Читаем без скачивания В твоих глазах - Амабиле Джусти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Байрон приблизился и смотрит на меня. У него приподнятые брови и обеспокоенное выражение лица.
— Я ничего у тебя не крала, — говорю поспешно. — Это моё.
— Ты всегда носишь его с собой?
— Когда мне хочется.
— У тебя не было его в ту ночь, когда ты избила Рода.
— Нет.
— А почему именно вчера взяла? Этот парень, студент… он плохо себя вёл?
— Эрик добрый и безобидный.
— Но на днях в баре он так пялился на твои сиськи.
— А ты, напротив, сел ко мне спиной и строил глазки своей будущей первой леди. Каждый пялится на то, что заслуживает.
— Я профессор Массачусетского университета, и мне не положено выкалывать глаза студентам. Так что я предпочёл не вводить себя в искушение.
— Что…?
— Ненавижу, когда кто-то другой так на тебя смотрит.
«А я ненавижу, когда так разрывается моё сердце».
— Да ладно, я не идиотка. Думаешь, я польщена? О, как интересно, мой горячий, богатый профессор ревнует! Может, он влюблён в меня? Может, он наденет мне на палец красивое кольцо и возьмёт с собой в Белый дом? Избавь меня от этих жалких намёков, меня может снова стошнить. А теперь, можно мне уединиться?
— Не хочу тебе льстить, я ничего не хочу делать, у меня нет плана, цели, я даже не имею чёткого представления о том, что со мной происходит. Я просто знаю, что ты мне нравишься. И просто знаю, что хочу тебя.
— Что ж, становись в очередь. Ты не единственный.
Я бросаю ему вызов своим взглядом.
Сейчас он снова больше Марс, чем Аполлон. На самом деле, он просто Марс. В его глазах странная война.
— Ты собираешься снова встретиться с тем парнем? — Он подходит ближе, прикусив губу, его зрачки похожи на жидкие лужи, полные желчи.
— Конечно! — отвечаю я, хотя мне наплевать на Эрика.
— Я не согласен.
— Ах, ты не согласен. Что ж, я вынесла приговор и посвящаю тебе высокопоэтичную фразу: пошёл ты на х*й. У тебя нет на меня никаких прав. Я буду спать с тем, с кем захочу.
Он стоит так близко, что наши тени почти пересекаются.
На самом деле я не хочу никого другого.
На самом деле мне хочется, чтобы он обнял меня.
Хочу остаться.
И снова заняться любовью.
И наконец-то иметь возможность плакать.
И ещё кучу всякой смертоносной дряни, вроде ядовитых змей, прячущихся под камнями.
По этой самой причине мне приходится искать в себе злую часть и первой продвигать её в путь. Потому что, если я позволю мягкости, вторгшейся в меня в этот ужасный момент, победить, я рискую причинить себе боль, причём очень сильную.
Ранить сильнее, чем когда-либо.
Поэтому я поворачиваюсь к профессору спиной и направляюсь к бамбуковой ширме с одеждой в руках. Переодеваясь, я слышу его голос. Его слова подтверждают, что я была права, что я всегда права.
— Хорошо. Пусть будет по-твоему.
Моё сердце падает на паркетный пол, оставляя на нём кровавый след.
* * *
Профессор всё равно настаивает на том, чтобы проводить меня. И когда я возражаю и решаю идти пешком, он следует позади меня. Молчит, и, возможно, ненавидит меня, потому что полученное им королевское воспитание навязывает ему эту вежливость, но ясно, что он хотел бы быть в другом месте. Он понял всё, что нужно понять. Он презирает меня. Я не могу ожидать, что он будет относиться ко мне как к королеве, не так ли? Королевы — это Кларисса и Изабель, а не я.
Тем временем на улице стоит мёртвая тишина. Мы не разговариваем и не смотрим друг на друга. Одна мысль о возвращении домой, в эти пустые стены, опустошает меня, но я должна быть сильнее этой тоски. Я смогу это сделать. Если я осталась жива после ухода Маркуса, если я пережила даже его последний телефонный звонок, то что может сделать со мной отсутствие профессора?
Мы живём не так уж далеко, через несколько минут я уже перед своим домом. Иду к входной двери, прохожу через неё, а Байрон всё равно следует за мной.
— Что тебе нужно?
— Провожу тебя до квартиры.
— Неужели у тебя сложилось впечатление, что я не в состоянии позаботиться о себе?
— Нет, но сегодня у тебя есть нож, и ты злишься. Хочу убедиться, что ты не воспользуешься им без крайней необходимости.
— Окей, мы на месте, можешь уходить.
Я вставляю ключ в замочную скважину, рука дрожит.
Мне хочется плакать.
Я думаю о том, чего боюсь.
Например: «Ты мне нужен».
Это неправда, мне никто не нужен.
— Прощай, профессор.
Он наблюдает за мной, нахмурив брови, настолько серьёзный, что кажется другим мужчиной. Проводит пальцами по волосам. Его глаза, кажется, вздыхают. Затем он качает головой и уходит.
Я запираюсь в доме и сжимаю ладонями виски. Где-то у меня должен быть аспирин. И сигареты. Пока я ищу, слышу стук в дверь.
Сердце подскакивает к горлу, а по губам расползается безумная улыбка.
На ум приходит только одно имя.
Байрон.
Открываю дверь, чувствуя себя банальной, меланхоличной, смертельно влюблённой героиней романа.
И за дверью рушится любовь, сгорает надежда и останавливается жизнь.
Это не Байрон.
Это кошмар наяву.
Глава 14
— Ладно, пусть будет по-твоему.
Он сказал это, даже если так не думал.
Однако, почувствовав, как ревность гложет его, Байрон понял, — Франческа его пугает. А ещё больше пугает то, что он чувствует к ней. Чувство, которое приходит очень быстро и также быстро опустошает тебя, подобно урагану; оно никогда не оставляет не тронутым мир, на который обрушивается.
Байрон не был готов. Он не был готов к урагану. Он позволил ветру задеть свои устои и теперь оказался на земле, где повсюду валялись обломки души. Он определённо не мог справиться с этой штукой, что бы это ни было.
«Мне нужно взять паузу, чтобы подумать и рассудить.
Чтобы понять, что я творю, в какую путаницу ввязываюсь.
Чтобы обуздать эту беспричинную ревность».
Так что будет лучше, если она вернётся домой.
Будет лучше, если он перестанет желать её как возбуждённый пришелец.
Или как воскресший мужчина.
Лучше будет отдалиться от этой странной, непокорной девушки, которая временами предавалась меланхолии, настолько глубокой, что он улавливал в ней сильное сходство с Изабель.
«Я не смогу пройти
