Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки - Гроссграф - Гай Орловский

Она смеялась и плакала от счастья, глядя на меня ликующе, огромные глазища сияют, как утренние звезды, умытые росой, пухлый детский рот приоткрылся в восторге.

- Пойдем, - сказал я, - что мы в коридоре… Расскажешь, как тут и что за это время.

До моих покоев всего несколько шагов, но за это время я заметил, как разительно изменилась Фрида. Я оставил ее уже выздоравливающую, но все еще насмерть перепуганную крестьянскую девчонку. Ну, пусть не крестьянскую, она давно уже при замковой кухне, но все равно зашуганная челядница, а сейчас рядом со мной быстро перебирает ножками, стараясь не отстать, юная леди, держится свободно и раскованно, но чувствуется в ней и достоинство прирожденной, да, прирожденной.

Открывая дверь, я изумленно думал, как правы те, кто говорит, что короля играет не сам король, а свита. Она твердила, что простая девушка, но все в замке знают, что я спас из лап дракона знатную леди, злыми колдунами превращенную в крестьянку, относились к ней с почтением, целовали руки, которые она старалась в испуге вырвать, а то вдруг укусят, преклоняли колени, и постепенно ее горбатенькая спинка выпрямилась, она перестала улыбаться робко и заискивающе, и вот уже передо мной настоящая леди.

Я ахнул в изумлении: в покоях не просто все сияет, я вообще-то на чистоту и порядок обращаю внимания мало, не потому, что свинья, иначе все мужчины свиньи, просто есть другие приоритеты, а здесь Фрида как будто читала все мои желания.

- Здорово, - произнес я. - А откуда эта мебель?…

Она посмотрела на меня с некоторым испугом.

- У нас в замке нашлись хорошие столяры. А что им зимой делать? Я их загрузила работой… А что, плохо?

Я привлек ее к себе и отечески поцеловал в макушку, приминая пышную копну волос, что тут же поднялись снова, превращая голову в огненный одуванчик.

- Замечательно. Садись, рассказывай.

Слуги торопливо вносили еду, я велел убрать все, кроме сладкого, а кофе сотворил сам. Фрида взяла чашку без боязни, только хитренько улыбнулась нашему общему секрету, что вообще-то не секрет и для рыцарей, руки ее уже без следа работы палачей, кожа чистая и нежная, какой и должна быть у высокородной леди.

Она рассказывала, кофе отхлебывает мелкими глотками, а я слушал краем уха, новости пустяковые, больше любуюсь ее чистым живым лицом, блестящими глазами, уверенными жестами.

Не знаю, как бы пошло, если бы не легенда, что я спас знатную леди. Нужно было что-то срочно соврать, я и брякнул первое подвернувшееся на язык. Рыцари с их чистыми душами и пламенными сердцами окружили Фриду такой нежной заботой и почтением, что…

- Словом, - прервал я, - ты уже хозяйка этого замка?

Она замотала головой.

- Что вы, сэр Ричард, как можно! Это вы хозяин.

«Сэр Ричард», отметил я, а не «ваша милость». Она не только приняла навязанную ей роль, но и вжилась в нее. Прекрасно…

- Хозяйка ты, - возразил я. - Вообще-то, если честно, из меня хозяин очень плохой. Если честно, то еще хуже. А ты и там была старшей над челядью. Неважно, кто там считался главным, слушались тебя…

Она посмотрела на меня настороженно.

- Меня и тут челядь слушается. Но это не значит, что я хозяйка.

Я улыбнулся поверх чашки.

- Тебя слушаются и рыцари. Представляю, с каким рвением служат! И как бросаются выполнять каждое твое желание…

Ее щеки внезапно покрыл жаркий румянец, она сказала жалобно:

- А вот это и нехорошо! Мне так неловко, так неловко. Такие знатные господа, а у меня на побегушках.

- Ты, - сказал я твердо, - знатная леди. Вот так и держись. У тебя все получилось. Сейчас ты по всем манерам - высокорожденная. Хорошо, что женщины такие пластичные… В смысле, не все тупые коровы, которым хоть кол на голове теши. А что не помнишь, кто ты, - так и должно быть. Сперва возвращаются манеры, потом - память. Ты умница, ты просто замечательная, Фрида!

Она засияла, лицо озарилось внутренним светом.

- Ох, сэр Ричард, вы такие слова говорите…

- Ты замечательная, - повторил я. - Ладно, меня распирает жажда деятельности. Я получил по морде довольно крепко, Фрида. Сейчас горю желанием… да каким желанием, это уже страсть, реабилитироваться! Потом поговорим. А сейчас мне надо двигаться, а то меня разорвет, как капля никотина хомяка.

- Ох, - сказала она жалобно мне вслед, - не сломите голову сгоряча!

- Буду осторожен, - пообещал я автоматически, как всегда отвечаем женщинам.

В коридорах сыро, под сводами гуляет холодный ветер. Ежась от непривычной свежести, я быстро вошел в зал, стражи едва успели распахнуть передо мной двери. Подтянутый от холода и собранный в тугой кулак, я прошагал к креслу с высокой спинкой.

Рыцари при моем появлении с лязгом и звоном поднялись, некоторые по примеру Растера уже в доспехах, кое-кто просто надел панцирь, подчеркивая, что все-таки боевые рыцари, и хоть сейчас в пирах, но всегда готовы сменить мягкое кресло на жесткое рыцарское седло.

- Прошу садиться, - сказал я, на миг мелькнула трусливенькая мысль, я ли это, совсем недавно боялся вякать в присутствии этих вот блестящих металлом людей, а сейчас челюсть вперед и глаза навыкате, - как сказал сэр Растер, появление кометы и меня предвещает перемены! Но разве для того мы, мужчины, рождены, чтобы просиживать за столом всю жизнь? Зима закончилась, наступает сезон подвигов!

Рыцари довольно улыбались, стучали кулаками по столам. Только сэр Растер в недоумении оглядывался: ни в одну из дверей не вбегают слуги с грудами жареного мяса на подносах, не вкатывают бочонки с вином, на столе ни кувшинов с вином, ни кубков, а стол вообще только один…

- Пить не будем, - предупредил я строго, - разве что потом. Опосля. Сейчас весна, надо решительно готовиться к окончательной победе армландизма пока что в отдельно взятой Армландии.

Сэр Растер спросил в еще большем недоумении:

- Это… как?

Рыцари посмотрели на него, потом на меня. На их лицах я прочел тот же вопрос. Я задержался с ответом, барон Альбрехт мгновенно пришел на выручку:

- Мы что, - сказал он с тонкой улыбочкой, - зря всю зиму составляли списки сторонников и противников гроссграфства сэра Ричарда?… Думаю, после взятия Орлиного замка ряды противников поредели. Но все-таки…

Он остановился и поглядел на меня в ожидании. Я хмуро кивнул.

- Мы не можем затягивать баталии на годы и десятилетия. Армландия должна стать единой в первые месяцы лета! Лучше вообще в первый. А дальше с ходу начнем строить новое счастливое общество. Чтоб и подъем экономический, и поток инвестиций, и утечка… вернее, притечка мозгов, и расцвет культуры и гастарбайтеризма, а также прочей грамотности.