Читаем без скачивания Отравленная кровь - Лариса Павловна Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— М-да… — протянул Феликс. — Прием известный, им пользуются мошенницы.
— И что отец? — полюбопытствовал Женя, оторвавшись от записи и опередив Феликса, который тоже хотел задать тот же вопрос.
— Папа выгнал Гаррика.
— На улицу? — ужаснулся «писарь».
— Почему на улицу? У брата однокомнатная квартира, отец купил. Они все время ссорились, папа решил, что Гаррику будет лучше пожить отдельно. Пф, он и рад был, деньги на карту получал, а тут ему и свободу подарили. Гарри сразу поступил в музыкальное училище, но случай на полу лишил его денег, он стал играть в ресторане, ну и мы с Ярославом помогали ему деньгами.
— Ваш муж принял сторону Гарри? — поинтересовался Павел, она утвердительно кивнула. — А как вы думаете, Моника, кто убил вашу мачеху?
— Откуда мне знать?
— А из родных мог кто-нибудь…
— Нет! Никогда!
Ах, какое категоричное заявление, сколько пафоса отпечаталось на личике и сверкнуло в глазенках! Невольно все трое улыбнулись, потому что выглядела в этот момент Моника девочкой, но никак не бизнес-леди, а ей двадцать семь, уже взята планка взрослого человека. Пришлось Павлу и вопрос задать детский, последний:
— А было в Майе что-то хорошее?
— Я не замечала, — смутившись, ответила Моника, видимо, не придерживаясь мнения, что в плохом человеке обязательно нужно увидеть и хорошее. — Было, наверное, раз отец на ней женился и верил ей больше, чем нам, родным детям.
Не стал больше мучить Павел великовозрастную девочку, которая вряд ли вырастет до старости с такими темпами, отпустил. Как только за ней захлопнулась дверца, Женя не преминул вставить свое веское слово:
— Павел Игоревич, а почему вы не спросили, куда эти двое, но поодиночке(!) ездили поздним вечером второго мая? Ничего личного, только видеонаблюдение в их элитном районе. Мне интересно, куда они поодиночке, а вы…
— Ну, извини, не было повода спросить, — улыбнулся ему Павел. — Не переживай, Женя, у нас имеются видео с камер парковки под домом и наружного наблюдения, так что, друг мой, от ответов им не уйти. В свое время, конечно. Ладно, лирику в сторону, работаем дальше…
В прихожей Моника кинула сумку в кресло…
…туфли сбросила, махнув ногами так, что каждая взлетела чуть ли не до потолка, босиком потопала на кухню, выпила холодной воды, надеясь заболеть тяжело и надолго. Умирать она не собиралась, еще чего, а вот поболеть… чтобы Ярославу доложили: жена при смерти! Хорошо бы в больницу попасть с температурой! Моника достала из холодильника кувшин с апельсиновым напитком, налила полный стакан и выпила залпом, чтоб уж наверняка.
— Может, тогда Ярик перестанет злиться, испугается, что я умру, и вернется домой сначала ухаживать за мной, потом останется навсегда?
Мало в это верила, ну а вдруг? Может, выпить и третий стакан? Точно. Но попозже, а то два стакана и так много. Раздался звонок, Моника побежала открывать дверь, надеясь… но это была Галка.
— Заходи, — уныло пригласила сестру в дом, отступив.
Галина ворвалась, как буря в пустыне: налетела на кресло и сдвинула его. Потом, переобувшись в домашние тапки, рванула в гостиную, наступив на туфлю, едва не упала, высказала недовольство:
— Почему у тебя туфли не на месте? (Моника не успела ничего ответить, а сестра последовала дальше, как у себя дома.) Где Ярослав?
— Ушел, — сказала Мона, следуя за ней.
— Надолго?
— Думаю, да.
— Черт. Его не застать, когда он нужен.
— А что такое? — заинтересовалась Моника. — Я не подойду?
Ирина плюхнулась в кресло, смерив ее взглядом колючих глаз, свысока (да, свысока, но находясь намного ниже младшей сестренки) сказала:
— Ты? Нет, дорогая, не подойдешь.
— Ну, как хочешь.
«Вот противная страхолюдина, — подумала Моника, натянув улыбку. — Всю жизнь относилась ко мне как к чужой. И к Герке тоже. Что я… мы ей сделали?» А вслух дежурно предложила:
— Чай будешь?
— Кофе, — по-королевски бросила Галина.
Моника отправилась на кухню — таковы правила гостеприимства, эти дурацкие правила придумали наверняка такие, как Галка, чтобы их ублажали. Она мешала в турке напиток и шептала:
— Сколько вам сахарку, Галина Николаевна? Ах, не надо? Сахар вреден? Ну и пейте невкусный кофе, носитесь со своим здоровьем, а я ем всё подряд на зависть вам. Вот сейчас возьму кусок мяса и буду есть перед твоим носом… Ой, чуть не сбежал ваш кофе! Так… где мое мясо…
Поставив чашки и турку на поднос, а также хлеб и вареную говядину, нарезанную ломтиками, закусочные тарелочки, Мона все принесла в гостиную. Галина взяла чашку и поднесла ко рту, а младшая сестра схватила тост, на него намазала толстым слоем сливочное масло, затем лист салата уложила, сверху ломоть говядины и давай жевать, поглядывая на гостью.
— Передай Ярославу… — Все же вынуждена была сказать, за каким делом приперлась, Галочка, значит, припекает. — Нужно выяснить, есть ли у нашей… этой… как ее… которую прирезали в загородном доме, есть ли у нее родственники.
— Зачем тебе? — набитым ртом еле выговорила Мона.
— А за тем, дорогая, что если есть близкие родственники, наследство нашего папы перейдет после смерти папиной девки им.
— Ой! — обрадовалась Моника, подскочив. — Мороженое!
И убежала. Не успела Галина опомниться, сестричка вернулась с пластиковым ведерком мороженого, плошками и ложками. Забравшись в кресло с ногами, она стала накладывать в чашку кремовую массу, спросив гостью, не желает ли та… Сестра не желала, сахар — смерть, мясо — смерть, наверное, в ее понимании и жизнь — смерть. И с таким отношением к еде Галка ресторатор! Да что она понимает в еде? Моника ела с преувеличенным наслаждением, напомнив ей:
— Значит, родственники получат. И что дальше?
Галина не узнавала младшенькую сестру, в сущности, она всегда была глупенькой, инфантильной, без меры обидчивой.
— А должно все вернуться к нам, — отчеканила Галина, вдалбливая каждое слово, а то до младшенькой доходит как до жирафа.
— Но при чем здесь Ярослав?
— В вашей компании куча народу, есть отдел безопасности, пусть поищут родственников Майки, чтобы быть уверенными.
— Если найдут, что тогда?
— Мы уже подали в суд о признании завещания недействительным.
— Вы? С Левой?
— Наш адвокат написал иск от всех нас. Ну, а я его подгоняла, чтобы работал бездельник, а то лишь комплименты научился бросать, мы не за них платим. Если родных нет, отлично, но суд все равно состоится, пройдет без претендентов.
— Хорошо, я передам твою просьбу.
— И еще, Мона… — Галина поставила пустую чашку на блюдце. — На суде надо дать
