Читаем без скачивания Благими намерениями - Эмиль

- И на этом всё? - с недоверием в голосе осведомился главный кромник, - Да я тебе эти дела с собой заверну, их всего двое.

Бордул подошел к одному из шкафов, единственному с практически пустыми полками и достал две папки.

- Вот! Если это всё, то держи и проваливай! Можешь ими подтереться, после того, как прочтешь.

- А после того, как подтёрся, вернуть назад? - съязвил Мольх, наслаждаясь ситуацией, - документы всё-таки.

Бордул только зашипел.

- Да я тебя, гнида...

- Ну, положим, не всё, но пока остановимся на этом, - перевёл разговор сыскарь.

- Приношу свои извинения, но мне необходимо отлучиться, - извиняющимся тоном сказал Бартольд.

Сыскарь раскрыл первую папку. Это было дело ткача, который в пьяном виде чуть не оказался под копытами княжеского коня, в то время, когда Гинеус с сыновьями направлялся в замок.

- Твою гвардию, мою кавалькаду! Вы что же в нём наёмного убийцу заподозрили?

- Ну, заподозрили и что, отпустили ведь и почти не пытали, так пятки разок прижгли. Честным человеком оказался. И вообще, много нос свой суёшь в чужие дела!

- У нас, союзников, одно общее дело! - подмигнул Мольх.

Вторую папку сыскарь проглядел мельком, дело было ещё тоньше первого, а пыток к подозреваемому не применяли вообще, в чём Мольх усомнился. Идею, что Гинеусу решил отомстить, расстроив свадьбу и дела с Гардарией, какой-нибудь несправедливо подвергшийся пыткам подданный пришлось тоже отбросить. Панкурт хотел уйти, ведь неисследованными оставались подземные ходы, где точно должны быть какие-нибудь улики, но вид раздраженного и уже не опасного, в отличие от их первой встречи Бордула так понравился сыскарю, что идея позлить его ещё больше родилась сама собой.

- А притащи-ка мне ваши бухгалтерские отчеты.

Бордул тяжело засопел над плечом.

- Зачем это тебе финансовые документы нашей службы?

Мольх обернулся к кромнику.

- Слушай, а не много ли вопросов-то? Гинеус сказал, что мне должны показать всё, что я сочту нужным. Если понадобится, то пойду исследовать использованную бумагу в вашем нужнике.

- Вот в дерьме иди и копайся, курвин ты сын, - нервно хрустнул пальцами Бордул, - А в наши расходы даже князь старается не влезать.

- А вам есть что скрывать?

- Да пропади оно всё пропадом! Читай, что хочешь. Позор какой, нас, опору государственности, подозревают в чем-то.

Бордул рванул дверцу углового шкафа, достал книгу, переплетенную свежей кожей, бросил на стол, ругаясь при этом под нос.

Сыскарь проигнорировав брань кромника, открыл фолиант. Перечень расходов отсутствием упорядоченности поверг бы в ужас любого финансиста. Латы, мечи, яд, пыточные щипцы, борода накладная, услуги цирюльника, бумага писчая второй категории - скользил сыскарь по листкам взглядом. Туфельки женские из кожи василиска. Сыскарь поперхнулся и бросил быстрый взгляд на Бордула. Тот, словно угадав какую строку читает Панкурт, невозмутимо пригладил начавшие отрастать волосы и объяснил, что деньги, то есть туфли, ушли на подкуп какой-то осведомительницы. Сыскарь продолжил читать дальше: продукты и вино для избы-давильни, премия агентам, бочки, перец, перчатки из кожи василиска, починка скамьи, парик мужской рыжий, оплата мальчиков. Тут сыскарь снова закашлялся.

- Изображающих пытуемых, - возмутился кромник, - Ты что о нас подумал вообще?

- А что тут думать, уже погостил у вас. Тут и думать ничего хорошего не приходится!

Вино розовое, ржаная настойка, премия главному кромнику, мыло, ветошь, доски, пенька, шлюхи, овёс. Мольх присвистнул.

- Я полагаю, Гинеусу не стоит докладывать, что мы иногда расслабляемся в борделе за казённый счет.

- Послушаешь вас, так никому ничего наверх не надо докладывать! Я не про это, - замотал сыскарь головой. Перетрахайте хоть каждую курву в Верузии. Тысяча двести толлеров за овёс? Что за цены?

- А что такого, - повел бровью кромник, - Овёс нынче дорог, особенно если много брать. Ты знаешь, сколько голов у нас в конюшне?

Сыскарь отмахнулся и перелистнул страницу. Показалось, что лист бумаги на том самом месте, где фигурировал овес по цене золотых слитков, просвечивался. Панкурт сделал вид, что не обратил внимания и продолжил перелистывание.

- В горле пересохло, - неожиданно проговорил сыскарь, - сгоняй за пивом.

- Я тебе не девка на побегушках, - побагровел Бордул

Сыскарь встал и заложил пальцы за ремень. Ехидно улыбнулся, мотнул гривой волос, убирая их за плечи.

- Гинеус наделил меня самыми большими полномочиями. Сегодня я у вас главный кромник. Так что вперёд! Можешь и себе кувшинчик захватить.

- Да как ты смеешь, гардари...?

- Бегом давай и без разговоров! Чтобы одна нога здесь, а другая уже там!

Бордул повернулся на пятках и, шипя проклятия, вылетел из комнаты, демонстративно хлопнув дверью. Из недр коридора что-то гулко прогремело вперемешку с ругательствами.

Сыскарь подбежал к бумагам и стал тщательно рассматривать каждый лист на просвет. Не обнаружив ничего похожего, еще раз присмотрелся к строчке с овсом. Явно здесь написали, что-то иное, такое, что служба кромников попыталась скрыть. Затерли лезвием и сверху вписали другое слово, а сумму оставили. Только зачем было, что-то скрывать, если в документе фигурировали даже расходы на любовниц. В бред о том, что туфельки из дорогущей школы василиска покупались для награды осведомителей, сыскарь, ясное дело, не поверил. Да что там любовницы, если кромники пользуются шлюхами за счет бюджета. Немыслимое дело. Либо эти документы никто не читал, либо их служба была у Гинеуса на хорошем счету. И все-таки, что может стоит тысячу двести толлеров или сто двадцать гривней? Замок на эти деньги, конечно, не купить, но домишко на окраине - вполне. Или табун лошадей. Или действительно столько овса, что хватит на всю гардарийскую кавалерию.

- Твою гвардию, мою кавалькаду, - выругался вслух сыскарь и потянул себя за мочку уха, - А может просто прокутили деньги, а потом поняли, что это перебор и за такие расходы князь может осерчать?

Дверь распахнулась, прервав мысли Мольха, улыбаясь во весь рот, с двумя кувшинами пива в руках к сыскарю прошествовал Бордул. В последний момент споткнулся и вылил оба кувшина на камзол сыскаря.

- Ох, ты ж Праматерь, - деланно запричитал он, - Простите деревенщину неотёсанную, господин главный кромник. Не приучен я с посудой обращаться, только с людьми и бумагами.

- Ну и дурак! Вообще поразительно, что ты на таком посту, - отрезал сыскарь.

- Да ты хоть знаешь, паршивый граф, сколько я всего сделал для Верузии?!

- Слушай, Бордул, а ты вообще откуда родом? - неожиданно сменил тему сыскарь.

Тот опешил, повращал глазами. Выдавил:

- Из Грындора я, а тебе-то чего?