Читаем без скачивания Песок, оазис, два верблюда - Анна Шульгина

— А чего пересказывать, я часть из них видела, можно сказать, невооруженным глазом. Кстати, он ещё в душе?

Ева покосилась в ту сторону.

— Да.

— Надо же, и попой пригож да ещё и чистоплотный… Бери его с собой.

— Такое впечатление, что ты мне щенка для охраны дома выбираешь… Кстати! Как там Степушка?

— Ой, он у нас тут на воле, гуляет, где хочет, жрет все подряд. Ты морально готовься алименты платить — он в поселке всех кошек перепортил.

— Что, прямо всех? — восхитилась Ева любвеобильности своей животины.

— Ну, может, через одну — я не проверяла. Но ему тут нравится. Он даже ни Стасу, ни папе Сереже ни разу в обувь не написал!

— Быть такого не может!

— Мы сами в трансе. Наверное, это его Лариса перевоспитала — он от неё ни на шаг не отходит.

— Любова, — хмыкнула Ева, чувствуя некоторую досаду на блудливого кошака. Чуть хозяйка из дому, он ей уже замену нашел…

У Линки послышались какие-то звуки, вроде легкого скрипа двери, и за её плечом замаячил Стас. Агеева на всякие случай втянула голову в плечи.

— Привет, отпускница. Как ты там, пирамиды по камешку ещё не разнесла?

— И тебе не болеть. Нет, я пока была только в монастыре.

— Ну, все, одним святым местом стало меньше…

— Лин, твой муж меня оскорбляет!

— Просто её муж тебя хорошо знает, — отмахнулся Стас и повернулся к супруге. — Любимая, можно я твой сестричке выскажу наболевшее? Обещаю, сильно орать не буду.

— Ну, выскажи, — важно покивала Линка. — А мне можно поприсутствовать?

— Нельзя, нечего моему сыну ещё до рождения слышать такие слова. Я там тебе привез виноград и персики.

— Уже бегу, — Линка, немного покряхтев, встала и, подарив Еве воздушный поцелуй, пошатывающейся походкой отправилась на кухню.

— Кошмар, родная сестра променяла меня на еду… — в легком афиге выдохнула Агеева, когда стихли посторонние звуки.

— Она беременная, ей можно! — Стас напрягся, готовый защищать жену до последнего. — Ты мне лучше скажи — чья была идея ехать в «Лабиринт»?

— Ну, моя…

— Теперь бы понять, кто из вас врет, — хмыкнул Стас, — потому что Лина утверждает, что это была её инициатива.

— Ага, и откуда бы она вообще про все это узнала, если бы я ей ничего не сказала?

— Вот и я о том же… Ладно, хоть съездили не зря? — по лицу Матвеева было сложно понять, наорет он сейчас или уже немного отошел и ограничится чтением нотаций.

— Да как сказать. Ко мне потом Пахомов приезжал.

— Серега? Так он на тебя вроде как глаз положил, все о сестре моей супруги выспрашивал.

— Да? И что ты ему сказал?

— Что у него на тебя ни нервов, ни здоровья не хватит, — засмеялся Стас. — Значит, впечатление произвела, раз лично явился.

— Вообще-то, ко мне его папенька забегали, — Ева прислушалась. Звуки работающего душа стихли. — Извини, я сейчас намного занята.

— Я вижу, — Матвеев с легкой улыбкой разглядывал кого-то за плечом девушки. — Как освободишься, стучись. Добрый вечер, кстати.

«Вот сссскотина бесшумная», — выругалась про себя Ева, поняв, что Денис подкрался из-за спины.

— Все, мне пора. Линке привет, и пусть не налегает на сладкое, ей вредно.

Матвеев только хмыкнул, закатил глаза и молча отключился.

— А тебе не говорили, что подслушивать, а тем более — подглядывать, нехорошо?

— Да, я что-то такое слышал, — голос Романовского был подозрительно довольным. И чего, спрашивается, так радуется?

Женское стремление поставить этого самца на место сделало стойку, и Ева, демонстративно зевнув и не глядя на мужчину, во избежание, так сказать, пропела:

— Так, я спать. Свет выключи. Если решишь поприставать, хоть разбуди, — с этими словами девушка переползла на противоположную сторону кровати и, выпрямившись во весь рост, спокойненько разделась, оставшись только в легкой маечке и кружевных шортах. Оглянулась через плечо, подмигнула Денису, который скользил взглядом по её телу, и улеглась под одеяло. Несколько секунд царило безмолвие, которое нарушил недовольный голос мужчины.

— Ты серьезно?

— Смотря, относительно чего. Если о том, что спать хочу, то да. А если про то, что разбуди, если будешь домогаться, то ещё серьезнее. Потому что приставать к спящей — это, чтоб ты знал, предпоследний шаг на пути к некрофилии…

Романовский тихо высказал что-то сквозь зубы. Ева уже хотела было попросить повторить чуть погромче, но не стала — что она, мата раньше не слышала? Нервное возбуждение вылилось в хихиканье, которое девушка скрыла, закопавшись под подушку. Наверное, она какая-то неправильная пчела, потому что, оставшись наедине с желанным мужчиной, вместо того, чтобы предаваться разврату, тихонько ржет. Тот самый желанный индивид щелкнул кнопкой на пульте управления, и свет погас. Темнота мгновенно обострила все чувства и желания. Ева поняла, что задерживает дыхание, прислушиваясь к шорохам. Но долго ей греть ушки не дали. Сильные руки одним движением притянули к горячему телу, а по спине толпой побежали мурашки от низкого, чуть хрипловатого голоса:

— Ну, не могу же я так нагло разбудить отдыхающую девушку. Значит, просто не дам уснуть…

— Ну, ты и наха… — дальше ей договорить не дали, просто заткнув поцелуем. Желания возмущаться не было, так что Ева только придвинулась чуть ближе и лизнула его нижнюю губу. Денис ответил на это движение едва слышным вибрирующим рыком и стиснул её так, что стало даже немного больновато. Но мужчина почти сразу опомнился и разжал руки.

— Извини, — выдохнул он, отрываясь на секунду от её губ. — Если будет больно, можешь меня стукнуть, — его рот прижался к бьющейся на тонкой шее жилке, несильно прикусывая кожу, а ладони накрыли ставшую очень чувствительной грудь.

— Обязательно, — еле слышно выдавила Ева, понимая, что не сможет и не захочет его останавливать. Кто бы сейчас её саму остановил…

Кожа Дениса была покрыта капельками воды после душа, и она не смогла сдержать искушения и едва ощутимыми касаниями губ собрала влагу с его шеи, наслаждаясь звуком тяжелого дыхания. Проведя кончиком языка дорожку к уху, Ева лизнула его по мочке, осторожно дразня её зубами.

— Тссс… Сегодня я главный, — через секунду девушка уже лежала, прижатая к матрасу. Пристальный взгляд, и ощущение кончиков его пальцев, ласкающих напрягшиеся соски, заставляло дрожать и судорожно стискивать и мять его плечи. Даже на такое вопиющее ущемление своих прав Ева ответила только смешком и, прогнувшись в пояснице, закинула одну ногу ему на талию, а вторую на плечо.

— Уверен? — проворковала она, запуская пальцы во влажные короткие волосы и почти агрессивно целуя твердые мужские губы, обводя языком контур и ловя его сиплый стон. Улучив момент, когда Денис полностью отвлекся, сминая её губы, одним коварным рывком перевернула его на спину, зажимая его руки в захвате и садясь верхом.