Читаем без скачивания Пасынки Гильдии - Ольга Голотвина

– Там… с той стороны… тоже, много… в клещи нас возьмут… некуда бежать!

Главарь помрачнел:

– А ну, время не терять! – рявкнул Рамбунш. – Ломай двери, снимай щиты с окон! Тащи из домов мебель, что покрупнее! Делаем завал с обеих сторон! И костры, костры!..

Он обернулся, увидел попытки Нургидана и Дайру добраться до балкона и понимающе ухмыльнулся:

– Не выйдет, парни! На балконах они нас переловят, с крыш стрелами поснимают. Да вы не бойтесь, вот стемнеет – и надежда появится.

Нургидан едва не ахнул, услышав, что он, оказывается, чего-то боится! Он помог другу спрыгнуть наземь и свирепо обернулся к Рамбуншу, намереваясь с ним разобраться. Но Дайру, хорошо знавший напарника, вцепился ему в локоть.

– Кончай дурью маяться! Вон дверь с петель снимают – пошли, поможем!

– Нам-то это зачем? – опешил Нургидан.

Дайру нагнулся, чтобы растереть больную ногу.

– А затем, что наемники не станут разбираться, как мы сюда попали, – ответил он сквозь зубы, кривясь от боли. – Нагрянут – все под мечами ляжем. Этот Рамбунш прав. Одна у нас надежда – на темноту…

Солнце парило над водой, как чайка, высматривающая рыбу. Города не видно было, его заслоняли нависшие над водой скалы. Только внизу, почти под ногами, лежали на песке, у самой морской глади, два корабля.

– Это верфи? – кивнул вниз Шершень.

– Они самые, – отозвался Айсур.

– Стало быть, из-за этих кораблей такой праздник веселый выдался?

– Из-за них…

Двое мятежников отдыхали от подъема по крутой скале, сидя на крохотном «балкончике» и лениво поглядывая на скалы и море внизу.

– Дальше куда? – спросил старший. – Еще вверх лезем?

– Нет, хватит с нас. Вон, видишь – можжевельник разросся?

– Что, напролом?..

– Не надо напролом. Вон там ветки развести, – указал Айсур направление, – и топай, как по Дворцовой площади.

Шершень одобрительно глянул на парня. Повезло ему с проводником! По виду дохлый да мелкий, а на деле – ловок, цепок, неутомим. По скалам карабкается, как дикий кот. И места здешние впрямь знает.

– Ладно, – поднялся на ноги главарь, – расселись как на свадьбе. Не пришлось бы в темноте по камням ноги ломать.

– Не придется, солнце еще не село… День-то какой бесконечный…

– Творится много всякого, вот и бесконечный.

Шершень направился к кустам. Хотел развести жесткие ветви там, где указал проводник. Но пригляделся, присвистнул:

– Глянь, здесь кто-то прошел недавно. Вокруг все паутиной заплетено, а тут она порвана.

Айсур подошел, посмотрел, хмыкнул:

– Ну и что? Может, зверь какой… А хоть бы и человек – нам что за печаль? Тропинку знаю не я один. Сегодня многие захотят уйти из города, да так, чтоб стражу не тревожить.

Айсур решительно нырнул в кусты. Шершень последовал за ним.

Сражаться с ветвями, покрытыми жесткой продолговатой листвой, пришлось все-таки дольше, чем уверял Айсур, и оцарапался Шершень основательно. Но, в конце концов, можжевельник выпустил свою добычу.

Разбойник отвел последнюю ветку, шагнул вперед – и замер.

Прямо в грудь ему глядела стрела, готовая сорваться с тетивы арбалета.

Перемахнув подоконник, Нитха затравленно огляделась.

Это окно тоже выходило на запад, и в комнате было достаточно света, чтобы девочка увидела Щуку, неподвижно лежащую на кровати. Рядом с нею стоял кальян, женщина обнимала его левой рукой.

Спит. Вот и славно, пускай спит!

Наррабанка замерла у подоконника, прислушиваясь. Со двора летели вопли горбуна. Ничего, подумала Нитха, не сдохнет, только руки-ноги на время отнимутся и трудно будет говорить. Горлану человека не убить. Потому-то эти гады не побоялись запереть пленницу на чердаке. Мол, вздумает бежать – нарвется на «сторожа», впредь будет послушнее…

Крики горбуна стихли – ага, подействовал яд! – зато зазвучал хор других голосов. Свита королевы сбежалась на усмирение горлана, который ни с того ни с сего стал бросаться на своих… Ух, и ругаются! Ну, давайте, возитесь со своей летучей тварью и забудьте на время про беглянку. Нитхе пора возвращаться домой!

Тихо, чтобы не разбудить спящую хозяйку, девушка двинулась мимо кровати. Жалкая комнатушка показалась ей огромным залом, который надо пройти из конца в конец.

Беглянка была уже у порога, когда за дверью раздались шаги. Нитха поспешно прижалась к стене – чтобы дверь, открывшись внутрь, закрыла ее от вошедшего. При этом она обернулась – и увидела, что Щука приподнялась на локтях и пристально на нее смотрит.

У Нитхи все внутри оборвалось. Попалась!

В этот миг дверь распахнулась. Прижавшаяся к стене девушка не видела, кто встал на пороге, но голос был женский, резкий и вроде бы немолодой:

– Слышишь шум, королева? Девка пойманная удрала, а твой горлан сбесился, Гнутого искусал. Мы девку ищем…

Нитха с тревожным изумлением увидела, как лицо Щуки исказилось странной, болезненно-счастливой улыбкой. Королева нищих вновь откинулась на кровать и расхохоталась во все горло.

Вошедшая терпеливо ждала.

– Вы девку ищете? – наконец переспросила королева сквозь приступы хохота. – А ее здесь нет! – Она ликующе взвизгнула. – Ой, не могу! Ой, старая, потешила! Они девку здесь ищут… а девки здесь нету… вот нету, и все… и взять неоткуда!..

– Опять ашроух, госпожа? – Старуха пыталась говорить участливо, но это у нее плохо получалось.

Щука вновь забилась в приступах хохота.

– Ну, мы все перероем, далеко не уйдет, – заверила одуревшую хозяйку старуха, делая вид, что все нормально. – Гиблая Балка ее не выпустит.

И старуха затворила за собой дверь, оставив Нитху перед глазами хохочущей странной женщины.

Впрочем, такой ли странной?

Большинство аргосмирцев не поняли бы, что происходит сейчас со Щукой. Но Нитхе все объяснило слово «ашроух». Единственное наррабанское слово в речи старухи.

В здешнем языке такого слова нет. Не знают гурлианцы, что это такое – вдыхать дым от сгоревшего табака. Это ведомо только мужчинам Наррабана (женщины отвергают и презирают эту демонскую забаву).

А когда Нитха бежала из дворца и пробиралась в портовый город Горга-до, на постоялых домах она слышала о глупцах, которые вместо табака вдыхают проклятые богами травы – и обретают безумие, ввергающее их в море блаженства, но ведущее к быстрой и жалкой смерти.

Вот и эта женщина «ашроух» – накурилась.

– Слышишь? – уняв хохот, звонко и весело спросила Щука. – Они тебя здесь ищут – а тебя здесь нет! Какая чудесная шутка!

– Да, госпожа! – в тон ей восхитилась Нитха. – Замечательная шутка!

– Подойди, сядь! – хлопнула женщина по краю кровати.

Нитха повиновалась. Спорить с обезумевшей Щукой было опасно. Нельзя было угадать, что взбредет в ее глупую башку, одурманенную летучим ядом. Может прекратить свой дурацкий смех, заорать, позвать на помощь. А может вдруг озвереть… вдруг она бросится душить Нитху? Она и так сильная, а у безумцев, говорят, сила удваивается…