Читаем без скачивания Туманы Эвернесса - Джон Райт

Питер скептически посмотрел на него.

— Не имеет значения. Давай-ка двигаться вперед, но медленно. Согласно их радио, — он показал уоки-токи, который взял у одного из спящих, — они послали большие силы на север, чтобы остановить большую черную машину. Кто их знает, что еще они оставили здесь для охраны Эвернесса…

И тут между деревьями, стоявшими по обеим сторонам главной дороги, появилось оно, огромное и черное; оно мягко кралось на подушечках чудовищных лап, его ужасные кошачьи глаза превратились в щель под ярким солнечным светом. За ним оставался запах напалма и крови.

Питер поднял молот, но Лемюэль остановил его.

— Погоди… Не уверен, что Мьёлльнир сможет остановить его.

Зверь встал на задние лапы, став похож на разъяренного гризли, и уставился на них сверху вниз. Оба козла нервно забили копытами и выдохнули пламя. Лемюэль, опустив глаза, начал бормотать молитвы, Питер, не мигая, глядел зверю в лицо.

Зверь поднял могучую лапу, приветствуя их.

— Добро пожаловать, сподвижники Ареса. Идите, увеличьте мое королевство. И очень скоро на свет явится Рог. Когда же последняя нота тревожно прозвучит, то моя власть охватит все миры, небесный светлый свод и мрачный ад. Я вам не встану на пути…

Опустившись на четыре лапы, монстр повернулся и загромыхал прочь, остановившись только на мгновение, чтобы через плечо бросить смеющийся взгляд на Питера. Потом стал стремительно увеличиваться в размерах, одновременно становясь все более и более разреженным, распух до всего ландшафта, превратился в дым и исчез.

— Мне все это очень не нравится… — пробормотал Питер.

— Скорее, мы должны достать Меч! — прошептал Лемюэль.

— Тогда вперед! — рявкнул Питер.

Когда они добрались до главного дома, все вокруг спали, кроме группы на главной лестнице, до которой было еще довольно далеко.

— Что ты думаешь об этом? — спросил Питер, указывая на боковой двор. Круговой барьер из потрескивающих электрических разрядов окружал большую группу спящих людей. Рядом стояли два большегрузных грузовика с генераторами и динамо-машинами, стоявшими на их платформах. Толстые кабели бежали от них к краю барьера; техники в противорадиационных костюмах лежали на своих инструментах. Рядом дымился электрощит с перегоревшими пробками.

— Ученые пытались перехватить силу Князей Бури. И им это удалось. Заметь, что теперь электричества нет.

— А что с этими парнями там наверху?

Они подошли поближе к главным воротам.

Группа прокаженных выстроилась в три ряда, перекрыв вход в дом: хилые мужчины, изможденные, худые женщины, печальные дети с широко открытыми глазами. Все они стояли молча, не двигаясь. На каждом костлявом лице был написано отчаяние; все свои слезы они выплакали много лет назад. На Питера и Лемюэля глядели апатичные лица узников концлагеря.

И все, даже дети, в костлявых руках держали оружие: нож, монтировку или железную цепь.

Перед лестницей были навалены груды трупов и черепов, окровавленные ребра валялись среди гнилой одежды и воняющих кусков плоти. Пара ворон клевала разлагающуюся плоть умерших.

Питер остановил козлов подальше, достал шарф и замотал рот и нос, его глаза слезились от запаха гангрены, исходившего от живых, и гнилостной вони — от мертвых.

Какой-то старик, в первом ряду, весь покрытый язвами и фурункулами, тихо сказал:

— Стойте! Если вы подойдете, мы на вас нападем… — Слабость не дала ему договорить.

— Что за черт? — спросил Питер.

Какая-то старуха подняла изъеденное язвами лицо и бледными глазами посмотрела на них через космы седых волос.

— Лемюэль Уэйлок. Это я, Фрида Тильдрум. Не заставляй нас сражаться. Уходи, оставь нас…

— Миссис Тильдрум…? — с ужасом прошептал Лемюэль.

— Оставь нас, иначе мы умрем…

— Где мистер Тильдрум?

Одна из фигур указала серой скелетоподобной рукой на кольцо съеденных болезнью трупов, окружавших лестницу.

— Вот что случается, если мы не делаем то, что говорят они. Мы не дадим вам войти.

— Мама! — заплакал маленький мальчик. — Я хочу посидеть. Я так устал…

Ему ответил тяжелый грубый голос:

— Не садись! Я не хочу потерять тебя и Кэти.

— Мистер Миллиарт! Достопочтенный Шипли! Джозеф? Элен?

Толпа инвалидов заволновалась.

— Лучше вам уйти, Лем, — сказал усталый голос. — Мы с удовольствием играем с вами в бридж, но не хотим умирать из-за вас. Если вы ступите на лестницу, нам придется останавливать вас.

— В любом случае надо прогнать их, — прошипел женский голос из-за ближайшей спины. — Эти странные статуи и мудреные штучки привели на нас чуму. Все этот дом!

Лемюэль, побледнев, отступил назад, не в состоянии ответить на обвинение.

Питер поднял молот, но Лемюэль быстро сказал:

— Погоди. Это невинные люди.

— Нет, не против них, против тех ублюдков. — За углами здания, слева и справа, стояли две шеренги вооруженных рыцарей. Лошади казались заморенными и чуть ли не хромыми, на них было страшно смотреть: куски гниющей плоти, обтянутые шелушащейся кожей. Зато рыцари были прекрасны, с серьезными набожными лицами. Но с кончиков их мечей и копий текли кровь и разложение.

Знаменосец, стоявший вперед, благородный рыцарь в шлеме с перьями, на щите которого было изображено пораженное проказой лицо, улыбнулся с фальшивой теплотой и елейно сказал:

— Возлюбленные друзья…

Питер могучей рукой закрутил молот и со злобой швырнул его в рыцарей-кэлпи.

Знаменосец даже не поднял щит, но просто отмахнулся от молота, как если бы тот был обыкновенным комаром. Могучее оружие упало на траву с глухим шумом. Один из рыцарей печально качнул головой.

— Бедный невежественный человечишка! Неужели ты думаешь, что болезнь можно победить дубиной? Мечом жар у больного не снимешь!

— Возлюбленные друзья, — опять заговорил рыцарь-знаменосец, — одна из цитаделей нашего высокого ордена, та, которая находилась на темной стороне луны, полностью уничтожена один человеком из этого дома. Пока мы прощаем вас, и даже не будем лишать счастья находиться внутри него. Более того, мы собираемся разделить его с вами. Разве это несправедливо? Но, конечно, вы должны разделить с нами благословление нашей болезни. Рыцарь Оспа! Рыцарь Проказа! Познакомьте их с нашей мудростью!

Питер призывно взмахнул рукой, и молот вернулся обратно; он опять бросил и ухмыляющийся рыцарь легко отбил его, едва пошевелив щитом.

С улыбкой на устах и шумом вежливых извинений, рыцари опустили копья, пришпорили своих гротескных коней и бросились в атаку.