Читаем без скачивания Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира - Андрэ Нортон

В некоторых местах Вольта вспоминают с благодарностью, хотя и боятся его, как и всего непонятного. А в других местах ненавидят великой ненавистью, потому что мудрость Вольта с молитвами и проклятиями, он бог и демон. И вот мы убеждаемся, что он был живым существом и в чем-то походил на нас. Впрочем, может, с особыми способностями, свойственными его расе.

— Вольт! — длинная рука Кориса взметнулась в салюте.

— Я, Корис, капитан Эсткарпа и его гвардии, приветствую тебя и сообщаю, что мир очень изменился с тех пор, как ты ушел из него. Мы по-прежнему воюем, и мир у нас редок. А сейчас возможно, наступает окончательная ночь. Она идет из Колдера. И поскольку море лишило меня оружия, прошу тебя отдать мне свое! И если нам удастся снова встать лицом к лицу с колдерами. Я докажу, что взял топор не напрасно.

Он поднялся на ступеньку и протянул руку. Симон услышал приглушенное восклицание Йивина, шумное дыхание Танстона. Но Корис с улыбкой взялся за рукоять топора и осторожно потянул его на себя. Сидящая фигура казалась такой живой, что Симон невольно подумал: вот она сожмет руки и потянет оружие назад. Но топор поддался легко, как-будто тот, кто много столетий держал его, отдавал охотно.

Симон ожидал, что рукоять рассыплется в руках Кориса, но капитан взмахнул топором и опустил его, остановив лишь в дюйме от каменного помоста. В его руках оружие ожило, стало податливым и прекрасным.

— Спасибо, Вольт! — воскликнул Корис. — С ним я одержу немало побед, никогда раньше мои руки не держали такого оружия. Я, Корис из Горма, Корис Безобразный, Корис Злополучный. Но с твоими добрыми пожеланиями, о Вольт, я стану Корисом Завоевателем, и твое имя вновь прозвучит по всей земле!

Возможно, звук его голоса поколебал столетиями недвижимый воздух: это было единственное рациональное объяснение, которое Симон смог дать следующему происшествию. Сидящий, казалось, кивнул один раз, второй, как бы соглашаясь со словами Кориса. Затем тело, которое лишь секунду назад казалось таким прочным, начало распадаться прямо на глазах.

Йивин закрыл лицо руками, Симон подавил восклицание. Вольт, если это Вольт — исчез. Лишь пыль на кресле и топор в руках Кориса, остались от него. Танстон, сей невозмутимый человек, заговорил первым, обращаясь к своему командиру:

— Его долг выполнен, капитан. Теперь начинается ваш. Хорошо, что вы взяли оружие: И я думаю, оно принесет нам счастье.

Корис еще раз взмахнул топором, искусно повертев в воздухе лезвием. Симон отвернулся от пустого кресла. С самого своего появления в этом мире он был свидетелем волшебства его обитателей и принимал его как должное. Но даже обладание знаменитым топором Вольта не принесло им ни воды, ни пищи, и он сказал об этом:

— Верно, — сказал Танстон, — если другого выхода отсюда нет, придется вернуться на берег и попробовать что-либо другое.

Но выход был. За креслом, в стене, виднелся арочный проход, забитый землей и обломками камня. Они принялись за работу, используя ножи в качестве оружия. Даже для отдохнувших людей это была тяжелая работа. И лишь недавно пережитый ужас перед морем подгонял Симона. В конце-концов они расчистили небольшой проход и оказались перед дверью.

Дверь была сделана из какой-то очень прочной местной древесины. И она казалось нетронутой гниением, наоборот, какой-то естественный процесс превратил ее в камень. Корис жестом велел всем отойти.

— Это мое дело.

Снова взлетел топор Вольта. Симон едва не закричал, боясь увидеть, как прекрасное лезвие топора раскалывается при ударе о камень. Послышался звон, топор снова взмыл в воздух и обрушился на дверь со всей силы мощных рук капитана.

Дверь раскололась. Часть ее упала вперед. Корис отошел, а четверо собравшихся расчистили проход. В лицо им ударил яркий дневной свет. Свежий ветерок разгонял затхлый воздух подземелья.

Убрав остатки дверей и пройдя сквозь паутину из сухих ветвей и высохших насекомых, они оказались на вершине утеса. Прямо под ними начинался спуск к ручью. Ни слова не говоря, Симон устремился вперед, надеясь промыть высохшее горло, облегчить муку просоленной коже.

Чуть позже, подняв от воды мокрую голову и плечи, он обнаружил, что Корис исчез. Но Симон был уверен, что капитан вместе с ним покинул склеп Вольта.

— Где Корис? — спросил он Танстона, который протирал лицо пригоршней влажной воды и вздыхал от удовольствия. Йивин лежал на спине возле ручья, закрыв глаза.

— Он делает необходимое для воина внизу, — ответил Танстон. — Гвардеец не должен оставаться открытым ветру и воде, если о нем может позаботиться его офицер.

Симон вспыхнул. Он совсем забыл об этом исклеванном теле на берегу. Хотя он по своей воле вступил в гвардию Эсткарпа, он еще не чувствовал себя ее частью. Эсткарп слишком древен, его жители — волшебницы — слишком чужды ему. Но что обещал ему Петрониус, предлагая бегство? Что человек, воспользовавшийся его услугами, будет перенесен в тот мир, которого желает его душа. Симон солдат, и вот он в мире постоянной войны. Но это не его способ воевать и он по-прежнему чувствует себя бездомным.

Он вспомнил женщину, с которой бежал по болотам, не зная, что она волшебница из Эсткарпа. Во время бегства были моменты, когда они испытывали друг к другу чувство товарищества. Но впоследствии оно исчезло.

Она была в одной из лодок, когда они бежали из Салкаркипа. Неужели ее поглотило безжалостное море? Он шевельнулся, испытывая какое-то странное чувство, которое он не сумел определить. Повернувшись на траве, он положил голову на согнутую руку и, расслабившись, как он уже давно научился, уснул.

Проснулся он скоро, потому что солнце еще ярко светило. В воздухе пахло едой. В расщелине скалы горел небольшой костер, и Танстон жарил на нем рыбу, нанизанную на прут. Корис спал, положив топор под голову, его мальчишеское лицо казалось усталым. Йивин лежал на животе, опустив руки в ручей. Он доказал, что является не только отличным всадником, извлекая из воды рыбин, одну за другой.

Когда Симон подошел, Танстон поднял брови.

— Возьмите свою порцию, — показал он на рыбу.

Симон уже собирался взять кусок, когда вдруг заметил напряженный взгляд Танстона, и сам посмотрел в ту же сторону. Над их головами описывала широкий круг птица с черным оперением. На груди у нее виднелось белое у-образное пятно.

— Сокол! — Танстон выдохнул это слово, как будто оно обозначало опасность не меньшую, чем засада колдеров.

Глава 2. Соколиное Гнездо

Птица, с искусством, присущим этим хищником, зависла над нами, распластав крылья. Увидев свисающие с ее лап яркие ленты, Симон понял, что птица не дикая.