Читаем без скачивания Новый Мир ( № 4 2012) - Новый Мир Новый Мир

Официозная советская философия явно почувствовала вызов — и начала отвечать. В середине 1960-х годов практически одновременно со статьями Купревича вышла книга заведующего кафедрой истории и теории атеизма МГУ Ильи Панцхавы «О смертности и бессмертии человека», где жестко указывается: «Стремление <…> к неограниченному продолжению персонального существования индивида абсолютно неосуществимо и порочно в своей основе. Оно представляет собой бесполезное восстание против фундаментального закона существования живого, утверждающего, что смерть есть необходимый момент жизни» [8] .

Но, несмотря на сопротивление профессиональных атеистов, тема возвращается в гуманитарные науки. В 1969 году появляется диссертация Г. Г. Ершова, в которой, после 30-летнего перерыва, используется термин «иммортализм» и при этом вводится различие «плохого» — религиозного — иммортализма и «хорошего» — научного, опирающегося на достижения прогресса. В 1980 году дипломат и писатель Владимир Пряхин, выступая на симпозиуме по продлению жизни и пытаясь дать некое философское обоснование геронтологическим исследованиям, выдвинул концепцию биологически бессмертного человека как материального носителя новой формы движения материи.

Настоящий прорыв произошел во второй половине 1970-х годов благодаря деятельности прежде всего двух человек — философа Игоря Вишева и литературоведа Светланы Семеновой.

Творчество Игоря Вишева — удивительное явление русской духовности.  В молодости он потерял зрение, но не потерял силу духа, смог стать доктором философских наук и профессором Челябинского университета. Главной темой его жизни стал иммортализм, хотя сам Вишев предложил термин «иммортология» — так он называл предполагаемую науку о достижении бессмертия.  С начала 1970-х годов Вишев написал множество статей и книг, доказывающих, что человек может надеяться на бессмертие, что он вовсе не обречен на смерть фатально, что бессмертие является главной целью человечества и наука может этой цели достичь, поскольку уже стали появляться соответствующие подходы. В публикациях советского времени Вишева и Купревича называют двумя главными адептами иммортализма.

Светлана Семенова фактически вернула советской культуре имя Федорова. Получилось это не сразу. Переиздать сочинения философа удалось только в 1982 году, но сначала Семенова написала собственную книгу, развивающую федоровскую философию бессмертия, — «Тайны Царствия Небесного», ходившую с 1970-х годов в самиздате.

С началом перестройки федоровское движение стало набирать обороты.  С 1988 года стали проводиться регулярнее Федоровские чтения. В 1993 году в Москве возникает Музей-читальня имени Николая Федорова, становящийся организационным центром Общества Н. Федорова. Бывший юрист Ю. Погребинский создает свою фракцию федоровского движения — Федерацию общего дела (ФОД), позже переименованную в центр духовного творчества «Синтез» имени Н. Ф. Федорова и объединяющую различные теософские и оккультные группы. Возникли и другие удивительные организации — например «Научно-техническое и философское общество „Проблемы многократности жизни”», предложившее проект «Всеобщая декларации основного права человека на повторение жизни».

В среде современных имморталистов федоровский проект воскрешения не забывается, и хотя чаще акцент делается на различных методах омоложения и протезирования уже живущих, но уже упомянутый Владимир Пряхин считает, что проблема биологического бессмертия ныне живущих поколений должна решаться параллельно с задачей «ресуррекции» (воскрешения) умерших.

Число организаций, так или иначе пропагандирующих радикальное продление жизни и бессмертие, становится все больше. Здесь можно назвать  «Российское трансгуманистическое движение», «Семинар по трансгуманизму и научному иммортализму», созданный предпринимателем Михаилом Батиным фонд «Наука за продление жизни» и созданное другим предпринимателем Дмитрием Ицковым движение «Россия 2045» — целью последнего является создание искусственного тела. В своей программной статье Дмитрий Ицков утверждает, что лавинообразное развитие новых технологий приведет к интеграции человечества в единый коллективный сверхразум человечества и к изменению телесной природы человека — он станет «бессмертным, свободным, играющим разумом, независимым от ограничений пространства и времени» [9] .

По оценке Михаила Соловьева, сама институциализация движения сторонников бессмертия (имморталистов) является индикатором перехода к новому типу эволюции — эволюции, чьей движущей силой становится развитое и стремящееся сохранить себя сознание [10] .

Почему иммортализм?

Почему мы имеем столь мощную интеллектуальную и организационную активность вокруг столь экзотической темы? Разумеется, общей причиной является извечная человеческая мечта жить вечно. Компендиум цитат из современных российских философов, пишущих о том, сколь неотъемлема для человека жажда бессмертия, был бы слишком длинен и однообразен, и поэтому ограничимся только указанием, что, по мнению Владимира Красикова, «идея бессмертия имманентна умонастроениям большинства людей» [11] , а по словам Владимира Кутырева, желание бессмертия является самым фундаментальным из всех человеческих желаний [12] .

Более интересно, что участники имморталистских дискуссий пытаются найти специфические причины всплеска интереса к теме в последние десятилетия.

В рамках русской культуры иммортализм часто выполнял роль идеологической надстройки над геронтологией — во всяком случае, возникновение дискуссий о бессмертии тесно связано с началом геронтологических исследований. Пионеры послевоенного иммортализма Василий Купревич и Лев Комаров стояли у истоков советской геронтологии.

В современных текстах можно найти несколько стандартных объяснений феномена современного иммортализма. Прежде всего, это демографическая ситуация: общество стареет, рождаемость падает, и все более важным становится поиск продления жизни, а также продления возраста человеческой трудоспособности.

Кроме того, к размышлению о преобразованиях человеческой плоти подталкивает перспектива освоения космического пространства — нынешнее тело страшно замедляет космическую экспансию, со столь хрупким организмом Марс не завоюешь.

Третья причина — реальное увеличение средней продолжительности жизни, что порождает надежду на продолжение этой тенденции.

Наконец, огромный энтузиазм вызывает прогресс медико-биологических исследований — начиная с расшифровки генома и заканчивая развитием электроники, порождающим надежды на возможность создания искусственных органов и «симбиоз» человека с машиной.

Говоря коротко, наука развивается, а проблемы растут, и на стыке возрастающих потребностей и растущих (но гораздо более скромными темпами) возможностей возникает надежда на бессмертную плоть.

Противники иммортализма говорят, что поиски «эликсира вечной молодости» напоминают алхимические поиски панацеи и свидетельствуют «о прогрессирующем размывании границ между наукой и паранаукой, между научным знанием и современной мифологией» [13] .

Впрочем, амбиции часто лежат как раз не в научной, а в философской и моральной сферах.

Абсолютное зло

Имморталисты не предлагают и не могут предлагать каких-либо реальных путей к бессмертию. Здесь они уповают на то, что наука рано или поздно сама отыщет способы бесконечно пролонгировать человеческое существование, но имморталисты фактически занимают по отношению к научному развитию роль «черлидеров», приветствующих успехи своей «команды» и ожидающих еще больших успехов, но помогающих ей только морально. Именно моральная сторона дела прежде всего и интересует философов и публицистов иммортологического направления. Они требуют, чтобы достижение бессмертия стало всеобщей целью, признаваемой обществом ценностью. Обратной стороной этого стремления является объявление смерти безусловным злом. Николай Федоров говорил с бинарной однозначностью: жизнь есть добро, смерть есть зло. Биокосмист А. Святогор выражался еще ярче: смерть логически бессмысленна, этически недопустима и эстетически уродлива. Современные федоровцы говорят, что смерть — это «интеграл зла» [14] .