Читаем без скачивания Мой Шелковый путь - Алимжан Тохтахунов

Минул месяц, как я попал в венецианскую тюрьму, и моя дочка сообщила мне по телефону, что ко мне приедут следователи из Франции.

— Из Франции? — удивился я.

— Да. Твой парижский адвокат звонил. Какая-то следственная группа едет в Венецию.

— Им-то что нужно?

— Не знаю.

— Меня же обвиняют в том, что я давил на судей не только ради российских спортсменов, но и ради французских. Считают, что Марина Анисина победила благодаря мне. Чего французы-то хотят? Если они полагают, что я помог Анисиной получить медаль, то чем они недовольны?

— Ничего не знаю, папа.

— Ну пусть приезжают…

В тюрьме была телефонная будка, и заключенным разрешалось звонить один раз в неделю, предварительно заказав телефонный звонок. Каждому отпускалось десять минут на телефонные разговоры. У меня была договоренность с Лолой, что я звоню ей в такой-то день, в такое-то время. Она откладывала все свои дела и ждала моего звонка на квартире, потому что на мобильный номер звонить не разрешалось.

— Алло, папа, это ты?.. — слышал я, и сердце мое таяло от нежности…

О приезде французских следователей уведомили и тюремную администрацию. Мне об этом сообщил адвокат.

— Чего они хотят? — поинтересовался я.

— Не знаю. Бумага составлена на французском языке.

— Почему они никогда не дают нам переведенные на русский язык документы? Что за порядки такие? — негодовал я. — Мало того, что посадили за решетку, не предъявив даже ордера на арест, так еще и держат здесь в полном неведении.

— Алимжан, им нечего сообщить нам, потому что у них ничего нет. Уверяю вас, что они банально давят на психику.

— Если ничего нет, то на каком основании меня держат в тюрьме?

— Думаю, что на итальянцев сильно давят американцы. Любая политическая игра допускает бесправие по отношению к рядовому гражданину. Америка пытается отыграться за свое крайне некорректное поведение в Солт-Лейк-Сити…

Когда пришло время допроса, я буквально рвался в бой. Начиная с момента моего задержания, меня никто ни разу не допрашивал. Разговоры с судьями носили скорее неофициальный характер. Теперь же я шел на серьезный допрос.

В просторном помещении, похожем на актовый зал, стояли сдвинутые в ряд столы. Вдоль стен громоздились большие бобинные магнитофоны. «Записывать будут. Значит, для них это важный день», — решил я. Кто такие «они», я себя не спрашивал, потому что «они» были безлики. «Они» преследовали меня на протяжении многих лет, не давая спокойно дышать. «Они» давно пытались загнать меня в угол, не единожды заковывали в наручники, не раз позорили перед людьми. Что ж, пришло время поговорить серьезно.

Меня поразило обилие народа. Только переводчиков присутствовало не менее пяти. Полицейских — пугающе много. Приехали мои адвокаты из Рима и два из Парижа. Присутствовал прокурор Венеции. Как только меня усадили перед микрофонами, прокурор заговорил.

— У нас к вам есть вопросы. — И он потряс передо мной несколькими листками. — Хочу поставить вас в известность, синьор Тохтахунов, что настоящий допрос инициирован французской стороной.

— Какое мне дело, кем он инициирован. Я так долго нахожусь тут, что рад любому разговору. Спрашивайте. Странно только, что у Франции вдруг возникли ко мне какие-то претензии, ведь я уехал оттуда три года назад.

Я чувствовал себя довольно неловко, поскольку вокруг меня стояло человек пятнадцать полицейских — все мрачные, сосредоточенные.

— Господин Тохтахунов, мы хотели бы знать, как вы купили квартиру в Париже?

— Что за глупый вопрос? Заплатил деньги и купил. И вообще, при чем тут моя парижская квартира? Вас интересует фигурное катание? Вот и спрашивайте об этом.

— Вы нас не учите, что и как спрашивать. Объясните, как вы купили квартиру в Париже?

— Взял и купил.

— Откуда у вас деньги?

— Заработал в России. У меня легальный бизнес. Имею право?

— Имеете.

— Тогда в чем дело?

— Мы хотели бы уточнить, какого рода был ваш бизнес в то время?

— Я с моим партнером поставлял продукты питания в гостиницы. Это был очень серьезный бизнес, с быстрой отдачей денег.

— А где вы налоги платили?

— Нигде, потому что в России в те годы не платили налогов.

— Тогда вы должны были во Франции заплатить налоги.

— Почему именно во Франции? Почему не в Англии или Испании? Я в России вел бизнес, я там деньги заработал. Если бы я работал во Франции, тогда другое дело. Но я работал в России, хотя жил во Франции. Назовите мне хотя бы одного француза, который живет в России и платит там налоги с денег, которые он получает со своего бизнеса во Франции. Вот то-то и оно, что не назовете… Я деньги не украл. Ничего противозаконного не продавал — ни оружия, ни наркотиков.

Я повернулся к адвокатам и попросил их показать мои деловые бумаги.

— Все это, — сказал я, — уже не раз проверялось полицией Франции и Германии. Итальянская налоговая гвардия тоже проверяла меня постоянно. Похоже, меня курировали все спецслужбы от контрразведки до уголовной полиции и Интерпола. Неужели этого мало?

— Видите ли, господин Тохтахунов, вы неправильно вели финансовые дела. При покупке квартиры вы заплатили часть денег наличными.

— Это легко объясняется. У меня в то время не было своего счета, мне ни один банк не открывал счет. Я вынужден был расплачиваться наличными. Вы сами дали такую команду, чтобы мне не открывали счет. Я даже коммунальные услуги оплачивал только наличными.

— Да, вы уже показывали это.

— Что же вам нужно еще от меня?

— Нас смущает, что вы пользуетесь «черными» деньгами.

— Я устал объяснять одно и то же! Мы не раз говорили об этом, пока я жил в Париже! Все допрашивали меня! Сколько можно ворошить одно и то же! Какой смысл?! Что вы хотите узнать? Называйте вещи своими именами! И почему вы этим занимаетесь? Есть специальный департамент, в ведении которого находятся эти вопросы. Мне предъявлены здесь, в Италии, конкретные обвинения. Они нелепы, но уж какие есть. И не понимаю, какое отношение к этим обвинениям имеет Франция.

Мой резкий тон, похоже, заставил их сменить тактику.

— Вы знакомы с господином Гайдамаком?

— Да. Мы познакомились в Монте-Карло. Когда я приехал в Париж, он был единственным моим знакомым. Он нашел мне квартиру.

— То есть у вас хорошие отношения с Аркадием Гайдамаком?

— Да.

— А вот у нас есть информация, что вы угрожали ему, — встрял в разговор какой-то человек в черных очках.

— Я?

— Да. Вы занимались рэкетом по отношению к нему, — кивнули очки.

— Чушь какая-то! Откуда вы взяли этот бред? Мы с ним дружили. Когда он сказал, что нашел для меня подходящую квартиру, я попросил его помочь мне оформить ее. Он просто помогал. Я же понятия не имел, как и что оформлять, как с нотариусом заключать договор и все такое…