Читаем без скачивания Темное вожделение - Кристин Фихан

Жак постарался ее удержать, когда она попыталась уклониться от таких сильных и непривычных эмоций.

— Нет, еще чуть-чуть посмотри на это. Это наш мир. В нем нет ничего уродливого. Он чист, честен и красив, — пробормотал он над ее ухом, посылая жар по ее коже, языком лаская ее пульс.

Дрожь волнения, чувственного осознания промчалась в ее крови. Все в ней, казалось, стремилось к нему. Ее тело, сердце, ум. Страх появился, когда она признала своею потребность в нем. Теперь ее жизнь изменилась. Она изменилась. Ее отец был похож на Жака, его кровь бежала по ее венам. Жак каким-то образом полностью перенес ее в свой мир. Она глубоко вдохнула, впитывая в себя особенности и запахи, что-то внутри нее отвечало дикостью на ярость шторма.

— Это наше, Шиа. Ветер, дождь, земля под нашими ногами.

Его слова прикасались к ней, словно рука в бархатной перчатке. Его зубы покусывали, обольщая, дорожку вдоль ее горла, заставляя ее кровь стремительно нестись по венам.

— Мы должны уехать сегодня? Сейчас? — Рев в ней возрастал и распространялся.

Ее потребность в нем росла, становясь сильнее. Она хотела сбежать из леса, мысль о побеге все еще была в ней, и желание усиливалось с каждым мгновение, что она оставалась здесь.

— Мы должны будем найти убежище, — мягко посоветовал он. — Бегство без плана может убить нас.

Шиа устало закрыла глаза.

— И нет никакого места, куда бы мы могли сбежать? — Но какая-то часть внутри нее, занимающаяся анализом, сказала ей — это попытка убежать от себя.

Он обернул свои руки вокруг нее, нежно укачивая, словно в колыбели.

— Ты, возможно, в том, другом отрезке своей жизни, даже нормально и не жила. И ты никогда не была счастлива там. Ты никогда не была счастлива, Шиа.

— Это не так. Я люблю свою работу, хирургию.

— Ты не предназначена для жизни в одиночестве, маленькая Рыжеволоска.

— Едва ли у врача есть личная жизнь, Жак.

— Хирург не должен разговаривать с пациентами, а исследователь и того меньше. Я присутствую в твоем уме, знаю твои мысли, и ты не сможешь спрятать это от меня.

Ее зеленые глаза посмотрели на него.

— А тебе приходило в голову, что мне может не понравиться, что ты находишься в моей голове? Ты напоминаешь заряженный пистолет. Никто не знает, когда ты выстрелишь? — В ее голосе послышался юмор, а тело стало расслабляться.

Жак сдержал свой вздох облегчения. Она возвращалась к нему, встречая его в прихожей.

— Это путь наших людей.

Она вернулась, чтобы посмотреть на шторм около двери.

— Все время?

На сей раз воспоминания пришли легко без всякой боли, которая раскалывала бы голову.

— Нет. Все карпатцы могут общаться на одном общем канале, если пожелают этого. — Он потер переносицу. — Не уверен, смогу ли я это сделать. Не могу вспомнить как, только знаю, что это возможно.

— Другие пытались заговорить с тобой, — предположила она проницательно.

— Каждый использует свой канал для общения со мной. Я мог чувствовать их прикосновения, но не мог настроиться на них. Когда карпатцы обмениваются кровью, то телепатическая связь усиливается. Создается особенный канал, который могут использовать только эти двое участников. — Еще один фрагмент информации появился из ниоткуда. — Мужчины редко обмениваются кровью, если у них нет Спутницы жизни.

«Почему?» — замерцал вопрос в его голове.

Шиа не понимала даже этого. Жак мысленно пожал плечами.

— Когда кровь взята, то можно, если захочешь, отследить этого человека. Чем сильнее связь, тем проще найти след. Если это настоящий обмен, то можно также разговаривать с другим телепатически. Но после нескольких столетий мужчины могут перевоплотиться.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду под понятием «перевоплотиться».

— После двухсот лет мы теряем свои эмоции, свою способность чувствовать. Мы настоящие хищники, Шиа. Мы нуждаемся в Спутнице жизни, чтобы вернуть эмоции и гармонию в нас. Потому что по мере прохождения столетий возникает большая потребность чувствовать хоть что-нибудь, хотя бы на мгновение. Убийство во время питания приносит ощущение силы. Но это также изменяет нас. Как только карпатец перевоплощается, он уже никогда не сможет вернуться назад. И становится существом из человеческих легенд. Вампиром. Аморальным убийцей, хладнокровным, без капли сострадания. На него нужно охотиться и уничтожать. — Мрачная улыбка коснулась его губ, но не появилась в черных глазах. — Теперь ты понимаешь, почему одинокий мужчина редко рискует совершить обмен крови. Не сложно найти, если ты перевоплотился.

Белые зубы Шиа прикусили ее нижнюю губу. Под его пальцами зачастил пульс.

— Я не хочу верить в сказанное тобой.

— Ты спасла меня от такой участи. Знаю, мой ум все еще фрагментарен, но я избавлен от хождения по земле в виде упыря.

— Те мужчины, которые приехали ко мне…

— Они человеческие убийцы. — В его голосе слышалось презрение, отраженное в его уме. — Те, кого они убивали, были карпатцами, не вампирами.

— Так тот, кого ты называешь предателем…

— Карпатец… перевоплотившийся в вампира.

Глава 9

Ветер, завывая, пронесся через комнату, принеся брызги дождя через открытую дверь. Жак мягко переместил Шиа себе за спину.

— Другие идут, — предупредил он ее.

Шиа облокотилась о стену позади себя. Эти люди определенно были отдельным видом. Ее отец был одним из них. Часть ее была заинтригована и взволнована. Она была бы на своем месте, если бы исследовала их как ученый. А то застряла посередине этой драмы вместо того, чтобы со стороны наблюдать за ней. Шиа поймала запястье Жака.

— Давай уедем подальше отсюда, от этих людей, этого места.

— Сначала необходимо выяснить, возможно ли это. — Его голос был мягким, гипнотическим, словно оборачивал ее в кокон безопасности и заботы. — Сюда идет целитель с тем, кто назвался моим братом. С ними женщина. — Ему было не по себе оттого, что он не знал, где был третий мужчина.

Он не доверял ни одному из них полностью. Где-то в глубине души Жак знал, его мучители уничтожили что-то драгоценное, что уже никогда не будет восстановлено полностью.

Рука Шиа приютилась в его. Она уткнулась лбом в его широкую спину, выражая полное согласие с ним. Жак не мог заставить себя полностью уйти из ее сознания, поэтому она могла с легкостью слышать эхо его мыслей, когда хотела этого. Она чувствовала его горе, горя за них обоих.

— Независимо от того, что забрали у тебя, Жак, это только сделало тебя сильнее. Тот, кто вылечил тебя, совершил настоящее чудо, — прошептала она мягко, сознавая границы своих возможностей. — Я никогда не смогу сравниться с ним. Но на самом деле именно твоя воля поддерживала тебя.