Читаем без скачивания Мир Александра Галича. В будни и в праздники - Елена П. Бестужева

Что это, если не цитата?

Хорошо над Москвою-рекой

Услыхать соловья на рассвете.

Только нам по душе непокой,

Мы сурового времени дети.

Комсомольцы-добровольцы!

Мы сильны нашей верною дружбой.

Сквозь огонь мы пройдем, если нужно,

Открывать молодые пути.

Комсомольцы-добровольцы!

Надо верить, любить беззаветно,

Видеть солнце порой предрассветной, —

Только так можно счастье найти.

Кадр из фильма «Добровольцы». Многофигурная композиция изображает общее собрание коллектива. Сейчас бы такую сцену назвали иначе, например: «Волонтеры обсуждают, чего бы совершить полезного»

Цитата из песни, которую я очень люблю, но цитата в ретроспективе, роман в стихах «Добровольцы», по нему и снял режиссёр Юрий Егоров замечательный фильм, где песня прозвучала, издан в 1956 году. Это подведение итогов и реквием поколению автора, о чём сам автор и не догадывался. Одному ли поколению? Нет, многим, и сразу нескольким эпохам, и заодно СССР, как понятно сейчас. После 1956 года пришли совсем другие люди, это поколение и уничтожило построенный начерно и весьма грубовато, но в камне, бетоне и остальных материалах, вплоть до книжных страниц и мелодий, социализм.

А надорвавшие психику на трудовом фронте, утратившие психическое здоровье на полях сражений врачевались в амбулаториях, больницах, психлечебницах. Вот в такую загородную больницу, и отправился рассказчик истории, на братана да на психов поглядеть, значит, посмотреть и на больную О., наверняка после очередного криза попавшую в «психейный дом», и на больную Г., и на ещё одну больную Г. Замечу – это не очень характерно, историческая традиция, при советской власти отменённая наряду со многими иными. Вообще относились к сумасшедшим, которые пребывали вдалеке, на самой кромке общественного сознания, в те времена терпимо, может быть, равнодушно. Редкие анекдоты о безумцах звучали без нарочитой обиды, персонажи интересовали не сами по себе, они служили предлогом для показа отклонений в коллективных понятиях. Да вот хотя бы и такой анекдот. В магазине писчебумажных принадлежностей покупатель обращается к продавщице: «Мне тетради в кружочек». Сзади из очереди говорят: «Да чего с ним разговаривать, он же сумасшедший!». Кое-как безумца вытурили. Продавщица благодарит мужчину: «Ой, спасибо, ой, спасибо, а то я так испугалась. Я вас сейчас без очереди обслужу. Что вам?». Он говорит: «Дайте мне, пожалуйста, чернила для второго класса и глобус Украины». Разве это насмешка? Это диагноз, поставленный жизненной ситуации, периоду истории. Тут смеха ни на йоту, а ведь когда-то ходили в сумасшедшие дома веселиться, так нелепы и странны тамошние пациенты.

Пушкин зачаровывался в стихах, заклинал натуру: «Не дай мне бог сойти с ума…». Потому что невыносимо такое:

…Как раз тебя запрут,

Посадят на цепь дурака

И сквозь решетку как зверька

Дразнить тебя придут.

Чего не было, того не было, досужую публику в СССР для увеселения к сумасшедшим не пускали. А прочее, как без него?

Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.

И вот что удивительно:

Все ходят без смирительных,

И то, что мне приносится, все психи эти жрут.

Чтобы этого избежать, рассказчик с братаном решили уединиться, да в палату такого и не пронести – самогон в бутылке 0,8 л, две бутылки «Рижского» пива, – разве лишь халву и селёдку.

Надо заметить, состав причудлив, напоминая продуктовый набор, продаваемый разным организациям к праздникам – какой-то-никакой дефицит, колбаса полукопчёная, скажем, а ещё гречка, а ещё шоколадка или банка консервов чего-нибудь в собственном соку или в томате для улучшения вкусовых качеств и зрительного восприятия изначального продукта. Самогон, разумеется, в продуктовые наборы не входил, кстати, самогон горожане в те годы, шестидесятые, за исключением больших любителей или оригиналов, не пили. Чтобы пить, надо гнать, а это небезопасно, отдушины в городских квартирах, если имелись, тянули плохо, забитые пылью, без принудительного вентилятора (тоже не враз найдёшь такой вентилятор, который ещё и требуется врезать в стену). А в каких-то домах и воздуховод на кухне отсутствовал, имелось вентиляционное окно в ванной либо в туалете, ни там, ни там самогонный аппарат не разместишь: как организовать подогрев? и электрическую плитку включить – проблема, в ванной, тем паче в туалете, розетки отсутствуют. Да и запах! – его необходимо таить, подобно звукам «вражеских голосов» (см. главу «Пространные рассуждения о недлинной песне и приёмнике с коротковолновым диапазоном, а именно – транзисторном»), чтобы не просочился к соседям. А перебои с дрожжами – штуковина копеечная, пустяк, и порой с огнём не найти, хоть обегай все магазины в городе.

Самогонщики – это не реальность, а предмет насмешки, посмотрите заново короткометражку Леонида Гайдая. Самогонный аппарат – реликт, об устройстве которого горожанину, особенно молодому, ровным счётом ничегошеньки не ведомо. Просто словосочетание, просто жупел, при упоминании его надо смеяться, так смеялись над строчками из песни Высоцкого:

Потом однажды в Элисте

Нашел вставные челюсти

Размером с самогонный аппарат.

Слово «аппарат» само по себе забавное, не механизм, не автомат, не устройство, а в сочетании с прилагательным «самогонный» вообще обхохочешься. Что сразу поняли сочинители анекдотов. Судят мужика за самогоноварение. «Да я разве гнал?» – «Нет, но аппарат имеете». Мужик спрашивает: «Хорошо, а за изнасилование вы меня тоже будете судить?» – «А вы кого-то изнасиловали?» – «Нет, но аппарат имею». Так что «самогон», «аппарат» – для тогдашнего человека это смешно.

Рекламный плакат киносборника, куда входила короткометражка «Самогонщики»

Главное же, кто захочет травиться, когда водки сколько угодно, хорошего качества (столица ведь, noblesse oblige обязывает) и по ничтожной цене. При желании можно отыскать медицинский спирт, каковой бывал в аптеке и продавался без особых строгостей, всё потому – водки разливанное белое море, зачем тогда спирт? разводить, подкрашивать, добавлять вкусовые присадки – морока. А сколько имелось вокруг для желающих выпить на скорую руку спирта, не технического, подчёркиваю особо, а для технических нужд: протирать детали, которые и без того чисты, очищать шкалу какого-нибудь манометра, снимать налёт с чего-то, с чего и снимать не надо, но инструкцией положено.

Были, конечно, охотники дурить мозги, ведь первач, самая первая фракция самогонной выгонки, кроме повышенного содержания этанола, содержит метанол, простые эфиры, альдегиды, выпьешь так выпьешь, долго будешь опамятоваться, и закусывать лучше прочего – гуталином, ровно намазанным на кусок ситного. Но, как