Читаем без скачивания Эверест. Кому и за что мстит гора? - Джон Кракауэр

Я стал искать членов нашей команды и обнаружил, что Фрэнк Фишбек и Лу Касишке лежат в соседней палатке. Лу бредил, кроме того, у него была снежная слепота, он ничего не видел, не мог о себе позаботиться и только что-то бессвязно бормотал. Фрэнк выглядел так, словно находился в состоянии сильнейшего шока, но он делал все, что было в его силах, и заботился о Лу. Джон Таск и Майк Грум лежали в другой палатке, казалось, они спали или были в бессознательном состоянии. Хотя и я чувствовал себя абсолютно разбитым и очень слабым, но было совершенно понятно, что все остальные, за исключением Стюарта Хатчисона, находятся в еще более плохом состоянии.

Переходя от одной палатки к другой, я пытался найти хоть немного кислорода, но все баллоны, которые мне попадались, были пусты. Я страдал от недостатка кислорода и ужасной усталости, и мое состояние только усиливало ощущение хаоса и отчаяния. Из-за шума и треска развевающегося на ветру нейлона было невозможно переговариваться между палатками. Батареи в нашем единственном оставшемся радиопередатчике были почти разряжены.

В ЛАГЕРЕ ЦАРИЛА АТМОСФЕРА ПОЛНЕЙШЕГО И УГНЕТАЮЩЕГО ХАОСА, КОТОРЫЙ ТОЛЬКО УСИЛИВАЛСЯ ОТ ТОГО, ЧТО НАША КОМАНДА, ПОСЛЕДНИЕ ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ ПОЛНОСТЬЮ ПОЛАГАВШАЯСЯ НА СВОИХ ПРОВОДНИКОВ, ВДРУГ ОСТАЛАСЬ БЕЗ РУКОВОДСТВА.

Роба и Энди не было с нами, и хотя Грум находился в лагере, его прошлая ночь была такой кошмарной, что он был полностью выведен из строя. Грум был сильно обмороженным, он лежал без чувств в своей палатке и даже не мог говорить.

Двое наших проводников пали на поле боя, а третий был не в состоянии управлять экспедицией, поэтому роль руководителя взял на себя Стюарт Хатчисон. Это был нервный и порой слишком серьезно воспринимавший себя молодой человек, выходец из высших слоев англоязычного общества в Монреале. Он был блестящим исследователем в области медицины и из-за отсутствия времени принимал участие в крупных альпинистских экспедициях не чаще одного раза в два или в три года. Во время кризисной ситуации в четвертом лагере он решил взять управление в свои руки.

Пока я приходил в себя после бесплодных поисков Энди Харриса, Хатчисон организовал команду из четырех шерпов, чтобы найти тела Уэтерса и Намбы, которые остались лежать на дальнем краю седла, там, откуда Анатолий Букреев привел Шарлотту Фокс, Сэнди Питтман и Тима Мэдсена.

Поисковая группа шерпов, возглавляемая Лхакпой Чхири, отправилась на поиски, опередив Хатчисона. Тот оказался таким заторможенным в результате кислородного голодания, что забыл надеть ботинки, и чуть было не ушел из лагеря в легких вкладышах со скользкой подошвой. Только после того, как Лхакпа обратил внимание на эту ошибку, Хатчисон вернулся, чтобы обуться. Следуя в направлении, указанном Букреевым, шерпы быстро обнаружили два тела на сером усыпанном валунами ледяном склоне, у самого края стены Канчунг. Как и многие шерпы, они испытывали суеверный страх перед мертвыми, поэтому остановились приблизительно в двадцати метрах от тел в ожидании Хатчисона.

– Оба тела были частично занесены снегом, – рассказывает Стюарт Хатчисон. – Их рюкзаки валялись в стороне, метрах в тридцати выше по склону. Лица и торсы занесло снегом, наружу торчали только руки и ноги. Ветер неистово ревел над Южным седлом.

Первое тело, к которому он подошел, оказалось телом Намбы, но Хатчисон понял, кто это, только когда, опустившись на колени и не обращая внимания на ураганный ветер, соскреб с ее лица десятисантиметровый панцирь льда.

После этого Хатчисон с ужасом обнаружил, что она все еще дышит. Ясуко потеряла обе перчатки, и ее обнаженные кисти рук, судя по всему, промерзли насквозь, до кости. Ее глаза были широко открыты, а кожа на лице была цвета белого фарфора.

– Это ужасно, – вспоминает Хатчисон. – Я был совершенно подавлен тем, что увидел. Она была при смерти. Я не знал, что делать.

Потом он подошел к Беку, который лежал метрах в шести от Намбы. Голова Бека была тоже покрыта толстой коркой льда. На его ресницах и в волосах висели льдинки размером с виноградины. Отчистив от льда лицо Бека, Хатчисон обнаружил, что техасец тоже все еще жив.

– Бек что-то бормотал, но я не мог понять, что он хочет сказать. На его правой кисти не было перчатки, и рука была самым страшным образом обморожена. Я попытался посадить его, но мне это не удалось. Он тоже был при смерти, но все еще дышал.

Хатчисон был страшно потрясен увиденным и пошел к шерпам, чтобы спросить совета у Лхакпы. Лхакпа был ветераном Эвереста, и его в одинаковой степени уважали как сами шерпы, так и белые сагибы.

ЛХАКПА ПОСОВЕТОВАЛ ХАТЧИСОНУ ОСТАВИТЬ БЕКА И ЯСУКО ТАМ, ГДЕ ОНИ ЛЕЖАТ. ОН СКАЗАЛ, ЧТО ДАЖЕ ЕСЛИ ПРИНЕСТИ ИХ ЖИВЫМИ В ЧЕТВЕРТЫЙ ЛАГЕРЬ, ТО ОНИ ВСЕ РАВНО УМРУТ ДО ТОГО, КАК ИХ СМОГУТ СПУСТИТЬ В БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ. А ЭТА ПОПЫТКА СПАСТИ ИХ ТОЛЬКО ПОДВЕРГНЕТ НАПРАСНОМУ РИСКУ ЖИЗНИ ОСТАЛЬНЫХ АЛЬПИНИСТОВ НА СЕДЛЕ, КОТОРЫМ ПРЕДСТОЯЛ ОПАСНЫЙ СПУСК И БОЛЬШИНСТВО ИЗ КОТОРЫХ ЕДВА ВОЛОЧИЛИ НОГИ.

Хатчисон решил, что Лхакпа прав. Это стало очень непростым решением, но выбора не было. Приходилось смириться с неизбежным концом Бека и Ясуко и использовать все ресурсы группы, чтобы помочь тем, кого можно было реально спасти. Это была классическая ситуация, когда надо было выбрать приоритеты и установить очередность оказания помощи раненым или пострадавшим, чтобы максимально увеличить число выживших.

Когда Хатчисон вернулся в лагерь, он с трудом сдерживал слезы и был похож на привидение. По его просьбе мы растормошили Таска и Грума, а затем собрались в их палатке, чтобы обсудить, что делать с Ясуко и Беком.

Последовал разговор, который был мучительным и нескладным. Мы избегали смотреть друг другу в глаза. Все же через пять минут все четверо согласились, что решение Хатчисона оставить Бека и Ясуко там, где они лежали, было правильным.

Кроме того, мы обсудили вопрос о спуске в этот же день во второй лагерь, но Таск настаивал, чтобы мы не уходили с седла, пока Холл оставался на Южной вершине.

– Я даже не хочу обсуждать наш спуск без Холла, – заявил он.

На самом деле в этом разговоре не было особого смысла, потому что Касишке и Грум были в столь плохом состоянии, что не смогли бы никуда идти.

– В тот момент меня волновало только то, чтобы с нами не повторилась история, случившаяся на Чогори в 1986 году, – говорит Хатчисон.

4 июля 1986 года семеро ветеранов Гималаев, в том числе и легендарный покоритель вершин, австриец Курт Димбергер, отправились на штурм Чогори – второй по высоте горы после Эвереста. Шестеро из них взошли на вершину, но во время спуска на верхних склонах Чогори на них налетел сильный ураган, из-за которого альпинисты были вынуждены остаться в палатках в штурмовом лагере на высоте 8000 метров. Ураган безостановочно бушевал в течение пяти дней, и альпинисты становились все слабее и слабее. Когда ураган, наконец, утих, только Димбергер и еще один человек смогли спуститься вниз живыми.

В тот день, когда мы обсуждали, что нам делать с Намбой и Уэтерсом и начинать ли спуск, Нил Бейдлман выгонял участников команды Фишера из палаток, чтобы отправить их вниз с седла.

– Все были в ужасном состоянии после предыдущей ночи, и мне нужно было приложить гигантские усилия, чтобы поднять их и вывести из палаток. Я буквально пинками заставлял некоторых людей надеть ботинки, – рассказывает он. – Но я был твердо убежден, что мы должны уходить немедленно. Нельзя оставаться на высоте 7900 метров дольше, чем это необходимо, ни к чему хорошему это не приведет. Я знал, что Скотта и Роба и пытаются спасти, поэтому все свои усилия направил на то, чтобы увести наших клиентов с седла и спустить их в один из расположенных ниже лагерей.

Букреев остался в четвертом лагере, чтобы дождаться Фишера, а Бейдлман медленно повел свою группу вниз с Южного седла. На высоте 7600 метров он остановился, чтобы сделать Питтман второй укол дексаметазона, потом все остановились на более длительное время в третьем лагере, чтобы отдохнуть и утолить жажду.

– Я был сильно удивлен, когда увидел этих ребят, – вспоминает Дэвид Бришерс, который находился тогда в третьем лагере. – По их внешнему виду можно было подумать, что они пережили пятимесячную войну. Сэнди была на грани шока и сквозь слезы повторяла: «Это было ужасно! Я просто сдалась и легла, чтобы умереть!» Казалось, что все они были в состоянии полнейшего изнеможения.

Когда уже почти стемнело и последние клиенты из группы Бейдлмана заканчивали спуск по отвесному льду в нижней части стены Лхоцзе, в 150 метрах от нижнего конца провешенных веревок появилось несколько шерпов из непальской экспедиции, организованной для очистки горы от мусора. Шерпы шли, чтобы помочь членам экспедиции. Когда группа альпинистов возобновила спуск, над ними начался камнепад. Камень размером с виноградину попал одному из шерпов прямо в затылок.