Читаем без скачивания На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917 - Валентин Левицкий

С утра 30 декабря по всему фронту возобновились бои. Полки, встречая упорное сопротивление, медленно, но безостановочно продвигались вперед.

В ночь на 31 декабря полк атаковал противника и занял высоты непосредственно у Чархам-Баши. План атаки был разработан полковником Трескиным. Ввиду наступивших темных ночей полковник приказал батальонам двигаться в полуротных колоннах, в две линии, и таким образом атаковывался не весь участок, а только часть его. Атаку приказано было вести без выстрелов и криков «ура», причем первая линия батальонов, прорвав фронт, должна была безостановочно следовать в тыл противнику. Следующая за правой вторая линия батальонов должна была в месте прорыва распространяться по окопам противника. План полковника Трескина вполне удался. Обнаружив наше наступление, противник открыл огонь со всей линии, но за темнотой ночи и при полной тишине наступавших он не мог определить места наносимого ему удара. Прорвавшие линию батальоны, быстро продвигаясь вперед, наткнулись, очевидно, на резерв противника. Произошла короткая штыковая схватка, после чего растерявшийся от неожиданности противник стал бросать оружие и сдаваться в плен. Вслед за тем им стали быстро очищаться окопы. К рассвету полк остановился перед последней линией Зивинской позиции. В этом бою кубинцам сдалось около десяти офицеров и около двухсот аскеров.

Целый день 31 декабря соседние полку части вели бой, шаг за шагом продвигаясь вперед. Противник по-прежнему упорствовал, но через два дня он, оставив все позиции, быстро начал отходить на Кеприкейские высоты. Оказалось, что правофланговая колонна полковника Догвирта,[94] совершив трудный марш, вышла во фланг и в тыл Зивинским позициям.

Взятием Зимина в первых числах января 1915 года заканчиваются многодневные и кровопролитные бои, названные Караурганскими. Еще до начала этих боев, в силу общей обстановки, 2-й Туркестанский корпус вынужден был отойти сначала на Горумдагские, а затем на Соганлугские позиции. На этих позициях сильно ослабленный корпус в два полка 39-й дивизии (Бакинский и Елизаветпольский) должен был включительно до 27 декабря выдерживать непрерывные удары 45 батальонов 11-го турецкого корпуса.

Противник, пренебрегая всякими жертвами, все время стремился прорвать фронт в различных местах, и наконец, отчаявшись в своих силах, сам переходит к обороне, но и здесь, теснимый со всех сторон и обойденный на фланге, принужден был поспешно отступить. Естественно, что нам представлялась полная возможность использовать эту обстановку для начала, может быть, новой и крупной операции уже наступательного характера, но для этого нужны были свежие корпуса, чего у нас не оказалось. Войска были утомлены до предела, и их сильно поредевшие ряды нуждались в пополнении. В Кубинском полку после боя 31 декабря оставались в строю немногим больше тысячи солдат при двенадцати офицерах.

3 января полк, пройдя западнее Кара-ургана, остановился на Хорум-Дагских позициях, войдя правым флангом в связь с Туркестанским корпусом.

Предпринятая противником крупная операция наступательного характера на всем Кавказском фронте окончилась для него полной неудачей. Противнику не только не удалось осуществить свой план, но, потерпев всюду поражение, он вынужден был поспешно отступить в глубь своей страны. Его 9, 10 и 11-й корпуса были окончательно разгромлены. По одним лишь официальным источникам вся неприятельская армия из 130-тысячного состава вернулась к себе на родину лишь с 12 тысячами. Пленными нам досталось около 25 тысяч человек, а остальная цифра падала на убитых и на замерзших. Турецкая армия после полученного столь жестокого удара принуждена была перейти на долгое время в пассивное положение, а в моральном смысле она получила глубокий надлом, который очень сказывался в течение всей войны.

Кавказская армия в Сарыкамышской операции, помимо крупных услуг, оказанных русскому оружию, победой являла ряд боевых блестящих примеров. Она с поразительной точностью и спокойствием справлялась со сложным контрманевром при полной гармонии повелевавших с одной стороны и исполняющих с другой.

Повинуясь принципу, что для хорошей армии нет ни фланга, ни тыла, а есть повсюду фронт, Кавказская армия, совершив весьма умело перегруппировку войск за счет сжатия фронта, сама наносит противнику смертельный удар в его фланг и тыл.

Примеры личной храбрости, стойкости и инициативы каждого бойца в Сарыкамышской операции бесконечны. Они лишний раз подчеркивают, на что способен русский солдат при должной его тактической подготовке и воспитании духа. Какая самодовлеющая сила лежит, казалось, в простых словах: «Сам погибай, а товарища выручай».

И их духовная мощь вполне тождественна с глубоким евангельским изречением: «Нет больше той любви кто душу свою положит за други своя». Принцип спайки и принцип взаимной выручки – этот моральный ключ во всякой победе веками глубоко вкоренился в сознание Кавказских и однородных с ними Туркестанских войск. Остановившись на весьма сложной и ответственной задаче «победить или умереть», ставка Кавказской армии, несмотря на совершенно противоположное решение генерала Мышлаевского, решила довести начатое дело до конца.

Вдохновителем этой идеи «победить» был генерал Юденич. Не мне, бывшему рядовому бойцу, давать оценку столь маститому вождю. Россия, история и ряд авторитетных лиц воздадут водителю Кавказской армии должное. Но и мне, как участнику Сарыкамыша и отчасти Кара-ургана, хочется сказать будущему кубинцу, что честь великой победы в декабре 1914 года на Кавказском фронте принадлежит исключительно русскому солдату, а также таланту и железной воле генерала Юденича.

Часть III

Период от первых чисел января до первых чисел августа 1915 года: июльские бои, или Евфратская операция

Крутясь по кривым и узким улицам Сарыкамыша, автомобиль, преодолев последний крутой подъем, остановился у здания бывшего лазарета 155-го пехотного Кубинского полка, где теперь помещалась часть дивизионного госпиталя. Сравнительно просторная площадка перед подъездом лазарета была забита санитарными двуколками, только что прибывшими с ранеными.

Через тусклый свет газовых фонарей видно было, как из двуколок, покрытых парусиновыми фордеками, вылезали люди. Это были раненные в последних боях у Кара-ургана, и теперь они должны были ждать в госпитале дальнейшей отправки в тыл. Молча, кто сам, а кто опираясь на плечо соседа, люди направлялись к дверям подъезда. Тяжелораненых укладывали в носилки. Несколько человек, умерших в пути, были отнесены по снеговой проталине в сосновую чащу к часовне.