Читаем без скачивания С аквалангом в Антарктике - Михаил Владимирович Пропп

«выбирай конец, выхожу наверх». Через минуту Женя уже наверху, выясняется, что манометр акваланга замерз и неверно показывал давление, воздух кончился почти моментально на глубине 25 метров. Наши работы в Молодежной окончены, но Женя хочет еще спуститься в пресное озеро, пользуясь тем, что в четвертом акваланге еще есть немного воздуха, его хватит на погружение, так как озеро очень мелкое. Я неохотно соглашаюсь — зачем, дно озера и так хорошо видно — и не возражаю только потому, что самые нелепые на первый взгляд идеи приносят иногда неожиданные результаты. Пообедав, дотащили с помощью зрителей снаряжение до озера, и Грузов спустился в одну из лунок, сделанных при установке насосов. Сверху было отлично видно, как он плавает под водой, лед был уже не так идеально прозрачен, как вчера, но еще пропускал достаточно света. Но вот что неожиданно: то, что мы сверху приняли за камни, на самом деле оказалось водорослями, которые покрывали дно озера довольно толстым слоем. Женя тщательно собрал их, они представляли интересную находку, хотя исследование пресноводных озер не входило в нашу программу. Через 25 минут воздух кончился и Женя вылез; он сообщил, что под водой ему было необычайно тепло, гораздо теплее, чем при погружении в море. По верить в это было трудновато: его гидрокостюм на воздухе тотчас покрылся коркой льда. Но если учесть, что в озере вода подо льдом сохраняет температуру +4°, а в море —2°, то нельзя не согласиться, что разница может быть очень чувствительной.

Погружения окончились, а «Обь» все еще не была заправлена пресной водой. Почти все пассажиры, в том числе и мы, отправились собирать камни. Выветривание горных пород в Антарктиде часто создает самые причудливые формы, к тому же вблизи Молодежной можно найти красивые гранаты темно-вишневого цвета, полевые шпаты и, если повезет, кристаллы горного хрусталя. Геолог (впрочем, морской геолог, так что сбором он занимался, как и все мы, любительски) нашел такой кристалл правильной пирамидальной формы и очень чистый. Неожиданно разразилась эпидемия коллекционирования камней, захватившая почти всех. Можно было видеть, как кое-кто, сгибаясь под непомерной тяжестью, тащил камни такого размера, что разместить их можно было разве что в саду, как памятники, или уж в зарубежном музее абстрактного искусства. Назавтра, когда наконец танки наполнили водой и вышли в море, началась демонстрация и мена камней, так что дел нашлось немало. Забегая вперед, замечу, что, когда мы добрались до Ленинграда, камней на корабле сильно поубавилось. Подозреваю, что они покоятся на дней морей от Южного океана до Балтики и если когда-нибудь коллеги нашего морского геолога Жоры Фелюшкина извлекут их оттуда, у них будет материал для создания прелюбопытнейших теорий о переносе горных пород из южного полушария в северное.

Домой, домой!

Наконец-то мы действительно проснулись в море. Пробиваясь между ледяными полями, временами выходя на открытую воду, корабль снова идет в Мирный. Опять кругом льды, айсберги, но все это уже настолько примелькалось и надоело, что не хочется даже смотреть. Впрочем, нам вообще ничего не хочется, усталость и безразличие охватывают нас с новой силой. До Мирного шесть дней пути, и они ничем не запоминаются; почти асе время валяемся на койках. Даже неоднократные попытки начать составление отчета приносят поистине жалкие результаты: за все время были написаны какие-нибудь две страницы. Погода все время хорошая, нам везет, но местами в море уже встречается молодой лед — конец марта, середина осени.

Возвратились в Мирный, здесь все уже покрыто свежим снегом и холодно, совсем не так, как раньше. Все планы продолжать работу пришлось на время отложить, стоянка судна предполагается недолгой. Санно-тракторный поезд уже в 600 километрах отсюда, когда он вернется, «Обь» возьмет на борт людей и тотчас выйдет в обратный путь. Капитан торопит с отходом, экспедиция и так задержалась по сравнению с намеченными сроками, а море вскоре начнет замерзать. Для нас самое главное — упаковка и погрузка. Все предстоит делать самим, так как «спасение утопающих — дело рук самих утопающих», весь персонал станции занят перекачкой топлива с пришедшего сюда танкера, разгрузкой смазочного масла и другими срочными работами. Приходится возить весь груз на своей шлюпке и поднимать на палубу по одному ящику маленькой гидрологической лебедкой. Все дни одинаковы: запаковываем ящики, затаскиваем по десять штук в шлюпку, некоторые весят по 100–150 килограммов, а грузить приходится с узкой обледеневшей лесенки в качающуюся лодку. Потом запускаем в балке подвесной мотор, даем ему прогреться и устанавливаем на шлюпке. Все время дует сильный стоковый ветер, но под самым ледяным барьером тихо и мы добираемся до «Оби» без приключений. Втаскиваем ящики на палубу, и все начинается сначала. Работаем с утра до ночи, надо торопиться, начнись настоящий шторм — и нам придется бросить здесь часть оборудования. Тем временем на судно сажают отзимовавших полярников и сезонников, с танкера перекачивают топливо, но санно-тракторный поезд застрял в глубине Антарктиды: там пурга, видимость 2–3 метра.

Но вот у нас пока все кончено: снаряжение на корабле, наша лодка стоит под бортом, а сами мы сидим в салоне, можно денек отдохнуть, а потом подумать о продолжении работ. Два часа назад отошел от берега танкер, мы еще видим вдали его огни, 16 человек возвращаются на его борту на Родину. Неожиданно на нашем корабле начинается суматоха, матросы бегают взад и вперед, возятся с причальными концами, поворачиваются стрелы лебедок. К нам подбегает помощник капитана: «Срочно перегоните вашу шлюпку к четвертому трюму, поднимем ее наверх, мы сейчас отходим». Почему, зачем — не успеваем понять. Чертыхаясь, вылезаем из теплых кресел и перетягиваем шлюпку, стрела лебедки тотчас подхватывает его и поднимает на палубу. И тут нас вызывают к начальнику экспедиции, он тоже остался на борту «Оби»: «Танкер намотал что-то на винт, потерял ход и управление, ветром его относит к айсбергам. Просят вас спуститься и посмотреть, «Обь» будет стоять наготове, чтобы в случае нужды взять танкер на буксир. Готово ли ваше снаряжение?» Очень хочется ответить, что мы уже три дня работаем не отдыхая, что на «Оби» есть судовые водолазы, что спасение судов не входит в наши задачи. Но… мы переглядываемся и соглашаемся, ведь просят-то нас.

Едва пыхтя дизелем, подходит катер с танкера. Море покрыто шугой, в системе охлаждения мотора замерзает вода, словом, картина не из приятных. Никакого настроения погружаться у нас нет, да и понятно: это не менее рискованно, чем наши обычные спуски, а опыт судовых работ у нас невелик. Дизель