Читаем без скачивания Благими намерениями - Эмиль

- Это не Гинеус. Невестка его сына, гардарийская принцесса Тествера оборотилась. До свадьбы меньше недели, ну и сами понимаете.

- Час от часу не легче, - всплеснула руками Ягура, - кстати, ты сам-то кто, парень? Говоришь, что граф, но судя по твоей желто-зеленой физиономии, явно не из свиты нашего князя.

- Милсдарыня, я сыскарь его величества короля Ровида. В Верузию приехал в отпуск, но из-за оказии с принцессой его временно пришлось приостановить.

- И в кого принцесса обращается? В волчицу, лисицу?

- В это трудно поверить, но в... огромную жабу, - выдавил сыскарь? - Только это тайная информация.

"Хотя, об этом по всем кабакам и тавернам судачат вовсю!".

- Что за чушь? Ликантропия не подразумевает превращений в жаб, - отрезала Ягура, - волки, лисы, собаки, шакалы - сколько угодно. В очень редких, единичных случаях - в свинью. А на севере иные превращаются в песцов. В жабу может превратиться только допплер или сильный маг.

- Вы уверены?

- Сыскарь, если кто подхватит чахотку, то болеть у него будут лёгкие, а не мизинцы на ногах. Ликантропия - это болезнь с совершенно явными симптомами. И хотя болезнь магического характера, но суть от этого не меняется. Заболевшие обращаются в животных, близких собакам.

Ягура встала из-за стола, скрестила руки на груди, прошла взад-вперёд:

- Кроме того, оборотни всегда обуреваемы непреодолимой жаждой крови, почти полностью сохраняют человеческий образ мышления и панически боятся серебра.

- Но может хотя бы способы лечения подойдут?

- Для лечения ликантропа нужен клок его шерсти. Именно поэтому случаю излечения так редки, ведь дикий зверь не даст стричь себя аки овцу. Или может твоя жаба волосатая. Тогда, конечно, можно попробовать.

- Обычная земляная жаба, гигантская только. Никогда таких огромных жаб не видел. И ещё, она сильно эманировала магией.

- Тебе показалось. Оборотни не эманируют магией, хотя происхождение болезни магическое, но следов магии она не оставляет. Здесь другое.

- Тестверу мог обратить в жабу какой-нибудь колдун? - Начал догадываться сыскарь, именно поэтому эманация...

- Мог, - перебила Ягура, - скорее всего так и было.

- А найти другого мага, который...

- Нет, - отрезала Ягура, - Работать с чужой магией - это как распутывать сложный узел. Может и получится, но только обычно запутываешь узел туже. Так, что и тот, кто завязал, обратно не развяжет. Превратится Тествера из жабы в цаплю и вся недолга. Я ведь магичка и в этом немного разбираюсь.

- Значит, нет никаких способов?

- Ну почему же. Превратить её обратно сможет тот, кто заколдовал. Надо его только найти, что сложно. И заставить расколдовать, что ещё сложнее.

- Я ведь сыскарь, искать - это моя задача. А заставить... У Гинеуса в темнице есть кому заставить, - поежился Мольх, вспомнив главного кромника.

- Ещё любовь творит чудеса. Любовь - самое сильное из чувств. Единственная сила, которая может потягаться с магией. Только обычно в династических браках любви нет, - грустно заключила женщина.

- А как любовь поможет её расколдовать? Это же не эссенция и не микстура?

- Тот, кто любит принцессу, должен её поцеловать.

- Только и всего? - недоверчиво спросил Мольх.

- Иногда поцелуй значит очень многое, сыскарь. Очень многое. В детстве бабка рассказывала мне легенду о Ниаве. Он расколдовал свою возлюбленную, превращенную в змею личом, который положил на неё глаз

- Я тоже слышал такую легенду. Но это же всего лишь легенда.

- Все сказки, легенды и предания имеют под собой какую-то основу, Панкурт. Да и имеешь ли ты возможность выбирать из множества способов, если нет ни одного?

- А может вы все-таки поможете? Постараетесь помочь?

- Вылечить могу кого скажешь. Если Капитул пойдет на попятную - могу поднять любецкое кладбище.

- Да что за Капитул?

Ягура скрипнула зубами.

- Даже говорить не хочу о этих перестраховщиках и мракобесах. Прощай сыскарь, а может до свидания.

Расплатившись с магичкой за вылеченную ногу и купив мазь от синяков, сыскарь вышел из избы. Он не видел, что магичка сморит на него из приоткрытой двери и грустно улыбается.

- Ах, какая женщина! Хоть ногу специально ломай, чтоб сюда приехать, - Мольх взвесил на руке палку, размахнулся и выкинул её в кусты.

Возница стеганул коней, едва сыскарь забрался на телегу. Мчались быстро, так что к замку успели добраться до заката. Мольх отсчитал для Земко десять толлеров.

- На сегодня даю тебе последнее задание. Достань-ка мне пучок петрушки! Управишься быстро - дам ещё монету сверху.

- Петрушку? А Вам зачем, господин Мольх, на ночь глядя?

Сыскарь приблизился к парню и прошептал:

- Перегар зажевать.

Земко улыбнулся, понимающе кивнул и умчался в переулок, оставляя за собой шлейф пыли. Минут через десять вернулся, держа в руке зелень.

- Вот, как заказывали, господин!

- Молодец. Держи! - подкинул кругляш вверх.

- А может вам ещё чем-нибудь помочь, милсдарь Мольх? - сын бондаря явно расстроился, что такой щедрый господин, хоть и со своими тараканами в голове, больше не нуждается в его услугах.

- Жди меня в той же корчме, парень. Может, и понадобишься, - ответил сыскарь и направился в замок Гинеуса.

***

Ровид с Гинеусом молча пили вино, в углу сидел Кадрош, наигрывая на лютне грустную мелодию. Она вгоняла в такую тоску и меланхолию, что король, грустно усмехнувшись, отметил, что, возможно, Мольх был не так уж и неправ. "Шучу, шучу, - сказал про себя, - хороший парень этот Кадрош". Лишь Блоднек мерил шагами комнату, держась на безопасном расстоянии от короля, и беспрерывно нашептывал что-то себе под нос.

- Извините, король, что вопрос не к месту, но как вам моя песня? - отложив лютню, спросил Кадрош.

- Весьма подходяще, - уткнувшись в кубок, буркнул Ровид.

- И всё-таки, что скажете о музыке? Я назову эту песню "Жизнь в любецких трущобах" - попробовал внести ясность княжич.

- Видишь ли! - резко начал король, потом, подумал и сбавил тон: - Пиццикато на нижних басах немного запаздывает. А так ничего.

За дверями раздался топот, гул, приглушённая ругань и бряцанье железа. Обе половинки резко распахнулись, в комнату вихрем влетел Мольх, оставив за собой ошарашенные лица стражников. Захлопнул двери, быстро зашагал к столу. При появлении сыскаря вскочили все присутствующие. Тот плюхнулся на лавку, взял кувшин с вином и, не утруждая себя куда-нибудь налить его, отпил прямо из него.

- Обрадуешь, Панкурт? - с надеждой прохрипел Ровид.

- Как сказать, как сказать. Будем есть кабана по частям, как говорят в Киосе. Во-первых, превращение принцессы в... х-м-м-м... земноводное, ликантропией являться не может, оборотни обращаются лишь в тех животных, которые близки к собакам, - сыскарь многозначительно поднял указательный палец.