Читаем без скачивания Полночь и магнолии - Ребекка Пейсли

— Ты уснула сегодня ночью. Ты долго спала потому что устала. А что касается твоей больной шеи, то это само собой разумеется: ведь ты спала всю ночь в короне. Я же наблюдал за тобой, у каждого разболится не только шея, если он проведет ночь подобным образом. Все! Прекратили разговоры о твоих симптомах и о твоей смерти. Поняла?

— Ты все еще не хочешь смириться с тем, что я умру. У меня же уже стали появляться симптомы болезни. Дорогой мой, я ж ведь тебе говорила, что видела грифа, который летал над моим домом. А это — дурная примета: верный признак смерти. Да еще доктор Грили…

— Доктор Грили? — переспросил Сенека. — Ты никогда не упоминала это имя раньше. Кто же он, этот доктор?

Она улучила момент сорвать розу и посыпать ее лепестками спину белке.

— Доктор Грили — один из проходящих через наш поселок докторов. Он обследовал меня и установил у меня болезнь «типинозис».

Сенека сразу что-то заподозрил неладное. Ведь это мог быть и заезжий артист, у которого не было денег и который таким образом мог выудить у доверчивой девушки гонорар.

— И ты поверила каждому его слову? — переспросил Сенека.

— У него была черная сумка и все такое в ней…

— Ив его черной сумке была птица гриф, от вида которой ты должна умереть…

— Я…

— Ты не умираешь. Посмотрись в зеркало! Ты даже уставшей не выглядишь. Ты самая здоровая женщина в Авентине!

— Ты не доктор, Сенека! Ты — только принц!

— Только принц?

— Ты… — Нe хочу ничего слушать. Ты очень обаятельная женщина. И тебе нет надобности беспокоиться о смерти раньше времени. Я больше на такие глупые темы не желаю разговаривать. Пойдем, — сказал он ей и повел дальше. Но Пичи так погрузилась в свои мрачные мысли, что даже не заметила, как Сенека остановился, а потому натолкнулась на него. Сенека встрепенулся и сказал:

— Позволь мне напомнить тебе, что ты — леди и должна ходить плавно, осторожно. Ты не должна «врезаться» в людей.

— Извини меня, Сенека, — сказала она. Сенека вспомнил, что тетушка Виридис приедет сегодня утром. Эта мысль ободрила его.

— Ладно, теперь скажи мне, что ты думаешь о втором сюрпризе? — спросил он и показал рукой на королевскую карету Авентины.

Ее сердце учащенно забилось. Она приблизилась к сверкающей карете, не в силах поверить, что это была явь, а не сон. Казалось, что вся карета была сделана из золота. Она была неописуемой красоты. Наверху, на крыше была сделана императорская корона, четыре окошка кареты были матового цвета. Боковые двери кареты были украшены деревянными ангелочками. Карета была запряжена шестеркой лошадей.

Сенека подвел Пичи к двери кареты.

— Загляни туда! — сказал он ей.

— Я знаю, что там внутри, — прошептала Пита. — Там, там… сиденья из розового бархата.

— Но это не все. Принцесса! Я обещал третий сюрприз, — сказал Сенека и открыл дверь.

Пичи раскрыла рот от изумления: там на сиденье из розового бархата сидела Августа.

— Джусси! Боги небесные, Сенека! Это — Джусси!

Сенека поразился тому, как легко она «навешивала» прозвища всем и вся. И ему, Сенек уже досталось одно прозвище. А тут, совершенно незнакомой женщине, она уже что-то придумала!?!

— Ты желала, чтобы леди Шеррингхейм была одной из твоих придворных дам? Что ж! Твое желание — для меня закон! Леди Шеррингхейм будет с тобой целый день, а вечером будет возвращаться к своему мужу.

Пичи бросилась Сенеке на шею и принялась его целовать.

— Сенека, спасибо… спасибо, большущее тебе спасибо… — повторяла она.

— Поедем на прогулку? — спросил он у нее, желая поддразнить ее.

Пичи, услышав вопрос, сразу же полезла в карету. Сенека помог ей подняться. Она уселась рядом с Августой, а затем высунулась из кареты и попросила слуг принести побольше пищи.

Пичи улыбнулась, когда через некоторое время увидела целую корзину еды. Она взяла из корзины бутерброды и яйца и подала их Августе.

— Ешь, дорогая, все будет хорошо! Пичи посмотрела на Сенеку и произнесла:

— Джусси не привыкла много говорить, Сенека, но она очень хорошая девушка.

— Я думаю, что вы еще найдете много тем для разговора, — сказал Сенека, обращаясь к женщинам.

Августа улыбнулась принцу.

— С принцессой так интересно разговаривать, Ваше Величество!

Сенека поверил в искренность ее слов. Он понял, что Августа полюбила Пичи.

— А как насчет четвертого сюрприза, Сенека?

— Ну я прожорливая же ты! — сказал он, усмехнувшись. — Сюрприз под твоим сиденьем. Она наклонилась и заглянула под сиденье. Там ржал тяжелый бархатный кошель с золотыми монетами.

— Ты хотела бросать золотые монеты крестьянам во время прогулки, — напомнил ей он.

— О, Боже! Сенека! Спасибо огромное-преогромное!

— Но, Пичи! Хочу предупредить тебя, что я не буду обеспечивать тебя сумками с золотом ежедневно, — сказал Сенека.

Прижимая кошель с золотом к своей груди, она сказала:

— Я обещаю тебе, что не буду просить больше двух-трех кошелей в неделю!

Сенека вздохнул, затем отдал приказ кучеру, и экипаж тронулся. Пока Августа ела, Пичи строила планы прогулки — посмотреть тощих авентийских свиней и раздать золотые монеты.

Сенека же считал, что сегодня они совершат приятную прогулку в экипаже по сельской местности. Он сидел напротив своей Принцессы и наблюдал за ней. Она была так счастлива. Да, это будет прекрасный спокойный день!..

Глава 11

Это была возмутительная сцена!

Принцесса Авентины, одетая в атласное платье с драгоценностями и бриллиантами, стояла около поленницы дров в маленькой деревушке. В руках у нее был топор, и она сама рубила дрова. Сенека ничего не мог сделать, чтобы отговорить ее от этого занятия.

Ей потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы наколоть высокую поленницу дров. Если бы Сенека не был так зол на нее, то он непременно восхитился бы ее мастерством: так легко и непринужденно они все это делала.

Если бы только Сенека знал, почему она захотела остановить экипаж, он никогда бы этого не допустил! Он просто подумал, что она хочет раздать золотые монеты. Теперь он сожалел о случившемся. Он пристально посмотрел на нее:

— Ты уже все закончила?

Она положила топор, поправила свою съехавшую корону и взяла свою белку в руки.

— Ты рассердился, Сенека? — спросила она у него.

Сенека посмотрел на зевак — взрослых и детей, — которые столпились посмотреть на диво. Одного его взгляда было достаточно, чтобы они все заторопились к своим деревянным хижинам.

Он посмотрел на Августу, которая дожидалась Пичи в тени каштана. Только потом Сенека ответил на вопрос Пичи:

— Рассердился? — повторил он. — Нет, Пичи. Я рад до безумия! Если бы ты знала, как я трепещу от волнения, когда вижу тебя размахивающей топором. По правде говоря, я и женился на тебе из-за этой твоей сноровки.