Читаем без скачивания В небе — гвардейский Гатчинский - Николай Богданов

По поблескивавшему в лучах прожекторов одинокому, упорно не сворачивающему с боевого курса советскому самолету открыли ураганный огонь десятки зенитных орудий всех калибров. Вот ярким белым светом вспыхнула «фотобомба» — пиротехническое устройство для фотографирования. Еще яростней стали стрелять орудия, и когда казалось, что самолет вот-вот вырвется из огненного ада, он неожиданно вспыхнул и стал падать…

Сидя на КП, мы до рассвета ждали возвращения бесстрашного комсомольского экипажа, но так и не дождались. Долгое время мы надеялись, что самолет Кучеренко только подбили и он где-либо совершил вынужденную посадку. Но шля дни, недели, а экипаж не возвращался и не подавал о себе вестей.

Через месяц в полк вернулся гвардии капитан А. И. Борисов и рассказал нам, как погибли его боевые товарищи. Они вышли к цели, когда ее еще бомбили последние экипажи из бомбардировочного эшелона. На станции полыхали пожары, рвались фугаски. Вот бомбежка закончилась, и один за другим стали гаснуть прожекторы, утихать вспышки зенитных батарей.

— Пошли на цель, Ваня. Какой курс? — обратился Кучеренко к штурману Ивану Яшану.

— Курс сто десять, подверни правее и так держи. Альберт, уступи место…

Пилот Альберт Ящан, чтобы не мешать командиру и штурману управлять самолетом и фотографировать цель, вышел из кабины и ушел в грузовой отсек, к воздушным стрелкам.

В начале боевого курса, когда фотокамера начала производить съемку, кораблю неожиданно преградил путь широкий сноп света — луч главного поискового прожектора. За ним один за другим вспыхнули и скрестились на самолете более десятка других прожекторов с тонкими, очень мощными лучами. Самолет заполнило ярким слепящим светом — насквозь просвечивал даже металл. Со всех сторон на машину надвигались огромные фантастические светляки. Приблизившись и мгновенно вспыхнув, они гасли. Это на разных высотах рвались зенитные снаряды. Кучеренко как будто не замечал их, спокойно сидел в своем пилотском кресле. Борисов находился у него за спиной, рядом с радистом, и пытался зарисовать в блокнот результаты бомбардировки, но сделать этого не мог: даже в рубку радиста, где нет окон и иллюминаторов, проникал непередаваемо яркий свет и слепил глаза. Вдруг самолет несколько раз сильно вздрогнул от прямых попаданий зенитных снарядов, и его сильно затрясло.

Вспыхнул левый мотор, начался пожар в заднем отсеке. Самолет резко пошел вверх, накренился влево и с высоты три тысячи метров стал падать. Кучеренко пытался вывести машину в горизонтальный полет, но безрезультатно. Тогда он подал команду всем покинуть машину на парашютах. У самого Михаила парашют не был пристегнут к лямкам, так как мешал управлять самолетом. Борисов подал Кучеренко парашют, помог пристегнуть карабины к подвесной системе, и они через пламя с трудом пробрались в грузовой отсек. В хвостовой части фюзеляжа бушевал пожар. В плексигласовом колпаке, в турельной пулеметной установке на брезентовых ремнях повисло безжизненное тело воздушного стрелка. Борисов, а за ним Кучеренко в открытую дверь последними выбросились из самолета.

Алексей Борисов спустился на парашюте в северной части города. Через некоторое время другие части АДД возобновили бомбардировку железнодорожного узла. Воспользовавшись этим, никем не замеченный, Борисов вышел из города. С обожженными лицом и руками, босой (унты у него были сорваны с ног еще в воздухе), с обмороженными ногами, голодный, вконец измученный, четверо суток он скитался вокруг города, пока его не задержал в деревне Козелкино деревенский староста., Этот староста был патриотом, держал связь с партизанами, оказывал им помощь. Он спрятал Борисова в землянке в лесу — до прихода партизан.

Две недели, что Борисов пробыл в партизанской бригаде, он не сидел сложа руки: подбирал посадочные площадки, организовывал на них прием самолетов По-2. На одном из этих самолетов партизаны отправили его на Большую землю.

Никто из экипажа Кучеренко в часть не вернулся, об их судьбе до сих пор ничего не известно.

Схватки в ночном небе

Весной 1943 года в борьбе против наших бомбардировщиков враг активно стал применять ночную истребительную авиацию. Встречи наших самолетов с ночными истребителями противника в районах, где наносился бомбовый удар, и на маршруте полета стали частыми.

Наиболее сильно были прикрыты ночными истребителями такие железнодорожные узлы, как Смоленский, Брянский, Орловский, Курский, Харьковский и другие. Для нас, летчиков, это были цели номер один — по сложности преодоления их системы противовоздушной обороны. Истребители нападали на нас, когда наши самолеты выходили из зоны зенитного огня. Их атаки отражали дружным огнем из бортовых пулеметов воздушные стрелки.

4 мая, когда мы снова бомбили железнодорожный узел Брянск-11, на высоте 3100 метров самолет экипажа гвардии старшего лейтенанта Мусаткина сзади сверху атаковал Ме-110. Воздушный стрелок Бавыкин вовремя заметил вражеский истребитель и, упредив его, открыл огонь. От меткой очереди «мессер» загорелся и камнем полетел к земле.

Однако не всегда встречи с вражескими ночными истребителями оканчивались благополучно.

В ночь на 26 июня 1943 года при бомбардировке вражеских самолетов на аэродроме Олсуфьево мы потеряли один из лучших экипажей — экипаж гвардии капитана Матвея Григорьевича Маркова. По донесению нашей противовоздушной обороны, бомбардировщик был сбит истребителем Me-109, когда возвращался с боевого задания, и упал в пятидесяти километрах от линии фронта, в десяти километрах северо-восточнее города Кирова. Самолет сгорел, экипаж погиб. В этом боевом вылете на борту, кроме командира, находились штурман гвардии младший лейтенант Иващенко, второй пилот младший лейтенант Белоусов, борттехник гвардии техник-лейтенант Афанасьев, воздушный стрелок гвардии сержант Холявинский.

Ночные воздушные бои убедительно подтверждали, что, как правило, победителем в них выходит тот, кто первым обнаружит противника, скрытно произведет необходимый маневр для атаки и первым откроет прицельный огонь. Ночной бой скоротечен. В основном исход его решает первая атака.

Истребитель ищет в ночном небе наши бомбардировщики на вероятных маршрутах при полете к цели и, отыскав одного из них, оставаясь незамеченным, внезапно атакует, стремясь сбить самолет, не допустить к цели или заставить сбросить бомбы, не доходя до нее. В этом состоит его основная боевая задача.

Задача же ночного бомбардировщика — скрытно дойти до объекта бомбардировки, преодолеть его оборону и поразить бомбовым ударом цель.