Читаем без скачивания Осколок Демиурга. Пробуждение - Ал Эш

Я собирался возразить, но заметил, что Нила вдруг замерла, её взгляд стал отсутствующим. Корона Восприятия в руках Лирианы начала пульсировать ярче, посылая тонкие лучи света к астрономистке.

— Нила? — встревоженно позвала Лириана.

Но девушка не отвечала. Её глаза наполнились тем же звёздным светом, который пульсировал в кристаллах вокруг нас. Я ощутил всплеск энергии — Корона Восприятия самопроизвольно активировалась, создавая канал между артефактом и разумом Нилы.

— Что происходит? — голос Лирианы дрожал.

— Корона показывает ей что-то, — я шагнул к Ниле, но Элохим остановил меня жестом.

— Не прерывай видение, Учитель. Это... неожиданный дар. Таких связей не бывает случайно.

Нила вдруг заговорила — странным, отстранённым голосом, словно произнося пророчество:

— Трещина разрастается... Небосвод раскалывается как скорлупа яйца... Я вижу армию теней, идущую сквозь разлом... Существа, наполовину из света, наполовину из тьмы... — её голос становился всё более напряжённым. — Белая башня на вершине горы... она падает... Война между Домами переходит в войну миров...

Её взгляд словно перемещался, наблюдая невидимую для нас панораму.

— Теперь я вижу... детей со светящимися глазами... они создают круг... защищают что-то... Женщина с серебряными волосами и чёрными глазами разрывает свиток... Пятеро стоят у закрытых врат, каждый держит часть ключа...

Она резко вздрогнула:

— И Малфориан... Он больше не один... В нём голоса тысяч поглощённых душ...

Последние слова Нила почти прокричала, а затем вдруг обмякла. Я едва успел подхватить её, не дав упасть на кристаллический пол.

— Нила! — позвал я, поддерживая её. — Ты меня слышишь?

Девушка медленно открыла глаза — теперь снова обычные, тёмные.

— Я... видела... — прошептала она. — Азар, я видела конец и начало...

— Это был дар предвидения, — тихо произнёс Элохим. — Корона Восприятия усилила твою врождённую способность видеть скрытое, дитя звёзд. То, что ты видела — возможное будущее... или одно из множества возможных будущих.

Нила постепенно приходила в себя, но её взгляд оставался обеспокоенным:

— Эти существа... Измененные... их намного больше, чем мы думали. И они не просто стража Малфориана, они — армия.

— Что ещё ты видела? — спросил я, помогая ей сесть.

— Было так много образов... — Нила потёрла виски. — Но почему-то детей я запомнила особенно ясно. Дети со светящимися глазами, они стояли кругом и создавали какой-то щит. И они... они были похожи на Эрина.

Имя юноши, чьё тело я занимал, заставило меня вздрогнуть. Я ощутил, как глубоко в моём сознании шевельнулось что-то, будто спящее сознание Эрина отозвалось на своё имя.

— Похожи на Эрина? — переспросила Лириана, помогая Ниле подняться. — В каком смысле?

— Та же аура... то же сияние, которое я иногда вижу вокруг Азара, когда он не полностью контролирует тело. Словно... — она замолчала, подбирая слова, — словно в них тоже есть что-то демиургическое.

Элохим подался вперёд, насколько позволяла его кристаллическая тюрьма:

— Интересно, Учитель. Ты никогда не задумывался, почему именно этот человек смог принять твою сущность? Почему его тело не отторгло тебя, не сгорело от соприкосновения с демиургической энергией?

Я нахмурился:

— Медальон, который он нашёл, был настроен на меня. Он активировал его и...

— И любой другой человек был бы уничтожен в процессе, — закончил Элохим. — Но только не Эрин.

— Что ты знаешь? — я подошёл вплотную к кристаллическому трону.

— После Затмения не все Демиурги исчезли или оказались заточены, как мы с тобой, — медленно произнёс Элохим. — Некоторые... выбрали иной путь. Они отказались от большей части своей силы и сущности, чтобы жить среди людей. Не как гости в чужих телах, а по-настоящему став людьми.

— Невозможно, — выдохнул я. — Демиургическая сущность нельзя просто... отделить. Она является нашим ядром.

— Нельзя отделить, — согласился Элохим. — Но можно разделить. По капле, из поколения в поколение... Ты никогда не задумывался, почему у некоторых людей врождённый магический потенциал столь выше, чем у других?

Я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Это не могло быть правдой... или могло? Решились бы некоторые из моих собратьев на подобное?

— Ты хочешь сказать, что Эрин...

— Я не знаю наверняка, — покачал головой Элохим. — Но ты можешь спросить его сам. Его сознание не исчезло, не так ли? Оно всё ещё там, внутри, уступившее контроль, но сохранившее себя.

Я закрыл глаза, обращаясь вглубь себя, к затихшему, но не исчезнувшему сознанию юноши.

Эрин? Ты слышишь меня?

На мгновение тишина, а затем — словно отголосок, слабый, но отчётливый:

Я всегда слышу вас, Господин Света.

В этом мысленном голосе не было страха или враждебности, лишь странное благоговение и... облегчение?

Почему ты искал медальон? Как ты узнал о нём?

Снова пауза, затем образы вместо слов — воспоминания Эрина: древняя книга с полустёртыми демиургическими символами, тайно переданная его отцом перед смертью; старик, передающий семейную реликвию — серебряный ключ с тем же символом, что и на медальоне; шёпот умирающей матери: "Найди Свет, который спит в горах. Это твоё наследие и твоя судьба."

Я искал вас всю свою жизнь, — продолжил Эрин. — С тех пор, как узнал о своём происхождении. Мой пра-пра-прадед был служителем вашего храма, прежде чем Затмение. Он получил часть вашей сущности, когда пытался спасти вас. Это передавалось в нашей семье... шёпот вашего голоса в наших снах, фрагменты вашей силы в нашей крови.

Я вздрогнул и открыл глаза. Лириана и Нила смотрели на меня с тревогой. Даже Элохим, казалось, затаил дыхание.

— Он потомок одного из моих последних служителей, — произнёс я наконец. — Человека, который пытался спасти меня во время Затмения. Часть моей сущности соединилась с ним в момент катастрофы. И в результате... Эрин родился с частицей меня внутри, как и многие поколения его предков до него.

— Так вот почему его тело способно выдержать ваше присутствие, — тихо сказала Лириана. — Он был... подготовлен с рождения.

— И его поиск не был случайным, — добавила Нила. — Он искал вас намеренно. Нашёл медальон, активировал его...

— И впустил меня добровольно, — закончил я, ощущая странную смесь благодарности и вины перед юношей, так безраздельно доверившим мне свою жизнь.

— Это многое объясняет, — кивнул Элохим. — И делает ваш союз ещё значительнее. Но время уходит, Учитель. Я чувствую... присутствие. Вы не одни в этих пещерах.

Я напрягся:

— Измененные?

— Нет, — Элохим прислушался к чему-то, недоступному нашим чувствам. — Что-то более... тонкое. Наблюдатель. Он следует за вами с самого входа в пещеры, скрытый даже от моего восприятия. Я ощущаю лишь тень его присутствия.

Лириана подняла Хранитель Памяти:

— Но наши артефакты должны защищать от наблюдения.

— От большинства форм — да, — согласился Элохим. — Но это... это что-то иное. Словно зеркало, отражающее вас, но остающееся невидимым.

Я внимательно осмотрел