчас выскочит из груди, Усачев сказал: «Здесь», это означало, что именно здесь в прошлом году провели свои описания ботаники и поэтому логично было провести в этом месте и зоологические исследования.

Вообще район Шапы в природном отношении уникален для Вьетнама. Массив Фансипан — северная часть хребта Хоангльеншон — является самой высокой горной системой страны. Здесь находятся наивысшие точки Индо-Китайского полуострова: гора Фансипан — 3143 метра над уровнем моря, гора Таянин — 3096 метров над уровнем моря. Узкие и крутые западные склоны массива обращены в сторону реки Да, а многоступенчатые восточные — в сторону реки Красной. Рельеф сильно расчлененный, преобладают склоны крутизной больше 30°. В районе Шапа широко распространены невысокие (до 30 метров от основания до вершины) холмы, разделенные густой сетью долин, они создают своеобразный ландшафт. Территория находится под воздействием экваториального муссона, который властвует с октября по март. Обычно в районах с муссонным тропическим климатом выделяются два сезона — дождливый жаркий и сухой прохладный. Однако в зоне массива Фансипан климатические условия осложнены наличием сезона холодных, промозглых