Читаем без скачивания Укрощение варвара - Руби Диксон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако до тех пор, пока он не протянет руку и не скажет мне, что его беспокоит, я собираюсь позволить ему хранить молчание. Иногда тебе нужно побыть в своей голове, чтобы все обдумать, и придирки к нему не помогут. К тому же, это отнимает у меня всю энергию, просто чтобы не отставать. Я наклоняю голову и сосредотачиваюсь на том, чтобы ставить один снегоступ перед другим, следуя по его следам.
В течение дня мы делаем периодические остановки, останавливаясь, чтобы пересечь ручей или проверить тропы. Мы видим вдалеке стадо двисти, но не идем за ними. Я предполагаю, что у нас будет достаточно припасов, чтобы унести домой, не увеличивая наш груз. День идет к концу, у меня болят ноги, а зубы стучат от холода, но я не жалуюсь. Однако я обыскиваю каждый проходящий мимо утес в надежде, что мы найдем пещеру охотника и скоро остановимся. Однако я должна продолжать идти, пока Хассен не скажет. Предполагается, что я помогаю спасать остальных — я не знаю, каким бы я была спасателем, если бы не могла справиться даже с предварительным походом.
И я не хочу, чтобы он передумал и развернулся, чтобы отвести меня обратно к остальным.
В пасмурном, сердитом небе нет и признака солнца, но я замечаю, что по мере нашего путешествия становится все темнее. Мы сворачиваем с легкой тропы через долину, чтобы подняться на крутой холм, и мне хочется поругаться, но я полагаю, что есть причина, по которой мы внезапно выбираем трудный путь. Когда я вижу вдалеке вход в пещеру, намек на экран, прикрывающий его, я всхлипываю от облегчения. Вокруг входа завалено несколько камней, но в остальном она выглядит целой и не разрушенной.
Слава богу.
До сих пор мне не приходило в голову, что поблизости, возможно, не было пещеры охотников. Что они, возможно, тоже не пережили землетрясения. Чуваки, мы в таком глубоком тупике.
Мы приближаемся к пещере, и я внутренне съеживаюсь, ожидая, что Хассен превратит это в поучительный момент. Что мне нужно будет осмотреть пещеру, развести костер, провести инвентаризацию, а я так чертовски устала, что мне хочется плакать при мысли об этом. Однако это должно быть сделано, так что мне нужно смириться с этим.
Но он лишь рассеянно касается моего плеча.
— Подожди здесь. Я осмотрю пещеру.
И это меня тоже беспокоит. Потому что это не похоже на Хассена — нянчиться со мной. Обычно он дразнит меня, отпускает несколько насмешек по поводу моих плохих навыков наблюдения, а затем показывает мне правильный способ что-то сделать, позволив мне попробовать это несколько раз. Сейчас он даже не пытается. И ладно, может быть, сейчас не самое подходящее время для уроков, и я благодарна, но я также беспокоюсь, что это просто еще одно доказательство того, что Хассен отступает.
Он не может отступить от меня. Он нужен мне. Я нужна ему. Я не могу позволить ему оттолкнуть меня.
Хассен исчезает в пещере и возвращается мгновение спустя, приглашая меня войти. Я вхожу в темноту и нащупываю стену. Скалы здесь немного неровные — вероятно, недавно разрушенные землетрясением, — и я немного осторожна, когда продвигаюсь внутрь.
— Ты хочешь, чтобы я развела огонь?
— Я сам. Садись.
Мне следовало бы поспорить, но я этого не делаю. Я падаю на землю, и как только я это делаю, мои ноги начинают ныть от боли. На ощупь они похожи на глыбы льда, а мои ботинки промокли насквозь. На самом деле, я почти уверена, что я вся промокла и обледенела. Я съеживаюсь на земле, ненавидя себя за то, что я такая слабая. Что я не могу идти в ногу с ним. Что я хочу помочь и в конце концов стану обузой.
Огонь вспыхивает через мгновение, а затем я вижу, как черты лица Хассена загораются, когда он начинает подбрасывать в него топливо. Я оглядываю тени пещеры. Похоже, там хорошо припасено: в углу стопка свернутых мехов, вдоль стен корзины с припасами. Один конец пещеры выглядит немного каменистым и обвалившимся, но в остальном она большая и удобная, с достаточно высоким потолком, чтобы Хассен мог полностью стоять, и достаточным пространством для нас обоих, чтобы легко передвигаться. Некоторые пещеры охотников довольно маленькие, но эта вместительная. Это и хорошо, и плохо — хорошо, потому что приятно растянуться, и плохо, потому что на разогрев уходит гораздо больше времени.
Что ж, я могу сидеть на своей полузамерзшей заднице, или я могу помочь. Я встаю на ноги и поправляю ширму над входом, чтобы никакие порывы ветра не угрожали нашему крошечному костру, пока его разжигают. Затем я направляюсь к мехам и начинаю разворачивать их, устраивая постель. Есть три больших свертка, что означает, что у нас достаточно места для двух человек и двух отдельных кроватей… но я надеюсь, что до этого не дойдет.
— Не возражаешь, если я разденусь? — спрашиваю я его. — Моя одежда промокла.
Он хмыкает.
— Повесь ее у огня, чтобы она могла высохнуть.
Не самые приятные слова от него. Он даже не комментирует тот факт, что я собираюсь раздеться. Это нормально. В данный момент я не чувствую себя особенно сексуальной, просто устала и замерзла. Я снимаю со своего тела мокрые слои кожи и раздеваюсь до кожаной ленты, которая наполовину служит бюстгальтером. Теперь я с голой задницей и заворачиваюсь в один из толстых мехов вокруг своего тела, как в тогу, прежде чем расстелить одежду у огня. Он даже не смотрит в мою сторону, просто продолжает подбрасывать немного топлива в пламя.
Я чувствую, как мою грудь снова болезненно сдавливает. Он в депрессии. Я не могу винить его — у ша-кхай была сокрушительная неудача. Ему позволено быть эмоциональным, но прямо сейчас мы должны быть сильными. Многие люди зависят от нас в том, что мы привезем припасы, чтобы помочь справиться с суровым сезоном. Мы не можем подвести их. Я не думаю, что он хочет их подвести. Я думаю, он просто… борется.
Вместо
