Читаем без скачивания Имам Шамиль - Шапи Казиев

О низамах имама Загорский писал: «Перед лицом Бога, Пророка и его имама (наместника) все сохраняют равенство, из пределов которого ни богатство, ни высшие дарования не в состоянии никого вывести… Теперь за малейшую вину, за всякое нарушение общественного порядка определены взыскания: штраф, темница и телесное наказание, от которого никто не избавляется, от последнего поденщика до знатнейшего наиба. Все сии наказания приводятся в исполнение с величайшей точностью и нужно сказать правду, что преступления становятся очень редки. Теперь через всю страну, над которой распространяется власть Шамиля, можно смело одному человеку провозить вьюки золота, не опасаясь лишиться их».

Воззвания и лазутчики Нейдгардта

Нейдгардт был человек педантичный и осторожный. Он имел богатый опыт заграничных походов, но попал на Кавказ из кресла московского военного губернатора и был более склонен к штабной деятельности, чем к бранному делу.

Решив действовать наверняка, он запросил у императора подкреплений, а сам занялся составлением грозных воззваний. Как человек образованный, Нейдгардт счел необходимым украсить традиционные обещания «кнута и пряника» понятными горцам образами. В своих темпераментных сочинениях генерал от инфантерии сообщал, что «Его Императорское Величество решился восстановить в нынешнем году спокойствие и благоденствие в этой части Кавказа», соглашался оставить горцам их веру взамен на полное подчинение, объявлял Шамиля «наглым обманщиком, который из личных видов корысти и властолюбия возмутил горские общества и предал их всем бедствиям войны, а сам вечно избегает всякой опасности и скрывается от русской пули»; лгал, что Шамиль «бесчеловечно и вероломно истребил все народонаселение аула Центорой, не исключая ни старцев, ни женщин, ни детей»; угрожал, что «все аулы и общества, которые впредь окажут содействие Шамилю и его сообщникам и сопротивление законной власти, подвергнутся также строжайшей казни и что те племена, которые выселились в горы и не возвратятся ныне же на прежние места жительства, лишатся навсегда земель своих», а сверх того живописно пугал горцев: «Упорствуя в своем заблуждении и встречая отряды наши неприязненно, вы подвергнетесь вместе с Шамилем казням и разорению от грозного орла России, который является в одно и то же время там, где восходит солнце и где оно садится в море, и перелетает чрез Казбек и Эльбрус, как чрез небольшие пригорки».

Уверенный, что горцы повергнуты его красноречием в трепет и вскоре не только сложат оружие, но и приведут к нему на аркане самого Шамиля, Нейдгардт принялся за восстановление сети лазутчиков, чтобы контролировать дальнейший ход кавказских дел. Демонстрируя новые методы правления, он даже велел приделать к стенам властных учреждений специальные почтовые ящики, чтобы все желающие могли инкогнито сообщать полезные сведения как о действиях мюридов, так и о злоупотреблениях местных чиновников.

Шпионская сеть, раскинутая Нейдгардтом и стоившая немалых денег, приносила весьма неутешительные сведения. Выходило, что Шамиль со своими мюридами и не помышляет о прекращении сопротивления. Более того, имам увеличил армию и строил свое государство так спокойно и основательно, будто находится не в окружении царских войск, а где-то в пустынной Аравии.

Вскоре Нейдгардт все же получил вести от Шамиля. Однако вместо ожидаемого прошения о помиловании, имам предлагал начать переговоры о мире, ставя основным условием официальное признание своего государства и возвращение своего сына-заложника Джамалуддина.

Разгневанный наместник отверг предложение и начал собирать войска, чтобы наказать Шамиля за дерзость.

Заметным успехом его агентурной сети стала ликвидация одного из ближайших сподвижников Шамиля — Ахвердилава.

Ахвердилав был в числе сподвижников первых имамов. Шамиль назначил его сначала наибом Малой Чечни, а затем и мудиром — генерал-губернатором всей Чечни, где он пользовался высоким авторитетом как отважный воин и справедливый администратор. Считалось, что в случае гибели Шамиля его место займет именно Ахвердилав.

Еще в 1841 году на его истребление Головин выделил две тысячи рублей серебром. «Нет сомнения,— писал он,— что через уничтожение этого предприимчивого сподвижника Шамиля мы избавились бы от одного из самых опаснейших его орудий, и успокоение Чечни было бы тогда делом гораздо менее затруднительным».

Узнав через своих лазутчиков, что Ахвердилав готовит наступление на Аварию, Нейдгардт употребил все возможности, чтобы попытаться избавиться от «правой руки» Шамиля. 12 июня 1843 года во время переговоров у аула Шатили Ахвердилав был ранен в спину. Ахвердилав убил покушавшегося, взял пленных и отошел в горы. Но рана оказалась тяжелой, и через неделю Ахвердилав умер. Одни считали причиной покушения кровную месть, другие подозревали подкуп. Нейдгардт считал это успехом своей резидентуры и ожидал, что горцы теперь падут духом и отступятся от намерений овладеть Аварией.

Но имам вновь разочаровал Нейдгардта. После гибели Ахвердилава шпионская сеть была раскрыта. Наиб Шугаиб был особенно суров с предателями: казнив шпионов, найденных в своем наибстве, он предлагал Шамилю поступить так же и со всеми остальными. Шамиль считал более действенным средством позорное наказание и изгнание. Людей, чья вина не была доказана полностью, Шамиль вверял воле Всевышнего и передавал в распоряжение их джамаатов.

Вскоре жертвой заговора стал и сам Шугаиб. 15 марта 1844 года наиб прибыл в село Центорой, чтобы убедить людей активнее поддерживать Шамиля. Но подстрекаемые агентурой Нейдгардта, кровники устроили засаду и убили Шугаиба. В ответ Шамиль казнил убийц и сжег их дома, а явных соучастников переселил в высокогорные аулы.

С тех пор никто и ни за какие деньги не соглашался стать осведомителем Нейдгардта.

Иногда разоблаченным агентам предоставлялась возможность искупить свою вину, снабжая кавказское начальство дезинформацией. Двойные агенты заводили войска в каменные мешки и непроходимые леса, заманивали противника в нужном Шамилю направлении, убеждали, что население только и ждет их появления, чтобы восстать против Шамиля. Не покладая рук трудились и тайные службы самого Имамата.

Блистательная эпоха Шамиля

Лишив Нейдгардта «глаз и ушей», Шамиль сделался полным хозяином положения. В конце августа 1843 года он начал широкие наступательные действия. Сначала он осадил «мирный» дагестанский аул Унцукуль и начал его обстрел из артиллерийских орудий. Унцукульцы известны своими изделиями из дерева с металлической насечкой. В ту пору большим спросом у военных пользовались унцукульские трубки. Торговля шла бойко, и унцукульцы старались поддерживать с царскими властями хорошие отношения, тем более что в самом Унцукуле стоял гарнизон. Приглашения Шамиля к совместным действиям они отклоняли, объявление имама о греховности курения табака и выделке трубок — игнорировали. Вероятно, поэтому свою новую военную кампанию имам решил начать с наказания «трубочников».