Читаем без скачивания Холодное золото - Валерий Георгиевич Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, это ты, пожалуй, загнул, – заметил капитан Храпченко. – Даже если ты сам не убивал, все равно условным сроком не отделаешься. Но ты зря так долго торгуешься, Лещинский. Я вообще удивляюсь терпению Егорова, сколько он с тобой возится. Я бы уже отправил тебя в тюрьму и занялся поисками твоего папаши. Думаешь, его так уж трудно найти? Думаю, это задача вполне решаемая. Только времени больше потребуется, вот и все. Так что решай: или ты говоришь, что знаешь, или продолжаешь торговаться, и тогда не получаешь ничего. Ну?!
Видимо, речь Храпченко подействовала на задержанного. Он глубоко вздохнул и заговорил:
– У отца есть лесная сторожка. В районе Фрязина, чуть к югу. Надо ехать от города по дороге на деревню Кривая Балка и, не доезжая деревни, свернуть вправо. Свернуть и ехать еще примерно километр. Только учтите: отец там применил несколько хитростей. Если не знаешь, где надо сворачивать с дороги, нипочем это место не найдешь. Потому что отец загородил проезд сломанными ветками, кустами. Когда ему нужно проехать, он это все отодвигает, а потом снова заваливает. И всем кажется, что тут лес, проезда никакого нет.
– Но ведь сломанная зелень пожухнет, и сразу станет видно, что тут не лес, а завал, – заметил Егоров.
– А он ее все время меняет, – объяснил фигурист. – Старую выбрасывает, новую кладет. Вот это одна хитрость. А вторая – дорогу к сторожке отец в нескольких местах перекопал. Кажется, на машине проехать нельзя. Но на самом деле можно – только надо прямо в кусты свернуть, там объездная дорожка есть. Да, и еще учтите, что у него в доме три выхода. Один из них – подземный, метров двадцать в сторону уводит.
– Хорошо, мы это все учтем, – сказал Егоров. – Берите его, ребята, везите в КПЗ при МУРе, пусть там до утра посидит. Завтра я получу санкцию прокурора на арест и обыск, переведем его в тюрьму и начнем вести дело по всем правилам. Хотя мы тоже вместе с вами поедем – машина нужна, чтобы потом во Фрязино ехать.
Глава 26
Дело уже близилось к вечеру, когда они сдали задержанных фигуристов в КПЗ. Теперь группа могла отправляться за главным преступником во Фрязино. Как назло, в этот час на улицах Москвы было самое оживленное движение, так что проехать быстро не получалось. Но вот наконец городские окраины остались позади, и машины помчались на юг. Они миновали Фрязино и взяли курс на деревню Кривая Балка. Пока что все шло по плану, и Егоров подумал, что, возможно, на этот раз им удастся схватить этого хитрого «массажиста».
Он ехал в передней машине с двумя оперативниками, сержантами Иваном Быковым (он сидел за рулем) и Василием Павловым. Сзади во второй машине ехал капитан Храпченко, тоже с двумя оперативниками.
– Сбрось скорость, Иван, – приказал Егоров сержанту. – Мы тут не в гонках участвуем. Важно не проехать нужный поворот. Тем более что его ветками завалили, чтобы видно не было.
Они поехали медленнее, потом еще медленнее. И все равно Егоров чувствовал, что они могут проскочить нужное место.
– Ну-ка, останови, – приказал он водителю. – Я пешком пойду, буду смотреть. А вы за мной поезжайте.
Он взял большой фонарь и вышел из машины. И пошел вперед, светя по сторонам. Так он прошел метров двести и уже думал, что все же проскочил поворот к сторожке, когда увидел справа какую-то особо густую группу кустов. Казалось, здесь даже кабану не продраться. «Почему это здесь такие джунгли? – подумал Егоров. – Надо проверить…»
Он полез в кусты, потянул за какую-то ветку… И неожиданно вся груда зелени подалась, он сдвинул ее в сторону. Тогда Егоров уже решительнее стал раздвигать густые заросли, и спустя несколько минут обнаружился прогал. Открылась узкая дорожка, которая уводила в сторону от проселка.
– Вот она, дорога к сторожке, – сказал капитан. – Все, дальше пойдем пешком. Тут уже недалеко. Если фигурист правду сказал, осталось пройти километр.
Подъехала вторая машина, из нее тоже вышли участники операции. Егоров дал им указание двигаться тихо, не издавая ни одного звука. Еще он напомнил, что на дорожке встретятся ямы, которые нужно обойти.
Шесть человек двинулись вперед. Шли осторожно, стараясь не издавать шума, но при этом быстро. Фонарь не включали, шли в темноте; какой-то свет давал молодой месяц и звезды. Прошли метров триста – и вдруг Егоров, шедший впереди, едва не провалился в яму. Стали искать обход и вскоре нашли. За первой ямой обнаружились еще две.
Но вот наконец деревья расступились, и оперативники вышли на небольшую поляну. Посреди темнело низкое строение. Оно казалось нежилым – ни света там не было, ни звуков никаких не было слышно. Однако, когда Егоров двинулся вправо, обходя дом, он заметил крохотный лучик света. Ставни на окне были плотно закрыты, но все же слабый свет пробивался вверх. А в стороне Егоров заметил забросанную ветками машину.
– Он здесь! – прошептал Егоров на ухо Храпченко.
– Вот и хорошо! – так же тихо ответил Храпченко. – Давай сделаем, как обычно: ты будешь стучать в дверь, а я с двумя ребятами встану у задней двери, и там его возьмем.
– Нет, не возьмем, – возразил Егоров. – Ты забыл, что сказал фигурист: у него здесь есть еще подземный ход. И где он выходит, мы не знаем, и сейчас, ночью, не найдем. Как только мы начнем стучать, он уйдет через подземный ход, и больше мы его не увидим. Нет, тут надо сделать по-другому, не как всегда. Надо…
Он на минуту задумался, а затем уверенно сказал:
– Надо этот дом поджечь! Когда он почует запах дыма, то обязательно выглянет. Постарается понять, что и где горит. Вот тогда и будем его брать.
– Тогда лучше не дом жечь, а что-то в стороне, – подсказал Храпченко. – Вон я там вижу кучу веток. Давай ее подожжем.
Егоров немного подумал и согласился с этим предложением.
– Иди к этой куче и приготовься, – шепнул он Храпченко. – Я пока людей расставлю. Когда буду готов, махну тебе, и ты подожжешь.
Он поставил двух оперативников возле задней двери сторожки, а сам вместе с сержантами Быковым и Павловым занял позицию возле главной входной двери. И после этого махнул рукой Храпченко. Вспыхнул огонек зажигалки, загорелись несколько веток. Затем огонь побежал по веткам покрупнее. Капитан еще подул на огонь, и он
