Читаем без скачивания Юджиния - Александр Минчин

Юджиния рассмеялась.

— А чем тебя кормить? — спросил он. — Ты знаешь названия? У них есть витрины почти везде, и можно показать, сказав «это».

Они поели в кафе, объяснившись без всяких трудностей: официант знал английский.

Выйдя из кафе, они растворились в городе. Забитые людьми, тесные, шумные улицы Афин после автомашинной Америки ему нравились. Здесь присутствовали запахи, голоса, страсти, импульсы. Улицы делали немыслимые изгибы, ныряя то вверх, то вниз. Это был белый город. Морской воздух, окутывая здания, придавал им дымчатый оттенок белого. С вершины улицы открывался залив, в котором качались сотни катеров, яхт и лодок под белыми или серьми парусами. Основная гамма одежды людей колебалась между ослепительно белым и светло-желтым тонами. Казалось, весь город был белый.

Черноволосые, смуглые греки торговали всем, чем угодно, кроме воздуха, воздух не продавался. Он, воздух, божественно пах.

Продавцы хватали за руки, подмигивали, делали невероятные лица, убеждая, что покупать надо только у них. Кругом слышалась греческая речь, изредка перебиваемая раскатистым американским или кокетливым французским. И Александр что-то покупал для Юджинии, Клуиз, мистера Нилла, то, что, вероятно, им абсолютно было не нужно.

Наконец они выдохлись от хождения, шума, криков, покупок и опустились в каком-то ресторане выпить лимонада и соков.

Греческий апельсиновый сок намного вкуснее, чем американский. Да простит великий цитрусовый Бог Америки. Он был свежей, тоньше по вкусу и не такой искусственный. Юджиния сразу пообещала, что теперь они будут заказывать домой только греческий сок.

Он улыбнулся, она была младше его, но проявляла трогательную заботу о нем и о каждом его, даже малейшем, желании. Огорчаясь лишь тому, что их было так мало. Он растворялся в ее заботе, позволяя иногда себе расслабиться. Пожалуй, только маме он был так благодарен, как был благодарен Юджинии, которая старалась все это делать незаметно.

На стуле рядом уже лежали три пакета, набитых разными вещами и сувенирами.

— Что мы будем делать с этим? — спросил он Юджинию.

Она улыбнулась, пожав плечами.

— Ты хочешь остаться еще в городе?

— Конечно. Если ты не против.

Хозяин, слышавший его вопрос, приблизился к ним.

— Если господин извинит меня, что я осмеливаюсь и прерываю, — мой сын отвезет ваши вещи туда, где вы живете.

Александру понравился такой сервис, он был тронут.

Смуглый мальчик сидел около стойки бара на стуле и качал ногой. Отец щелкнул пальцами, и малыш тут же возник рядом со столом.

— Привет, — сказал он по-английски. — Вы из Америки?

Александр и Юджиния кивнули.

Отец что-то быстро стал говорить ему по-гречески. Малыш, кивая, ухватил в руки три пакета. Александр достал из нагрудного кармана рубашки карточку отеля. Хозяин не успел протянуть руку, как малыш захватил карточку зубами. Через минуту они увидели велосипед с багажником впереди, катящийся вниз.

— Вы первый раз в городе? — спросил хозяин.

— Первый раз в Греции, — сказал Александр.

— Тогда вы никогда не пробовали греческую еду. Александр пытался объяснить, что — обед, вес,

воздержание… И вообще…

— Хотя бы салат! — Хозяин не хотел даже слушать. — Это лучшая еда в Греции.

Они съели не только салат, но и муссаку, далму, выпили греческое вино, отведали какой-то невиданный десерт и ореховые пирожные.

К концу трапезы Юджиния не могла уже говорить, а только улыбалась. Еда действительно оказалась вкусной. И им приходилось есть, чтобы не обидеть гостеприимного хозяина.

Александр щедро рассчитался с ним, спросив, что любит малыш, и протянул отдельную купюру, чтобы передали ему. Хозяин, однако, ни за что не хотел брать деньги, ему понравилась Юджиния. И только после ее настойчивой просьбы он согласился. Они ушли, оставив малышу все жевательные резинки и конфеты, которые были в сумке у Юджинии. Хозяин провожал их полквартала, объясняя, куда идти.

Они брели бесцельно, долго, наугад, стараясь «растрясти» обильное угощение.

Около одной из витрин Юджиния остановилась, вспомнив:

— Я забыла, нам нужно купить еще одежду, чтобы идти на обед.

Александр согласился. Они привезли с собой лишь одну большую сумку, и греки, встречавшие их в аэропорту, все не могли понять, где же их чемоданы. Впрочем, они привыкли, что американцы — необычные люди. Не такие, как все.

— Здесь где-нибудь должен быть американский магазин одежды, — сказала Юджиния.

Александр скривился, как от кислого. Она улыбнулась:

— Хорошо, тогда европейский: итальянский или английский.

Теперь лицо его было таким, как будто в рот ему положили зефир в шоколаде.

— Ну, могу я покапризничать хоть один раз?

— Хоть десять, — рассмеялась она, — чем больше, тем лучше.

За два часа он одел Юджинию с ног до головы и купил какие-то вещи себе.

Им пришлось взять такси, чтобы доехать до того места, где стояла машина; название пересекающихся улиц, ближайших, Александр запомнил. Зрительно. Изобразив потом на бумаге шоферу «иероглифами».

У них оставался еще час до того времени, когда за ними заедут. И они провели его с пользой, едва потом успев одеться…

После пышного обеда у одного из друзей мистера Нилла их повезли в лучший греческий ночной клуб и развлекали до утра. Единственное, о чем его просили добрые греки: не говорить мистеру Ниллу, что Юджиния была в таком месте. Хотя место было респектабельное и приличное. Александр обещал, Юджиния смеялась.

В субботу они были приглашены к самому Коста-ки, с уговором, что проведут в его доме весь уик-энд. Следующие два дня они осматривали и обходили в городе все, что возможно, от галерей, музеев до магазинов и греческих кофеен.

В субботу они решили сделать перерыв и полдня купались в море. Стоял март, но купаться было уже можно. Несмотря на это, Александр закутывал потом Юджинию во все халаты, полотенца и во что только возможно, заставляя бегать вокруг него. И она бегала. Хотя смеялась и говорила, что американские дети вырастают закаленными. Их с детства приучают быть взрослыми и разрешают пить все со льдом. Он соглашался и говорил: быстрее. И она бежала.

Потом они вместе принимали горячий душ и согревали друг друга губами.

В шесть часов вечера за ними заехал торжественный Костаки в черном смокинге и белой бабочке. Он был еще забавней, и Юджиния поцеловала его в обе щеки.

Они приехали на какую-то специальную площадку, где их ждал новенький вертолет, и через минуту были уже в воздухе. Благо, что полет продолжался не больше пятнадцати минут, так как вертолеты Александр ненавидел не меньше самолетов. Он вообще ненавидел болтаться в воздухе, когда есть земля. И шастать под Богом, в небесах, нарушая божественный покой.