Читаем без скачивания Любви навстречу - Мари Клармон

Мэри сделала шаг к полукругу янтарного света.

– Поговорим о Брайтоне и поездках к морю?

Темная фигура в углу едва слышно произнесла:

– Мэри, да?..

– Конечно же, я. – Сердце Мэри наполнилось радостью.

В следующее мгновение Ева выпорхнула из угла комнаты, и ее черная вуаль взметнулась вверх как крылья огромной бабочки, летящей на свет. Она изящным движением откинула вуаль, открывая сияющее лицо фарфоровой белизны, обрамленное темными локонами. Красивая и нежная, словно Мадонна, она порывисто схватила Мэри за руку и сжала ее изо всех сил.

– Мы искали тебя… Боже мой, Виндхэм сказал, что тебя не было в приюте…

– Кто такой Виндхэм?

– Друг моего мужа.

Мэри моргнула.

– Ты замужем?

– Да! – На лице Евы появилось восторженное выражение. – Ты помнишь Йена?

Йен… Высокий брюнет, явившийся спасителем в ночи. Мэри закрыла глаза, припоминая тот вечер. Она бросилась вниз под колеса экипажа, а потом, упав на землю, услышала крик Евы и увидела страх на лице Йена. Тогда Мэри сочла его единственным благородным мужчиной на всем свете – единственным, кто попытался спасти ее.

– Он оправдал твои надежды?

Ева улыбнулась одними только глазами, но затем широкая улыбка расцвела на ее губах.

– О да…

Мэри сглотнула, пытаясь избавиться от горького привкуса во рту. Ах, если бы ей повезло так же, как ее подруге…

– Ева, я очень рада за тебя.

Ева погладила ладонью немного выдававшийся живот и шепнула:

– Я жду ребенка.

Мэри вскрикнула от радости.

– О, как все удачно сложилось! Даже не верится…

– Есть еще кое-что… – Ева снова улыбнулась. – Мой сын, Адам, – он, оказывается, жив.

– Дорогая, неужели?

– Да, жив. Добрые и великодушные слуги… Они не бросили его. – Улыбка Евы померкла. – Но, Мэри, я очень беспокоилась за тебя. Мы думали, ты погибла. Виндхэм приложил все силы, пытаясь найти тебя, но ты не оставила следов… – На глаза женщины навернулись слезы радости. – Ах, какое счастье! Знаешь, я отказывалась верить в твою смерть…

Мэри ласково улыбнулась подруге.

– Как видишь, я жива и здорова и вовсе не умерла. Хотя есть люди, считающие иначе.

– Твой отец?

Мэри тяжело вздохнула.

– Ты знаешь?

– Нам удалось выяснить кое-что. Впрочем, совсем немного. Мы с Йеном знали, что ты – единственная дочь очень влиятельного человека. И нам удалось сравнить даты рождения и смерти с архивами. Мы также узнали о том, что твое тело якобы покоится в фамильном склепе…

– Ева, ты умница. И ты настоящая подруга.

– Разве ты во мне сомневалась?

– Ни на секунду!

Ева внезапно нахмурилась.

– Я была там, на кладбище. Отнесла цветы твоей матери.

Сердце Мэри сжалось от боли, а к горлу подступили слезы.

– Спасибо тебе, дорогая. Спасибо за все.

– Теперь расскажи о своих планах. Ты уезжаешь, не так ли? Далеко?..

Мэри со вздохом отвернулась к камину.

– Ох, не знаю…

– Ты должна. – Ева решительно шагнула к подруге. – Ведь если отец найдет тебя…

Уставившись на пламя камина, Мэри пробормотала:

– Именно к нему я и собираюсь ехать сегодня.

– Что?..

– Видишь ли, Ева, он пригласил Эдварда на бал и…

– Герцога Фарли?

– Да. И я поеду с ним туда, чтобы встретиться с отцом лицом к лицу.

Ева долго молчала, затем спросила:

– А Эдвард… он одобряет твой план?

Мэри поежилась, не решаясь признать, что Эдвард был против.

– Мне необходимо это сделать, – прошептала она.

Ева положила руку на плечо подруги.

– Я хочу видеть тебя счастливой, дорогая.

Мэри отвернулась от камина и взглянула Еве прямо в глаза.

– Это и сделает меня счастливой.

– Но если с тобой что-нибудь случится… Мэри, я этого не перенесу. Ведь твой отец, он…

– Сумасшедший?

Ева тяжело вздохнула.

– Да, самый настоящий сумасшедший. Совсем не такой, как мы с тобой были когда-то.

Мэри промолчала, и подруга спросила:

– Ты доверяешь герцогу Фарли?

– Да, конечно.

– Ты любишь его?

Искушение соврать было велико, но Мэри всегда была честна с Евой и не собиралась притворяться и теперь. Да-да, особенно теперь, когда у них обеих появился шанс на нормальную жизнь за стенами приюта.

– Люблю.

– А он тебя?

Мэри вздохнула.

– Нет.

Ева с сомнением взглянула на подругу.

– Ты уверена?

– Да, уверена. – Мэри почудилось, что ее сердце разбилось на миллион осколков, но ей пора было уже привыкнуть к правде и принять ее.

– Видишь ли, Мэри, когда он отыскал меня… В общем, я сразу поняла, что он очень заботится о тебе. Только поэтому я и приехала. Я поверила ему, потому что искренность его слов не могла быть поддельной.

– Но я…

– Он стоит сейчас за дверью, готовый прийти на помощь в любую секунду.

– Да, но…

– Никакие возражения не смогут изменить ваших чувств, – снова перебила Ева. – Да, конечно, препятствия могут возникать у вас на пути, но он любит тебя.

Мэри тихонько вздохнула. Ей очень хотелось верить подруге, но она не могла жить ложной надеждой. Ошибка стоила бы слишком дорого…

– Ева, мне нужно было повидаться с тобой, потому что… Ох, не знаю, чем все это кончится.

– А если тебе все-таки придется уехать, ты не сможешь отправить мне весточку?

Мэри кивнула:

– Да, разумеется.

Подруга заключила ее в объятия и проговорила:

– Спасибо, что дала знать о себе. Дня не проходило, чтобы я не думала о тебе с тех пор, как покинула приют. Мне важно знать, что ты в безопасности, иначе у меня сердце будет не на месте.

Мэри опустила голову на плечо подруги; она знала, что та понимала ее как никто другой. Ни Ивонн, ни Пауэрз, ни даже Эдвард, который был ей дороже всех на свете, – никто из них по-настоящему не понимал, что ей пришлось пережить. И только Ева знала о ней все, ибо она тоже была там и прошла через те же пытки, но, к счастью, выжила.

– Твой отец – очень опасный человек, – продолжала подруга. – Но ты должна быть храброй.

– Да, знаю, – прошептала Мэри. – Но что, если… Что если я проиграю?

– Ты не можешь проиграть, моя дорогая, потому что ты уже свободна.

Глава 27

Клэр сделала глоток опиумной настойки и вздрогнула. Жидкость была горькой на вкус и оставляла… как бы ощущение растерянности. Настойку эту прописал ей доктор по просьбе мужа.

Сначала Клэр пыталась разбавлять раствор, боясь пристраститься к лекарству. Она добавляла к настойке воду, но герцог почти сразу же об этом догадался – возможно, заметил разницу в цвете раствора. После этого слуга по его приказу стал тщательно следить за дозировкой, и Клэр не решалась ослушаться. Да и риск был слишком велик, так как муж часто угрожал отправить ее на медицинское освидетельствование – говорил, что «двуличные женщины весьма подвержены безумию».