Читаем без скачивания Люфтваффельники - Алекс Сидоров

Уставшие и замотанные курсанты спали везде и повсюду. Спали на лекциях, в учебных лабораториях, на семинарах и на групповых занятиях в аудиториях. Засыпающий объект в форме цвета хаки, отдавшись на милость Морфея и отключив свое сознание но, оставаясь скованным воинской дисциплиной, под монотонно-убаюкивающую речь лектора продолжал хаотично елозить шариковой ручкой по своему конспекту. В результате получались весьма интересные кривые линии и прерывистые графики, которые получили название «Диаграмма сна», т. к. наглядно демонстрировали время полного угасания мозговой деятельности курсанта, глубину погружения в нирвану и длительность сна.

Демонстративно сложить ручки на парту и придавить их сверху своей стриженной головушкой, дабы сладко похрюкать минут несколько, такую роскошь курсанты позволить себе не могли. Это же военное училище, а не гражданский институт, там какой, прости господи. Устав, дисциплина, армейская выправка и все такое. Понимать надо! Поэтому, спали с прямой спиной, сидя за партами, и даже не подпирая отяжелевшие головы руками.

Наиболее продвинутые экземпляры — Витя Копыто, например, умудрялся спать с открытыми глазами, что вызывало приступы восхищения и неприкрытой зависти среди остальных курсантов, обделенных таким талантом.

На курсанта Копыто было любо-дорого посмотреть. Во время лекции, перед погружением в спячку, его веки с белобрысыми ресницами, делали несколько ленивых движений моргательного характера. Амплитуда движения век постепенно снижалась и веки Виктора замирали в распахнутом состоянии. Его взгляд постепенно стекленел и терял осмысленность. Глазки выпучивались как у перепуганной лягушки-путешественницы при виде земной поверхности с высоты птичьего полета или увидев Ивана-царевича, забредшего в непролазное болото в поисках какой-то стрелы.

Максимально вылезшие из орбит глазенки Витьки Копыто застывали неодушевленными фарфоровыми шариками, зрачки расширялись. Отсутствующий и расфокусированный взор упирался в одну точку. Не в силах бороться с чарами Морфея, Витенька неумолимо засыпал. Он начинал медленно релаксировать, постепенно расслабляя группу мышц своего тела, ненагруженную в процессе сохранения сидячей позы и вертикального равновесия.

Его нижняя челюсть в строгом соответствии с эпохальным открытием Исаака Ньютона о всемирном тяготении, постепенно и однозначно тянулась к источнику гравитации и отвисала почти до самой поверхности стола. Мясистые губы курсанта Копыто, расслабившись и полураскрывшись, открывали оперативный простор для обильной слюны, скопившейся во рту и выделяемой слюнными железами. Так как Витя крепко спал и рефлекторно-глотательных движений не делал, то слюнка, воспроизводимая добросовестными железами, постепенно заполняла всю полость его безразмерного рта. А далее, в соответствии с гениальным открытием другого великого ученого мужа по имени Архимед, при очередном погружении расслабленного языка Виктора в полость рта, образованную нижней челюстью, накопившаяся слюна начинала выливаться наружу в объеме, вытесненном языком курсанта Копыто. Сплошная физика, куда деваться.

Липкая слюнка текла тоненькой струйкой прямо по Витькиному подбородку, затем, потеряв «русло», начинала капать на гимнастерку, где частично впитавшись, продолжала свой путь в область поясного ремня, который играл роль импровизированной плотины. На плотине-ремне жидкость, именуемая слюной, начинала скапливаться, набирая объем, вес и потенциал «разрушительной силы».

Как правило, преподаватель, читающий лекцию, за пару минут до окончания занятия, продолжая монотонно бубнить учебный материал, неожиданно вставлял провокационную фразу: «Кто спит…», а затем, резко повышая громкость голоса, рявкал отрывистую команду.

— Встать!

Курсанты, которые боролись с неумолимо накатывающим сном с переменным успехом и вполуха слушали лекцию, как правило, умудрялись осознать подвох в словах офицера и оставались сидеть на своих местах. А вот крепко спящие особи, благополучно пропустив мимо ушей тихое «вступление» и разбуженные знакомой командой «встать», мгновенно просыпались и подброшенные невидимой пружиной условных рефлексов, вскакивали со стульев и замирали в идеальной строевой стойке, показывая всем своим молодцевато-бравым видом полную готовность выполнить любой приказ партии и правительства.

Коварному преподавателю оставалось только переписать «спавших на лекции» и передать список «преступников» командиру роты.

— Суточный наряд в полном составе, прошу любить и жаловать.

А вот теперь представьте, как вскакивал неожиданно проснувшийся Витя Копыто. Весь объем жидкости, скопившийся в районе его поясного ремня, получив свободу, обильным водопа… прошу прощения, слюнопадом, выплескивался на стол, на пол и на впередисидящих товарищей. Ребятам из ближайшего Витькиного окружения можно было не ходить с душ. А курсант Копыто гарантированно оставался после занятий, чтобы вымыть полы в «затопленной» аудитории.

Ребята спали в суточных нарядах, где спать категорически запрещено. Тумбочка дневального имела столешницу, установленную под углом к линии горизонта, чтобы дневальному курсанту было неудобно сидеть сверху и не создавалось благоприятных условий для нарушения воинской дисциплины — сна в неурочное время. Ничего страшного, спали стоя! …как лошадь в стойле.

Дневальный по роте спал, прислонившись к стенду с Общевоинскими уставами. А на лестницу перед входной дверью устанавливали «сигнализацию» — металлическую банку из под сгущенки, привязанную к тонкой нитке.

Когда дежурный офицер по училищу ВВС, томясь от предвкушения застукать спящий наряд, крадучись поднимался по лестнице в казарму нашей роты, то обязательно обрывал нитку, незаметно натянутую поперек ступенек. Пустая банка со страшным грохотом летела вниз по лестнице, а дневальный мгновенно просыпался и, не приходя в сознание дико выпучив глаза, орал текст доклада, что за время «несения службы никаких…, никого …и ничего»! Стоим на посту, охраняем покой Родины! Народ и страна могут спать спокойно! Ура!

Умудрялись спать в карауле, на постах под «грибком» и на вышках. Спали и под дождем и под снегом, завернувшись в тулуп или в брезентовый плащ. Самое опасное — уснуть на постовой вышке, т. к. запросто можно было упасть с высокой лестницы или обжечься, прислонившись к включенному прожектору. Все равно спали.

Спали даже на первом посту — знамя училища. Пост № 1 был в штабе, напротив «стекляшки» с дежурным офицером по училищу. Этот пост все курсанты откровенно не любили, т. к. всегда на виду, фиг расслабишься. Под ногами у часового была медная пластина с «микриком» и вывод на зуммер сигнализации. Шаг в сторону — рев сирены (знамя украли), мгновенно прибегала тревожная группа из караулки, а также из «аквариума» выскакивал деж. по училищу и его помощник с пистолетами.

— Руки вверх! Всем оставаться на своих местах! Стреляем без предупреждения!

Знамя училища охранялось как «молодильные яблоки» из одноименного мультфильма. Все равно спали! В ночное время, часовой на посту, выбрав время, когда дежурный офицер отбивался «баиньки», а его помощник начинал клевать носом, курсант осторожно садился на подоконник ближайшего окна, при этом, не перенося вес своего тела с подошв тяжелых сапог. Затем, осторожно снимал с себя автомат, откидывал приклад и аккуратно упирал его в медную пластину с «микриком». Потом, часовой своей грудью упирался в ствол автомата и только после этого снимал затекшие ноги с пластины.

Все, далее следовала мгновенная отключка, но сон бойца оставался очень чутким, чтобы «в случае чего» успеть проделать все вышеуказанные процедуры в обратном порядке.

Также на посту № 1, прямо за спиной часового в стену штаба был заколочен «корабельный» гвоздь, шляпка которого отступала от поверхности стены см. на 7–8. Высокие парни из состава караула, стоя на посту незаметно цеплялись за шляпку мощного гвоздя металлическим кольцом с карабинчиком, расположенным на ремне автомата и полуповиснув, не снимая ног с «микрика» естественно, умудрялись «быстренько» вздремнуть «не сходя с места».

Спали на ходу прямо в строю роты. Спали на бегу. Спали в позе Роденовского мыслителя, приткнувшись мимолетно своей пятой точкой на любой холмик. Спали в позе «бегущего египтянина», согнувшись буквой «зю» или свернувшись в рулет …в спирать …на весу… спали.

А как хорошо и уютно спать в училищном клубе при организованном просмотре замечательного киношедевра всех времен и народов «Броненосец Потемкин». Причем, особенно сладко спиться именно при 27-м просмотре… А как чудесно спиться под «Ленина в Октябре» или под «Юность Максима»?! Одно удовольствие, хочу вам сказать. Главное, чтобы кресло попалось с исправной «поджопницей» и свет в зале не забыли выключить, тогда совсем полный кайф. Полтора часа гарантированного сна! Это ли не счастье?!