Читаем без скачивания Война «невидимок». Последняя схватка - Николай Шпанов

Витема ощупью снял со стены патронташ. Приотворив дверь, он загородил ее ящиком и с этой позиции стал стрелять. Стрелял наобум. Обойму за обоймой выпускал в воющую, визжащую, рычащую темноту. Короткие вспышки выстрелов на мгновение освещали сени. Скоро Витема различил, что в живых остались две или три собаки. Мелькнула было мысль, что, может быть, следует их оставить? Как же иначе он доберется до берега? Но страх быть укушенным бешеной собакой взял верх. Он стрелял и стрелял.

Когда затихла последняя собака, Витема почувствовал, что почти совершенно успокоился. Стрельба оказала на его расстроенные нервы странно благотворное действие.

Уже без всякого страха он отворил дверь и вышел в сени. Почти все собаки были мертвы. Двух пришлось добить. Он взял лопату и брезгливо сгреб трупы в угол.

С этого момента жизнь потекла спокойней. Нервное напряжение разрядилось. Витема заботливо готовил себе пищу, топил печь, вел радиопереговоры и, приняв обычную дозу кокаина, валялся на койке, погруженный в мечты о времени, когда, наконец, выберется из этой проклятой дыры.

Однажды вечером наушники сообщили ему, что пора готовиться к операции. Близилось время, когда он покинет зимовье.

«Вот что значит не дать разыграться нервам!» — с удовлетворением подумал Витема. Грезы о нереальном, вызванные кокаином, заслонили действительность, заставили забыть, что у него не осталось ни одной собаки…

Зов дружбы

Чтобы скоротать время, Найденов по уходе Житкова принялся за уборку жилья.

Найденова всегда раздражала некоторая неаккуратность Житкова, хотя он знал, что это происходит вовсе не от врожденной неряшливости или лени его друга, а от его кипучей энергии, от огромного темперамента. В большом и малом, в делах служебных и личных Житков был одинаково неутомим и ненасытен. Едва успевал наметиться успех одного начатого им дела, как он уже обдумывал план следующего. С годами его темперамент не только не остывал, а, казалось, разгорался новым огнем.

Найденову, вынужденному жить и работать бок о бок с другом, эти особенности характера Житкова доставляли много огорчений, так как сам он был полной ему противоположностью. Отличаясь сдержанностью в поступках, он всегда умел держать в узде свои мысли и стремления, старался с методичностью довести до конца всякое порученное ему дело. Не покончив с одним, он не распылял своих мыслей и энергии на что-либо новое. Это вовсе не означало в нем отсутствия темперамента, а подчас даже большой горячности, особенно если на пути к цели стояли трудно преодолимые препятствия. Но внешне он умел так владеть собой, что даже Житков иной раз принимал сдержанность друга за холодность, равнодушие и частенько корил его этим.

Когда оба они были моложе, разница характеров, еще не вполне сформировавшихся, не так ощущалась. Обоим казалось, что обо всем они думают одинаково, одинаково смотрят на жизнь. Но с годами приходила привычка все подвергать критике, анализу, замечать то, на что раньше не обратил бы внимания…

Найденов нехотя отвел взгляд от огня и посмотрел на часы. По его расчетам Житков уже должен был достичь цели и начать обратный путь. Распахнув дверь, Найденов с беспокойством оглядел горизонт, затянутый поднятыми метелью снежными вихрями. Трудно придется Павлу на обратном пути. Ветер будет дуть в лоб. Снег и колючая ледяная крупа уже мчатся с большой скоростью ему навстречу.

Найденов взялся было читать, но книга вывалилась из рук. Он занялся хозяйством, но вскоре оказалось, что делать нечего — все прибрано, приготовлено.

Десятый раз снимал он с печки и снова ставил на нее обед. Котелок с какао трижды выкипал до дна. Найденов понял, что метель делает свое — Житкову не под силу будет к сроку добраться домой. Вставал вопрос, — не пойти ли на помощь другу? Но, решившись окончательно, он в который уже раз сдерживал себя: «А радиоперехват?» Кто поручится, что именно в отсутствие Найденова не произойдут самые важные переговоры между Витемой и его корреспондентами? Пропустить?.. Нет, даже во имя дружбы, во имя спасения Житкова он не имеет на это права.

Правда, погибни Житков, — отпадет главная часть операции: подмена Витемы в командовании таинственной лодкой. Но тогда он, Найденов, сможет помешать и Витеме попасть на судно. Да, это единственное, что останется делать.

Впрочем… Разве нет возможности протянуть руку помощи другу, не прерывая перехвата? Как он не подумал об этом раньше? Ведь у них есть портативная приемопередаточная станция!

Найденов принялся с лихорадочной поспешностью, дыханием согревая застывшие руки, перерывать ворох радиоимущества, хранившегося в чулане. Отыскав приемник, тщательно его проверил. Прикинул: станция весила шестнадцать-семнадцать килограммов. Если прибавить этот вес к припасам и снаряжению, которые необходимо всегда брать, отправляясь в путь хотя бы на час, получится почти тридцать килограммов. Сможет ли он с таким грузом двигаться на лыжах в пургу?

Что за вопрос: сможет ли! Должен!

Он решил ждать еще час. Подготовлял снаряжение, смазывал лыжи. Время, казалось, остановилось. Но вот стрелки подошли к назначенному делению. Найденов оделся и стал прилаживать на груди рюкзак, так как на спине висел тяжелый ящик радиостанции. В тот момент, когда он уже взялся за лыжи, со стороны приемника, стоящего на верстаке, послышались сигналы: заиграла флейта. Она повторяла короткую музыкальную фразу. Вызывали Витему. Минута колебания, и снова все снаряжение — рюкзак, походная станция — на полу, а сам Найденов, осторожно трогая верньер, уточняет настройку. Сейчас он примет очередной разговор Витемы с его штабом, занесет его в блокнот перехватов и, услышав в конце передачи, когда состоится следующий разговор, узнает, сколько времени остается в его распоряжении.

Вот и первые фразы, вот обычный нехитро зашифрованный вопрос о том, чисто ли у Витемы за кормой, все ли благополучно. Вот самоуверенный, хотя и несколько раздраженный ответ капитана о том, что оснований для тревоги нет, однако он предпочел бы не злоупотреблять везением.

Неожиданно слова Витемы были прерваны треском. Его корреспондент требовал молчания. Витеме было сказано, что разговор должен быть прерван на час. Ровно через час будет передано важное указание.

Найденов в нерешительности стоял перед приемником. Уйти с тем, чтобы через час снова быть тут? Но за час он ничего не успеет. Бросить все и, положившись на портативную станцию, попытаться перехватить передачу на ходу? А если что-нибудь не заладится и он пропустит сообщение, которое сами гитлеровцы считают важным? Значит, сидеть здесь и ждать этого проклятого разговора, предоставив Житкова его собственной судьбе?..