Читаем без скачивания Туманы Эвернесса - Джон Райт

— Отлично, Гален! — крикнул он.

Гален, счастливо улыбаясь, шел вперед. Выстрел, шаг, новый выстрел, новый шаг. Некоторые кэлпи бросились бежать от Галена, а один, размахивая оружием, к Галену. Гален достал стрелу из колчана и быстро выстрелил в сердце рыцаря. Стрела превратилась в луч света, и оружие кэлпи упало на землю, безвредное.

Потом Гален перенес огонь на лошадей, которые становились прекрасными, целыми и сильными, и, больше не в состоянии выносить зловоние своих всадников, брыкались, сбрасывали их на землю и топтали их копытами.

Стояли рыцари или бежали, ничего не изменялось. Через несколько мгновений не меньше двадцати рыцарей лежали на земле — охваченные болезнью развалины, неспособные двигаться.

Гален громко заговорил:

— Те, кто хочет встать, вставайте! Вы вылечены. Те, кто не хочет вылечиться, убирайтесь прочь, в тени, из которых вы появились.

Один, командир, тот самый, который убил Ланселота, открыл почти беззубый рот и с вызовом прошептал, изрыгая желчь:

— Нет! Мы не смогли помочь. Мы виноваты! — и, извергая собственные внутренности, умер жалкой смертью.

Другие медленно встали, покачиваясь на слабых, но уже здоровых ногах, и дружно опустились на колени перед Галеном.

— Мы были не правы, — сказал один из них. — Мы желаем вновь нести на себе бремя человечности.

Гален протянул их связку стрел.

— Идите! Исцеляйте тех, кого обманули, убедив, что они больны. В течение года и еще одного дня вы будете обязаны выполнять службу, которую они потребуют от вас. — Рыцари, вновь ставшие похожи на людей, поклонились и исчезли.

Гален повернулся к деду. Лемюэль, глядевший на него сияющими глазами, вытянул вперед руки.

Они обнялись.

— Я всегда гордился тобой, Гален, — сказал Лемюэль. — Тебе не надо ничего мне доказывать.

Гален почувствовал, как лук дрожит в его руке, напрягся и дал тщеславию, которое успело вырасти в нем, опуститься и исчезнуть. Вместо того чтобы похвастаться, он сказал:

— Я виноват. Я должен был быть более осторожным. И теперь я буду более осторожным.

Лемюэль посмотрел на него долгим взглядом и сказал:

— Твои ошибки прощены, ты спас нас обоих. Внук, теперь ты настоящий Страж Эвернесса.

— Да, он прав, сын, — сказал Питер, сидевший рядом. — Мне тоже очень жаль, черт, да, жаль многих своих поступков. Я много чего говорил о тебе, о том, что ты тратишь время черт знает на что, и был не прав. А сейчас ты блестяще провел настоящую военную операцию. И, да, мне пришлось поверить, что магия еще жива.

И тут Гален закостенел от испуга.

— Где Ворон? — крикнул он.

IV

— Ну, извини, но я очень рад, что могу позвать его обратно в мою руку до того, как он попадет в цель… — промямлил Питер.

— И я тоже очень рад, — кивнул Ворон, поднимая инвалидную коляску и перенося в нее Питера.

Снаружи загрохотали копыта: табун лошадей-кэлпи, сильных, здоровых, с развевающимися гривой и хвостами, промчался к морю мимо сломанной хижины.

— И что, черт побери, мы будем делать сейчас, — спросил Питер.

Все повернулись и посмотрели на Лемюэля.

Лемюэль погладил рукой лысину, пытаясь скрыть замешательство. Было ясно, что все смотрят на него как на кого-нибудь мудреца.

Он решил сделать все, чтобы не обмануть их ожидания.

— Гален, выстрели в этих козлов; может быть, если их кости целы, они еще не мертвы. Мы сможем использовать их, чтобы истребить другие силы врага. Не думаю, что до заката нам кто-то окажет сопротивление: три внешних бога очень слабы, когда Солнце на небе. К сожалению, их планеты очень сильны: ночью все три покажутся над горизонтом. Но, самое плохое, Ахерон поднимается: мы никогда не увидели бы сэлки при свете дня, если бы сам Люцифер не был очень близко к земле.

— У каждой злой расы есть талисман, который может прогнать ее, а? — спросил Ворон.

— Да, — кивнул Лемюэль. — За исключением самого Люцифера.

— Что мы можем сделать? — спросил Гален.

— Найти Рог, — ответил Лемюэль. — Подуть в него. Разбудить спящих. Призвать конец этого мира и начало следующего.

V

Следующим заговорил Ворон:

— Я боюсь, что у нас совсем мало времени. Азраил де Грей и вся армия Ахерона осаждали Моммур, город Оберона. Мы видели, как они летели, похожие на огромные черные облака. А потом исчезли. Гален поймал кэлпи и заставил того признаться, что черные легионы идут сюда, в Эвернесс. Они гонятся за Венди, у которой, мы думаем, находится Жезл Моли и Серебряный Ключ. Мы обогнали их за счет сон-лошадки, видите? И сон-лошадка сказала ужасные слова. Гален, он… — голос Ворона прервался и он печально посмотрел на Галена.

Тот с достоинством заговорил:

— Отец. Дедушка. Посмотрите мне за спину. Я не отбрасываю тень. Я — призрак. Если мы не вернем мою жизнь обратно, завтра на рассвете Аполлон убьет меня. Мне дали один день отсрочки, сегодня.

— Срань господня! — прошептал Питер. — Надо что-то такое придумать, чтобы выручить тебя.

Лемюэль внешне никак не отреагировал. Только сказал:

— Садитесь, все. И пускай каждый расскажет мне всё, что знает. Давайте поделимся информацией.

15

Дочь Пендрагона

I

Венди проснулась. Она лежала в большой кровати с пологом на четырех точеных столбиках темного дерева. Снаружи доносились крики чаек; над головой, на полированном деревянном потолке, танцевали тени, образуя причудливую паутину.

Венди села. Она находилась в большой комнате, окна которой выходили на море. В убранстве комнаты смешались четыре стиля: арабский, восточный, нормандский и стиль викингов. Слева от нее находилось окно, которое стерегла статуя в доспехах мамелюка; а справа — в броне викинга; сзади находился эркер,[82] выходящий на море. Рядом с эркером Венди увидела стойку с вооружением самурая и хмурыми лицевыми пластинами шлема. Наконец прямо перед ней, недалеко от двери, висели на стене нормандский шлем, килт и кольчуга.

За открытой дверью находился длинный коридор, украшенный моделями кораблей и картинами из морской жизни, изображавших Нептуна, гигантских спрутов, русалок и затонувшие города. Ковер был синий, цвета морской воды, а паркет отполирован так, что сверкал как золотой. Пьедесталы и вырезанные арки, убегавшие вдаль по коридору, придавали ему степенность и величавость музея.

В дальнем конце виднелись плечо и трезубец бога, стерегущего коридор, и блеск белого мраморного пола центральной круговой галереи.