Читаем без скачивания Легионер. Книга вторая - Вячеслав Александрович Каликинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктором Александр Венедиктович, как вскоре выяснилось, оказался неважнецким. Пациентов он либо открыто презирал, либо ненавидел, убежденный в том, что и болеют-то они только с единственной целью – досадить ему. Он ни разу не заглянул в шкафы с богатой медицинской литературой, торжественно переданной ему отошедшим на покой отцом. Оставались неразрезанными и журналы, в изобилии выписанные старым доктором на несколько лет вперед.
Скучая по шумному Санкт-Петербургу, Иванов-младший с интересом занимался только одним: напропалую заводил скандальные романы с богатыми вдовушками, а со временем переключился и на скучающих замужних дамочек – тоже, разумеется, не бедных.
Усвоенный молодым эскулапом в беседах с пациентами покровительственно-насмешливый тон и откровенное равнодушие к их болезням и лечению весьма скоро сделали свое дело: практика понемногу начала таять и переходить к другим самарским докторам. К тому же диагнозы молодого Иванова очень часто оказывались поверхностными и неверными. Нескольких скандалов по этому поводу удалось избежать только благодаря вмешательству отца, весьма встревоженного отношением сына к своему долгу.
Несколько раз он пробовал поговорить с Александром по-серьезному, наставить его на путь истины и призвать к совести – и, разумеется, ничего не добился, кроме того, что сын перестал бывать в родительском доме.
Шло время, и вскоре в числе немногих постоянных пациентов у молодого доктора Иванова остались лишь особы женского пола – богатые и смазливые вдовушки, нуждающиеся в утешении особого рода. Супруга доктора молча терпела бесконечные романы мужа, покуда они не стали причиной и поводом для откровенных насмешек в обществе. Тогда в семье Ивановых состоялся еще один шумный скандал, причем на этот раз ультиматум был поставлен Александру Венедиктовичу. Впрочем, одна из альтернатив жены была при всей своей оскорбительности обнадеживающей. Отчаявшаяся супруга пообещала вернуться к рассмотрению вопроса о переезде в столицу, и уговорить отца купить там особняк либо просторную квартиру и даже практику для доктора через некоторое время. За это время ветреный муженек должен был, разумеется, в корне изменить свое поведение, перестать гоняться за юбками и стать добропорядочным семьянином.
Выхода у Иванова-младшего не было, и он, скрепя сердце, согласился образумиться и остепениться. Благонравия ему, впрочем, хватило ненадолго, и задолго до окончания испытательного срока, назначенного супругой, Александр Венедиктович вновь пустился во все тяжкие с еще большим рвением и бесшабашностью. Вопрос о столице был, таким образом, решен окончательно и бесповоротно. А докторова супруга, устав от насмешек за спиной, съехала под отчий кров. А немного погодя была отправлена отцом для успокоения нервов и от грешного мужа подальше, в длительную поездку в Европу.
Оставшись «холостяком», Александр Венедиктович немедленно завел открытый роман с такой же бесшабашной женой члена правления банка «Самарский кредит». Окончание сей роман имел еще более скандальное, нежели начало и бурное течение: эмансипированная дамочка была арестована за отравление ядом опостылевшего мужа.
Следствие по делу об отравлении было недолгим. Сразу выяснилось, что сильнодействующее снадобье было накануне куплено этой дамочкой в местной аптеке. Взятый было тоже под стражу немец-аптекарь предъявил судебному следователю рецепт, выписанный на имя отравительницы… доктором Ивановым-младшим.
Поначалу тот отрицал даже очевидное, потом попытался объявить свое преступное деяние профессиональной ошибкой, грозившей ему потерей докторской аттестации и лицензии на практическое лечение. Но тут и до глуповатой отравительницы, в конце концов, дошли два очевидных факта: отравление мужа пахло каторгой, а сердечный друг в Сибирь с нею явно не собирался. И даже не приходил на свидания в местную тюрьму, несмотря на отчаянные призывы вчерашней подруги.
Тогда ею было сделано ошеломившее публику признание об участии в заговоре на смертоубийство Александра Венедиктовича. Стало известно и о его подстрекательской роли в этом грязном деле. Обливаясь слезами, дамочка поведала следователю о своем пылком романе с доктором, и о том, что она неоднократно предлагала ему бежать вместе в Санкт-Петербург, однако доктор нипочем не хотел этого делать без средств к существованию, коими являлось дамочкино наследство.
Теперь Сибирью запахло уже и для Александра Венедиктовича. Он, разумеется, все отрицал, но улики были слишком серьезны. Нашлись и свидетели, с которыми доктор по пьяной лавочке неосмотрительно поделился планами скорого переезда в столицу и даже намекал на способы «фармацевтического» решения финансовой проблемы.
Единственным спасителем для Александра Венедиктовича в сложившейся ситуации мог стать отец, Иванов-старший, к которому блудный сын, разумеется, тут же бросился за помощью. Однако Венедикт Григорьевич, состарившийся за неделю от стыда и позора, не пожелал даже выслушать сына и выставил его за дверь. Тогда сын вспомнил о своей матушке.
Конечно же, мать не могла не пожалеть сына. Не могла не ужаснуться реальной перспективе увидеть, что ее Сашенька в сером казенном халате и с наполовину обритой головой вот-вот зазвенит кандалами в Сибирь…
Сцена, разыгравшаяся между старым доктором и его женой, трудно поддается описанию. Лидия Михайловна просила, требовала, умоляла, валялась у мужа в ногах. Когда весь арсенал был исчерпан, а муж по-прежнему был непреклонным, Лидия Михайловна вышла из кабинета, и взяла в спальне револьвер, который доктор когда-то брал с собой в дальние поездки.
Сашина мать никогда не была истеричкой. И когда хотела, тоже могла проявить недюжинную твердость. Муж знал это, и очень любил свою Лидушку, с которой прожил почти сорок лет. Лидушка стояла теперь перед ним с остановившимися, враз ставшими сухими глазами с револьвером в руке.
– Венедикт, если Сашу осудят, мне незачем жить, – спокойно сказала она. – Тебе надо сейчас же сделать выбор: похоронить жену-самоубийцу, отправить на каторгу сына и до конца дней нести это бремя, либо немедленно идти к губернатору, к председателю суда – к кому угодно! Ты можешь сейчас спасти и сына, и свою жену, которую, как ты уверяешь, любишь. Или можешь не спасать нас. Решай, Венедикт!
Потрясенный доктор схватил шляпу, перчатки и трость и бросился из дома. Лидия Михайловна перекрестила его вслед и тем же ровным голосом окликнула:
– Если ты вернешься ни с чем, я сделаю это. Даю тебе в том слово…
Через двое суток, на рассвете, Александр Венедиктович был выпущен из полицейской части. Днем раньше судебный следователь написал начальству пространное объяснение по поводу «таинственного» исчезновения из уголовного дела рецепта на яд и необъяснимого отказа от своих прежних показаний двух ключевых свидетелей.
На углу возле полицейской части стояла знакомая Иванову-младшему коляска с поднятым верхом. Александр Венедиктович бросился
